Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A
***

Мы прожили почти месяц у родителей. Я готовила борщ, рыбу, рис, варила компот, – в общем, все как полагается в день дежурства, и как-то мама, разбирая посудомойку,  сказала: «Мы уже месяц живем и ни разу не поссорились». И на самом деле, это было большим для всех нас достижением. Ну и для меня, в первую очередь. Вообще всегда считается, что причиной конфликтов являюсь я. Собственно, я их провоцирую. И, думаю, родственники правы. Я просто вообще не могу терпеть какое-либо на меня давление и попытки директивно заставить меня делать так, как кому-то хочется, без учёта моего мнения, – это приводит меня в бешенство.

Понятно, что в детстве я все делала «как говорили», всем во всем помогала, была очень послушной девочкой. Не дай Боже поперёк кому что сказать. Но к подростковому возрасту, начала показывать свое Я, чем всех очень удивила.

***

Самый одиозный случай произошел в Москве, куда мы семьей переехали из Казахстана, в очередное папино назначение. Переехали мы, когда мне было двенадцать. И попасть девочке из глубокой деревни «какого-то Сары-Озека» (именно так считали и учителя, и мои одноклассники) в сообщество «столичных звёзд», – непростое испытание. Под сомнение ставились и мои знания, и мои оценки, и то, как я одеваюсь. Меня обзывали палкой. А я просто была маленькой, худенькой, а мои сверстницы уже имели пышные формы. В 90-е быть худой было не модно. 

Помню, как хотела всем понравиться. Выпросила у родителей на день рождения красные лакированные с  аккуратным бантиком туфельки на маленьком каблучке. В день рождения заветный подарок я получила. С горем пополам  папа разрешил мне их надеть в школу. Конечно, маму, которая предложила надеть ботинки, а в школе переодеть туфли, я не послушала. Был ясный, теплый день. Удивительно теплый для апреля, плюс 24.

Утром я, счастливая, отправилась в школу именно в этих туфельках. Но счастье мое было недолгим… дежурный учитель на входе не пустила меня: «Переодевай сменку!», – затормозила она меня. Я дерзко отказалась: «На улице сухо, в школе нет ковров, и потому не вижу смысла переодевать обувь. Ну и, кроме того, у моих родителей не было денег, чтобы покупать мне две пары туфель». Она все равно меня не пустила. Встала как цербер на моем пути. Я топнула ногой, закатила скандал и потребовала вызвать директора немедленно! За директором не пошли, но на уроки тут же меня пропустили. Свое право грызть гранит науки я отвоевала, но настроение было на нуле.

В общем, день моего четырнадцатилетия начался со скандала. Но на этом злоключения не закончились. Днем, вернувшись домой расстроенная, я попросила маму разрешить мне не ходить в музыкалку. Она жестко на автомате отчеканила: «Это еще что? Быстро в музыкалку на урок фортепиано! День рождения не повод прогуливать занятия и отдыхать!»

Без всякого настроения я поплелась на трамвайную остановку. Пока я ждала трамвай на тротуаре, напротив остановки решила припарковаться женщина на белой иномарке. Ехавший за ней мотоциклист, не смог вовремя отреагировать на маневр водителя и вывернул на тротуар. Я машинально отошла подальше. В это время пассажир белоснежного авто открыл дверь, начал выходить, мотоциклисту пришлось вывернуть еще круче, и в результате, меня, уже просто вжавшуюся от ужаса в стену дома, горе-мотоциклист зацепил своим рулем, продолжая движение, и протащил до перекрестка. Я  брыкалась, свалилась на асфальт, а чудо-гонщик просто уехал дальше.

Сидя на дороге,  я пребывала в состоянии шока. Куртка была разорвана, на коленях ссадины. Я психанула и, еле волоча ноги, страшно напуганная, с комком в горле (я вымолвить слова не могла) и с полными слез глазами, вернулась без сил и настроения домой. Благо идти было недалеко, дом находился рядом с остановкой.

