– Ваша шпага может убить человека, а может и защитить, как вы нам и доказали. Думаю, и с колдовством дела обстоят так же. Но уверяю, никто из жителей деревни не скажет ни единого плохого слова о нашей ведьме.

– Вы говорите страшные вещи, мадам, – покачал головой Андре. – Я, конечно, не истовый католик, хоть и на службе у кардинала. Я приверженец прогрессивных идей. Но набожные люди, такие как преподобный Жан, могли бы насторожиться из-за ваших слов.

– Ну что ж, – вздохнула она. – Если вы солгали снова, месье Дюваль, и всё же принадлежите к той самой инквизиции, о которой так нелестно отзывались пару минут назад, то окажите снисхождение к старой женщине, разморённой жарой. Я могу нести всяческий бред.

– Я не посмел бы и подумать о вас дурного, – Андре поднялся с места, чувствуя в ногах необычайную лёгкость. Он поцеловал мадам Крюшо руку. – Разрешите откланяться. Всего доброго, мадам. Спасибо за чай.

– Я передам вашу благодарность той, кто его приготовила.

Улыбка медленно сползла с лица шевалье. Он натянул треуголку и пулей вылетел из дома булочника. Ему необходимо было срочно вернуться на постоялый двор. Андре совершил непростительную ошибку, когда выпил предложенный отвар. Так можно и под чары ведьмы попасть. Но ему пришлось идти на риск, да и выдавать местным истинную причину своего нахождения в Майане лишний раз не стоило.

Не обращая внимания на встречных прохожих, он бежал по улице. Добравшись до таверны, с взъерошенным видом юноша влетел вверх по лестнице, вызвав ужас на лице хозяина трактира, и закрылся в комнате. Шевалье быстро вытащил из-под кровати кожаный вещевой мешок и высыпал всё содержимое на пол.

Юноша отыскал небольшую шкатулочку, не медля ни секунды, расстегнул сорочку и снял с груди маленький ключ на верёвке. Замок на шкатулке послушно щёлкнул, и Андре принялся перебирать спрятанные внутри бутылочки. Откупорив одну из них, юноша незамедлительно выпил содержимое и поморщился, приложив тыльную сторону ладони ко рту. Нестерпимо горькое зелье пахло тухлыми яйцами, но было необходимым. Юноша даже и сосчитать не смог бы, сколько раз этот чудодейственный отвар спасал ему жизнь.

Шевалье сел на пол, закрыл глаза и принялся ждать. Если яд уже начал распространяться, то стоило приготовиться к сильнейшей боли. Андре досчитал до десяти. Ничего не произошло. Затем ещё раз до десяти, и ещё раз. Ощущений не было совершенно никаких, кроме приступа тошноты от нестерпимой вони. Убедившись, что не отравлен, Андре облегчённо выдохнул. Глупо было полагать, что мадам Крюшо осмелится так открыто его отравить, но и полностью исключить этого он не мог. Впредь стоило быть более аккуратным и осмотрительным.

Перебрав пару бутылочек, юноша откупорил ещё одну с совершенно бесцветной, безвкусной и лишённой запаха жидкостью. Приложив крохотный сосуд к губам, шевалье осушил его в пару глотков. Оглядевшись по сторонам, он прислушался к собственным мыслям. Голова была ясной, юноша чётко отдавал себе отчёт в том, кто он и где находится.

Довольный, что всё так удачно сложилось, Дюваль принялся складывать вещи обратно в мешок. Краем глаза он увидел ещё одну бутылочку, лежавшую отдельно от остальных. Обсидиановое чёрное стекло и маленькая пробковая крышка. Андре взял склянку в руку и, сомневаясь, поиграл ей в ладонях. Это был особый раствор, который позволял чувствовать буквально кожей любое, даже самое минимальное присутствие сверхъестественных сил. Но отвар являлся безумно опасным для того, кто его использовал, и мог запросто убить. Применять такое средство именно сейчас не было никакой нужды.

Шевалье спрятал эту бутылочку подальше и, на всякий случай, откупорил ещё одну, содержащую вытяжку из феромонов различных животных, являющуюся своего рода маскировкой. Каждый, кто выпивал такое зелье, становился практически незаметен для ясновидцев и духов-ищеек. Андре выпил его и тут же почувствовал сильнейшее головокружение.

– Вот чёрт, – выругался юноша.

В глазах мгновенно потемнело, и он упал навзничь, стукнувшись затылком о деревянный пол.

