Папа сколотил Гере будку. Но собака отказалась там жить. Тогда Гере организовали собственную комнату в доме на первом этаже, где Вера занималась на фортепиано, сразу с выходом на задний дворик. Гера рос не по дням, а по часам и становился просто огромным. Периодически он все же залетал в комнату к Вере и валялся с ней на кровати. 

Правда, мама регулярно предъявляла Вере претензии, что она не гуляет с собакой регулярно, не следит за временем ее кормления, и они ссорились. Иногда мне казалось, что сестра пожалела об этом «подарке». Но даже, если это и так, Вера не показывала этого: ходила на занятия по дрессуре собаки, готовила ее к соревнованиям.

Так как ей исполнилось 16, было решено, что хвост русалки уже не нужен, зато актуален вопрос по уходу за кожей лица, потому что Вера часто красится. Она занимается в школьном мюзикле и много выступает на городских мероприятиях. Мы подарили ей бокс с качественной косметикой. Когда постоянно пользуешься гримом, кожа становится похожа на сморчок, мне это знакомо по ТВ-эфирам. Нужна качественная косметика.

Вообще родители очень любят смотреть телевизор, хотя меня там давно уже не показывают. И вот вечером, когда мы сели за стол, его снова включили. Родители посмотрели новости, из которых хотели узнать, насколько опасна пандемия для России, было анонсировано обращение президента к населению. Мама с папой ждали выступления Владимира Владимировича. И не зря. Президент выступил перед народом и объявил о том, что в России вводится локдаун, продлеваются школьные каникулы до начала апреля.

Папа радостно воскликнул, оттарабанил руками по столу чечетку: «Как я вовремя закрыл ипотеку!». Мама кивнула: «Давно пора школы закрыть, так можно остановить распространение коронавируса и избежать жестких ограничений, как в Европе». Старшие дети возликовали: «Урааа! Каникулы продолжаются!». И с воплями и визгами, оттарабанивая вслед за дедом чечетку, ускакали в сауну.

На семейном совете мы решили, что я с детьми останусь еще на неделю в доме. Благо, что места хватает всем. Казалось, путь спасения найден, ведь, как заявлял Владимир Владимирович, “не надо думать, что меня это не коснется, и никогда не нужно надеяться на авось”.

Когда мы приехали в Пермь в дом, папа хередал1, но внимания на это не обращал: он  сильно кашлял, температуры к нашему приезду не было и потому, ходил на работу.  За  границу же он не ездил! Официально считалось, что только приехавшие из-за рубежа могут подхватить эту новую заразу.

Через пару дней я тоже приболела, а мне нужно было ехать на съёмки в Екатеринбург. Температура была 37, и пиарщик попросила меня не приезжать: вдруг я больна ковидом? Я решила действовать по правилам. Сначала позвонила в Минздрав, так как я не из пермского региона, уточнила, что делать. Мне подтвердили, что нужно вызвать «скорую». Я вызвала.

Врачи по телефону спросили, были ли контакты с заболевшими, возвращалась ли я из-за границы. Я ответила "нет". Через несколько часов, достаточно, быстро, приехала бригада. Женщины пришли без каких-либо СИЗов2, обычно одетые. Посмотрели меня, сказали – ОРВИ. Я переживала, что заставила «скорую» ехать на температуру 37. Спросила, "одна ли я такая сумасшедшая", на что врачи ответили "я не единственная". Они рассказали, что постоянно ездят на такие вызовы. При этом к тем, кто не был в контакте и не возвращался из-за границы, врачам скорой СИЗы не выдают: их просто нет. А ковидным бригадам, если и выдают защитную экипировку, то ходят они в ней, не снимая с вызова на вызов. Кроме того, сами медики ничего не понимают. Каждый день им спускают разные протоколы, в соответствии с которыми они обязаны работать. В общем, по мнению медиков «скорой», ковида в нашей семье не было.

Надя приготовила врачам угощение, чтобы они могли поесть: накрыла небольшой стол с пирогами и фруктами. Как оказалось, они ещё даже не обедали, а на вызов приехали уже ближе к вечеру. В машинах холодно, чай возят с собой в термосах.

