– О, прости с непривычки люди всегда неправильно меня воспринимают. Все дело не в моей говорливости, а в проклятии, которое на мать еще во время беременности наложили. Из-за него я не могу контролировать собственный язык. Обычно разговариваю без остановок обо всем, что вокруг меня происходит. Но ты не переживай, к концу месяца уже привыкнешь и не будешь вообще меня воспринимать в те моменты, когда я начинаю говорить не по делу. А так останавливай, лучше каждый раз, когда начинаешь понимать, что разговор пошел не туда, куда должен был пойти. Я уже привыкла, так что обижаться не буду. Самой иногда от себя противно становится и хочется головой о стену побиться, да никто так и не смог найти, как отменить это чудо и заткнуть фонтан моих печальных и трагичных излияний в реальный мир.

– Прошу тебя, Мисли, сбавь обороты, – едва ли не взмолилась я.

– Ох, прости. Обещаю тебе, ты действительно быстро привыкнешь. А сейчас пошли в библиотеку, а то этот скользкий жук опять сбежит через две минуты после окончания занятий, и тебе придется еще день провести без учебников. Поверь, многие профессора тут терпеть не могут, когда к ним заявляются без литературы и готового материала. Но в студенческую жизнь, надеюсь, ты быстро втянешься. Коли ты знатного происхождения, тебе понятен принцип современной жизни: первый – тот, кто умеет лучше всех подлизываться и качественно списывать.

– Я так понимаю, тут студенческое конкурирование поощряется со стороны руководства?

– Ой, милая, говори попроще. Тут не высшее общество, твой титул до лампочки. Считай, как только переступила порог академии, вся твоя прошлая жизнь осталась за его пределами. Нет, прямых конфликтов не провоцируют. Но вот рейтинговая система существует. За нее полагаются приятные плюшки, если ты, конечно, способна попасть в ТОП сто лучших студентов всей академии. А так как конкуренция идет аж с первого по восьмой курс, то все плюсы себе зарабатывают старшекурсники. Года до пятого на это можно даже не рассчитывать. Только наш нынешний ректор умудрился в него попасть на третьем. В обычной ситуации редкое исключение – это четвертый год. Так, вот мы и в библиотеке. Заходи, только внимательно проверяй все учебники. Список висит рядом с каморкой библиотекаря, он любит давать что ни попадя. Потом вернешься в общагу. Номер комнаты я тебе уже сказала. Дорогу в крайнем случае спросишь. Посмотрев на твое красивое платье, тебе обязательно подскажут. А я побежала, у меня еще факультатив по рунам. Заболталась я и так тут с тобой.

Я от такого обвинения аж обалдела. Это я ее тут задерживаю? Да я вообще молчала стояла и никого не трогала. А мне всякие претензии предъявляют. Махнув рукой на нерадивую старосту, потопала туда, куда меня, собственно, и послали. Библиотека ничем не отличалась от нашей дворцовой, и я даже едва не рассмеялась, увидев смотрителя, чем-то похожего на старину Царха. Поклонившись мужчине, я мило улыбнулась и, потупив взгляд, попросила комплект книг для студентки первого курса по направлению «Артефакторика и искусство механических предметов».

Мужчина придирчиво меня осмотрел, но все же выдал учебники. Схватив в охапку желаемое, я с ним еще раз раскланялась, на что хмурый смотритель повеселел и дал мне в придачу краткий список всех книг и разделов его великолепного детища. Отказываться я не стала – может мне дороже обойтись – и поспешила на выход. В спертом воздухе плавал горьковатый привкус книжной пыли, и в носу уже начинало свербить от желания немедленно чихнуть. Тем самым я могла бы оскорбить чувства несчастного мужчины, а потому сочла за лучшее убраться куда подальше.

Следующим пунктом в моем импровизированном плане стала общага. Спрашивать студентов нет смысла, все курсы и так сейчас туда плелись. Ни у кого из местных обитателей не было совершенно никакого желания задерживаться в территории учебного корпуса дольше, чем того требует расписание. Достаточно просто следовать за медленно плывущей толпой моих однофакультетников, чтобы не потеряться на территории академии.