С тех пор свой день рождения я не то, чтобы не люблю. Я его ненавижу!  Я старалась проскочить этот день незаметно, в привычных делах. Но ни один из новых праздников, как назло, не проходил без «приключений». Я стала встречать свой день рождения с молитвой: «Дай бог прожить, чтоб не убило».

***

Вот и в этом раз, на свое сорокалетие ничего хорошего я не ждала, праздновать никак не собиралась. Я забила день работой под завязку. В шесть утра с папой уехала в Екатеринбург на съемки. Папа переживал, что его не пустят в город, я же была спокойна: со всеми договорюсь, «если что».

Папа волновался неслучайно. Дело в том, что из Перми выезжать можно было, только имея при себе документ на дачу или документ с работы на передвижение. На въезде в Екатеринбург все было спокойно. Я высадила папу у своего дома, чтоб он отдохнул – вечером ему за руль, а сама уехала на съемку. Крутилась, как белка в колесе, чтоб везде успеть, готовая к тому, что что-то обязательно пойдет не так.

Съемочный процесс я обожаю. От людей, которых встречаю на съемках во время работы, я вдохновляюсь. Любые форс-мажоры, которые возникают в процессе, меня только «заводят» – мне нравится в суперкороткое время принимать срочные решения и быстро получать нужный результат. Это как головоломка, которую надо точно собрать. Собственно, так было и в этот день – сплошные головоломки, но я смогла со всем разгрестись и даже успела между съемками съездить на грим не для эфира, а просто, чтобы быть красивой.

***

Я не считаю себя красивой. У меня совершенно бледное лицо. Как чистый холст. Но стоит к нему прикоснуться профессиональному мастеру, и я преображаюсь. Гримеры всегда обращают внимание на мои крупные черты лица и, в отличие от меня, считают, что они очень выразительные. Большие глаза, не голубые или зеленые, а цвета морской волны, длинные ресницы, каждый раз слышу комплименты по поводу их длины и вопрос: «Что нарастила?» – и удивление, когда отвечаю: «Нет, свои». Крупный нос я с детства мечтала исправить, сделать пластику. Хорошо, что не сделала. Рот мне казался маленьким, губы чересчур пухлыми. Но все это, как выяснилось опытным путем,  достоинства, которые хорошо смотрятся в кадре.

Я маленького роста, сказать, сколько мне лет, проблематично. Как говорится, «маленькая собачка до старости щенок». И с возрастом это пословица мне стала нравиться. Больше 28-30 лет мне не дают.

Моя бывшая коллега по ТВ занимается сейчас тортами, я заранее сделала у нее заказ. В пять вечера уже стартанула обратно в Пермь, успев по дороге забрать красивущий торт. По дороге  обратно папа рулил,  я печатала материалы для другого проекта. И  в десять вечера, отправив последний текст,  мы заехали в Пермь.

***

На въезде в город была пробка. Стояло огромное количество ДПС с мигалками. Нам жезлом показали подъехать к посту. Я сразу включила видеозапись на телефоне: привычка журналистская сразу идти на конфликтные съемки с включенной камерой и писать все нон-стопом, потом при спорных ситуациях такие съемки помогали доказать, что СМИ ничего не переврали. Папа меж тем тихо шипел: «Выключи камеру».

Молодой человек попросил документы, разрешающие въезд в город. У меня было удостоверение журналиста, но разрешение я не распечатала. Папа уточнил, какие документы ему показать – на дачу или по работе. Полицейский попросил показать документы и у меня. Я показала пресс-карту, он попросил еще и справку. Я сказала, что пресс-карта имеет большую силу, чем справка. ДПС-ник сходил к своим коллегам, они что-то долго там обсуждали, но вернувшись, страж порядка, все же разрешил нам проехать. Видимо, решили не связываться, потому что на тот момент все эти запреты действительно имели сомнительную юридическую силу. Папа же сильно перенервничал, отругал меня за камеру. Я улыбнулась, поблагодарила его, что он все решил. Папа вообще человек, который может с любым, хоть с чертом, договориться и решить любой вопрос.

***

Так мы приехали домой. Я всех предупредила, что праздновать ничего не буду, привезу торт и попьем чай. Но. Все пошло не по плану.

8
{"b":"745900","o":1}