На следующий день температура спала, я проснулась как огурец. Договорилась с родителями, что съезжу на съёмки на один-два дня, а дети останутся с бабушкой и дедушкой.

И я поехала. На запись интервью с одним из крупных предпринимателей. Во время беседы он признался, что “мы находимся на первой ступеньке кризиса, в ближайшие несколько недель мы почувствуем очень серьезные итоги от этого влияния”. Он был уверен, что «эта ситуация не на неделю и в ближайшее время меры карантина ужесточат и продлят». Судя по тому, что вирус пришел к нам позже, чем в Европе, на два месяца, карантин продлится до дня Победы, либо до лета. Бизнес, по его словам, готовился к отражению атаки, чтобы вирус не поразил экономику ни региона, ни страны.

Спикер был настолько убедителен, что я решила заехать домой, собрала вещи на весну, села в машину и поехала обратно к родителям.

Думала я на тот момент, как ни странно, ни о конце света, а о том, как выжить в доме с родственниками в сложившейся ситуации. Каждая долгая встреча с родными заканчивалась катастрофой.

Кажется, они были уверены, что каждый раз я прихожу к ним с «мечом», и всегда готовились отражать мои удары. Всю дорогу я ломала голову, как выстроить отношения с родными так, чтобы все было мирно. Обычно, когда я приезжаю к родителям, все сводится к ссорам, скандалам и выяснением отношений. Заботливо выращенные семейные узы рвутся и летят в тартарары, и в итоге я уезжаю, хлопнув дверью, чувствуя себя полностью разбитой и ненужной. Грустная картина, что и говорить.

Ехала я не одна, а с детьми. Мой младший сын настоящий энерджайзер. Некоторые нейропсихологи ставят ему диагноз СДВГ3. Я же не совсем им доверяю и считаю, что мой мальчик весь в мать: мало спит, постоянно в движении, ему всегда нужно много деятельности. А это значит больше времени и терпения родителя. В этом плане помощь мамы для меня бесценна.

 Она детский психолог и спокойно находит с внуком общий язык. Ну и дедушка так «нагоняет» за день, и в подвале с мячом, и на внутреннем дворе, что к вечеру ребенок сам идет в спальню со словами: «Хочу спать». Старшему сыну тоже полезно быть рядом с моей младшей сестрой, они погодки, и подросткам легче будет дистанционно учиться (о том, что введут дистант, тоже стало понятно после интервью), помогая и поддерживая друг друга.

Ну а я буду работать, проектов у меня много… И деньги в семье будут, даже если мама не откроет свой частный детсад, муж сестры не откроет автосервис, а папу посадят на «голый» оклад (он работает директором по хозчасти в одном из театров Перми).

Такой я придумала план. Он был надежен и хорош. Одного я не учла: того, что могут закрыть границы между регионами. Этого не я, не кто-то другой, конечно, не предполагал.

Вернувшись в родительский дом, я решила поговорить с семьей и поделиться тем, что узнала во время интервью с известным предпринимателем. Родные всерьез воспринимать информацию от меня не стали, посмеялись, что я в очередной раз строю из себя всезнайку. «Мало ли что там говорят», – сморщились они.

Кстати, одна из причин наших конфликтов именно в пренебрежении моим профессионализмом. Родные искренне полагали, что на самом деле вводить карантин надолго, как в других странах, наши власти не будут, потому что тогда бизнес весь у всех схлопнется. А кто же такое допустит? Мама привела в пример свой частный детский сад. Это ещё одно её детище, которое мы любим всей душой.

Садик мама открыла восемь лет назад. В силу своего перфекционизма и желания делать все как положено, садик получился просто прекрасным местом для малышей. Мама разработала авторскую программу по физвоспитанию. У неё в коллективе были и учитель ИЗО, и музработник, и логопед, и врач, и повар. Сама она работала и директором, и психологом. Каждый сотрудник в садике был не абы каким, а с профильным образованием.