IV

.

Он шёл в плотном желтоватом тумане. Казалось, мглу можно было потрогать руками. Многочисленные раны на теле саднили. Шевалье шагал вперёд, медленно переставляя ноги. Холодная мокрая жижа мерзко чавкала под его босыми ногами. Было тяжело дышать. Смрад забивал нос. Скрипели старые, искорёженные, изуродованные деревья со скрюченными, лишёнными листьев ветвями. Ветер доносил нарастающий гул. Чем дальше он шёл, тем сильнее становился этот ужасный всепоглощающий шум. В нём смешивалось всё: крики, стоны, стенания и грохот колокольного звона. Но громче всего был чей-то жуткий зов. Именно он заставлял юношу идти вперёд.

Ветер становился злее. Ветви хлестали его с каждым шагом всё сильнее, оставляя на теле новые и новые кровавые отметины. Бурая жижа уже доходила до пояса. Кто-то под водой хватал его за ноги и тянул вниз. Он чуть не падал, но пытался стоять и снова и снова шагал вперёд. Огромное дерево появилось прямо перед ним, словно выросло из тумана. Оно было странным и страшным, а ветви напоминали громадные чёрные лозы с острыми, как бритвы, шипами.

У самого ствола шевалье увидел девушку. Он узнал её. Узнал её фигуру, её лицо, её волосы. Она была нагая. Ветви дерева обвивали и стягивали ей руки в запястьях и ноги в лодыжках. Девушка была привязана к дереву, словно к столбу. Шипы впивались в бледную нежную кожу. Кровь стекала из ран, падая к ужасным шевелящимся корням дерева. Но она не кричала, а стонала от удовольствия. Ветви резали и сжимали её. Душили. Проникали под кожу. Сдавливали и выкручивали ей суставы. Но ей нравилась эта медленная пытка. Чёрные ветви проникали всё глубже и глубже в неё. В рот, в глаза.

Он закричал, пытаясь остановить этот ужас, но крик его потонул в густом тумане. А затем лозы схватили и его. Они свили вокруг горла смертельную петлю, оторвали его от земли и поднесли к девушке. Юноша не мог вздохнуть. Лёгкие горели огнём, а в ушах тяжёлым гулом раздавался каждый удар сердца. Она смотрела на него безумными голубыми глазами и улыбалась. Радовалась его и своим мукам.

– Люби меня, – закричала девушка и в эту секунду изменилась.

Всё её тело стало бурым и морщинистым, как кора дерева. Конечности иссохли и вытянулись. Лицо лишилось глаз. Щёки впали, губы истончились, беззубый рот ввалился, превратившись в чёрную яму. Существо захохотало, глядя на него пустыми глазницами. Он беспомощно дёргал ногами, пытаясь высвободиться из смертельной хватки, но лозы держали слишком крепко. В следующую секунду она поглотила его.

***

Шевалье вскочил, как ошпаренный. Голова гудела, во рту творилось чёрт знает что, а в руках он до сих пор сжимал пустую склянку из-под зелья. Андре по-прежнему лежал на полу, в комнате на втором этаже постоялого двора. Ощупав себя, он понял, что это был кошмар. Поднявшись на ноги, юноша подошёл к столу и сделал несколько жадных глотков воды прямо из кувшина. Вода была тёплой и затхлой на вкус, но это лучше, чем ничего.

Остатки он вылил себе на голову и вытер лицо подолом сорочки. От белой ткани ужасно пахло потом. Шевалье резко стащил сорочку через голову и, чертыхаясь, швырнул её в угол. Что это было: сон или видение? Юноша массировал лоб ладонью, пытаясь прийти в себя. Пошатываясь, подошёл к окну и открыл ставни в надежде глотнуть свежего воздуха. Хоть солнце и клонилось к закату, на улице стояла всё та же убийственная жара.

Послышались тихие шаги по лестнице, а затем раздался стук в дверь. Юноша уже знал, кто это. Через секунду тонкий девичий голос подтвердил догадку:

– Господин шевалье, это я, Анна, – девушка ещё раз постучала в дверь. – Господин шевалье, с вами всё в порядке?

Он медленно добрёл до двери и щёлкнул ключом. Дверь отворилась со скрипом.

– Господин шевалье, вот. Я постирала ваши вещи, как и просили, – с улыбкой произнесла Анна.

Но когда девушка подняла взгляд на Дюваля, то резко изменилась в лице и побледнела.