Но тут стоит отдать должное хмурому взгляду девушки со старших курсов, когда она узрела выходящую на улицу меня в одном платье и туфельках. Поймав ее решительно настроенный взгляд, я покачала головой и улыбнулась. Оказывается, здесь еще не все так плохо с общением между студентами. Если, конечно, мне попадется нормальная группа, без таких уродцев, как мой братик. Потому что, если нам не повезет и попадется хоть один козел, мы всей группой сядем на самое дно общественной жизни и рейтингов. Я вот уже прям вижу, как это будет происходить.

Дотащив всю тяжеленную стопку учебников наконец-то до женского крыла общежития, я перевела дух, морально готовясь к тому, что теперь мне предстоит на шпильках подняться на пятый этаж и отыскать свою комнату. Пока просить кого-нибудь я не решалась. У меня недостаточно сведений об окружающих людях, принятых в академии традициях и распорядке жизни. Да и вряд ли кто-то согласится нести мне учебники до комнаты одной из местных страшилок. Боги, за что мне все это? Я же ни в чем не виновата перед вами.

Собравшись с силами, я, полная решимости, поплелась наверх по винтовой лестнице, которую успели миновать практически все обитательницы общаги. А значит, я не помешаю им тем, что еле-еле тащусь по металлическим орудиям пытки. Какой гений создал сего монстра, понятия не имела, но я едва смогла доползти до нужного этажа и, привалившись к стеночке, перевести дыхание. Держись, Анис, до пункта назначения осталось совсем немножко. Крошечный рывок, и я буду у цели.

Поправив мешающуюся и разбегающуюся стопку книг, я нетвердой походкой, шатаясь и спотыкаясь, пошла искать девятую комнату на этаже. У меня даже глаз начал нервно дергаться, когда после восьмой неожиданно появилась десятая и мне пришлось продолжить поход по коридору. В результате дошла я до самого конца и обнаружила-таки свою опочивальню. В самом дальнем углу коридора, куда уже даже свет от артефактов не доходил. Делать было нечего – руки заняты, ключа нет, – так что я на пробу толкнула дверь ногой. Та, на мою радость, открылась, и я облегченно перевела дух. Но, кажется, рано!

Стоило мне открыть дверь в собственную комнату, как книги с оглушительным грохотом выпали из моих вмиг онемевших пальцев. Я застыла, всматриваясь в ядовито-алые буквы, которые красноречиво выделялись на белой стене. Найти в себе силы и опустить взгляд просто не могла. Уже только этого мне хватило с головой. «Монстрам нет места среди людей». Это пугающее послание ведь теперь и ко мне относится, а значит, моя счастливая жизнь в академии закончилась, даже не успев начаться. Кажется, я вляпалась сильнее, чем могла себе представить.

На грохот упавших книг из ближайших комнат выскочили девушки и, узрев остолбеневшую посередине дверного проема меня, решили заглянуть внутрь. Я даже рот не успела открыть, как коридор пятого этажа наполнился дикими криками ужаса. В отличие от меня, они все же решили посмотреть на пол. Я в этом плане отдала себе отчет, что коли тут имеются подобные надписи, то на полу как минимум должен быть труп, как максимум – целое ритуальное жертвоприношение. Так что предусмотрительно мозг не давал глазам опуститься ниже этой самой алой черты из букв.

Не прошло и десяти минут, как около моей еще даже не спальни стояла целая толпа народа, включая ректора и половину педагогического состава. Магистр артефакторики осторожно прикрыл мне глаза рукой и медленно отвел в сторону, освобождая проход для остальных. За такую деликатность я была ему благодарна, потому что сама бы никогда не смогла бы сдвинуться с этого проклятого места. М-да, я все, что угодно, могла предположить в свой первый день обучения, но не такое. Впервые была рада брату за его тупые шутки и мое испорченное зрение, которое не позволяло увидеть этот ужас во всем живописном великолепии.