– Но Кай, как бы ни была мерзка ситуация, он – убийца. Пусть и поступил по чести. Ему нужно было дождаться егерей.

– И что бы было? Сына старосты посадили бы на несколько лет и все, может быть, и выпустили благодаря связям или под залог. Да и теперь без дочери Малфура никто не докажет, что он не предлагал ей выйти за него замуж. Никто не докажет, что изнасилование вообще было. А ребенка отцу уже никто не вернет.

– Ты права, но…

– Да знаю я, – недовольно проворчала девушка. – Знаю, что за убийство я должна отправить человека на смерть.

Кирстен таки уговорил девушку зайти в местную таверну, чтобы нормально поесть, но кусок в горло не лез. Маг взял говядину на кости, жареной картошки и немного кислого вина. Кай же ковыряла сковородку мяса с грибами. Присутствующие местные с подозрением косились на егерей. Вокруг их столика образовалось свободное место – никто не хотел привлекать внимание менталистки.

– Кайрен, ты должна поесть. В домиках егеря максимум, что могу тебе обещать, – это вяленое мясо.

Девушка, под внимательным взглядом Фейра, положила в рот ложку с едой.

– Вот и замечательно, продолжай в том же духе.

– Кир, разве тебе его не жаль?

– Жаль, – со вздохом согласился маг, – но тебя так на восемь деревень не хватит. Это жизнь, так что придется привыкнуть, что не везде мы можем поступить так, как хотели бы.

– Ты прав, – сказала девушка и через силу приступила к еде.

Ночью Кайрен тоже долго не могла заснуть, ворочаясь и постоянно думая о завтрашнем заседании. Страшило то, что она собственноручно отправит, пусть и виновного, человека на смерть. Поэтому утром девушка была сонной, дерганной и раздраженной.

– Кайрен, может мне самому провести этот суд? Нужно всего лишь огласить приговор.

– Всего лишь, – горько усмехнулась менталистка.

– Так, отставить сырость. Не твоя вина, что все так произошло.

– Хорошо, я готова.

В деревне маги неожиданного наткнулись на Аррена Блейка. Как только егерь завидел магов, тут же скривился, как от зубной боли.

– И что вы тут забыли, студентики? Утром вы должны были двинуться в другом направлении.

– Просто.… Возникли некоторые сложности с вынесением приговора.

– Это, какие? – недобро прищурился стихийник. – Вы настолько тупые, что не можем понять, кто прав, а кто виноват?

– Аккуратнее, Блейк, нарвешься, – вперед выступил Кирстен.

– На тебя? Очень страшно. И кстати, Фейр, ты так ничего и не рассказал своей подружке?

– О чем он, Кир? – шепотом спросила у мага Кайрен.

– Все веселее и веселее, – наигранно рассмеялся Аррен. – Надеюсь, к завтрашнему утру, вы уберетесь из домика. Было бы неприятно находиться под одной с вами крышей.

– Я заметила, Блейк, что у тебя одного нет напарника. Что, ни один егерь не выдержал твоей компании? Не удивительно. Характер у тебя премерзкий.

– Девочка, не наглей, – прошипел стихийник.

– А то что?

Секунд тридцать они сверлили друг друга взглядом, пока Кир не взял девушку за руку.

– Пойдем, а то опоздаем. Да и нервы на него тратить не стоит, – маг мягко развернул Кайрен по направлению к церкви. Последний раз, кинув невольный взгляд в их сторону, Блейк направился в другую часть деревни.

– Я когда-нибудь не сдержусь, и не говорите, что я не предупреждала! – внутри все бурлило от негодования.

– Он того не стоит, Кай, – повторил Кирстен.

– Кстати, о чем он говорил, когда спрашивал, все ли ты мне рассказал?

– Откуда мне знать? – маг недовольно повел плечами. – Поди, знай, что на уме у этого психопата.

Перед заседанием Кай попросила наедине поговорить с заключенным.

– Здравствуйте, меня зовут Кайрен Деркос.

Мужчина молчал.

– Я телепат, поэтому видела, то, что Вы совершили. И я видела, что сделал староста и его сын.

При этих словах Малфур слегка дернулся, но продолжил хранить молчание.

– Я понимаю, почему Вы это сделали, и мне очень жаль Вашу дочь.

– Жалостью ее не вернешь, ниира Деркос, – бесцветно прошептал подсудимый. – Зачем Вы здесь?

Кайрен удивленно замолчала.

– А я знаю, госпожа егерь, мне не нужно быть телепатом. Вы молода, первый раз решаете судьбы людей. Вам страшно. И вы пришли за тем, чтобы хоть как-то успокоить свою бунтующую совесть, которая не хочет выносить мне приговор, который итак все знают. Поэтому, не тяните. Я хочу быть вместе со своим родными, там, – мужчина в темноте показал пальцем вверх. – А эти затянувшиеся слушания меня выматывают.

Кайрен молчала, понимая, что он прав. Во всем прав.

– Надеюсь, я поступаю верно, – прошептала девушка, выходя из тюрьмы.

– Итак, сегодня второй день заседания. Сегодня решается судьба кузнеца, Малфура Лиона, обвиняемого в убийстве, Джека Карина, сына старосты Нельса Карина. И пусть приговор будет справедлив!

После очередной вступительной речи, присутствующие сели.

– Ниир Малфур, Вы приговариваетесь к смертной казни, за убийство Джека Карина, путем отсечения головы.

Зал одобрительно загомонил, староста удовлетворенно кивнул. Кайрен подняла руку, призывая к тишине.

– Это еще не все детали данного дела. Ниир Карин, мне, для уточнения вопросов по делу, придется провести считывание мыслей за тот период, когда было совершено преступление. Даете ли вы согласие?

– Я? – поперхнулся воздухом староста, а осужденный неверяще поднял глаза. – По какому праву Вы меня в чем-то подозреваете?

– Ниир Карин, даете ли Вы согласие? – с нажимом проговорила менталистка.

– Кайрен, что ты делаешь? – прошептал Кирстен.

– Так даете или нет? – повторила девушка.

– Нет! Я ни в чем не виноват! Что вы себе позволяете? – закричал староста.

– Взять его под стражу, – спокойно проговорила девушка. – Прошу зафиксировать то, что господин Карин отказался от добровольного содействия следствию.

– Это произвол! Я буду жаловаться верховному егерю!

– Сейчас мы выясним, есть ли тут повод для жалобы, – почти кровожадно произнесла телепатка и привычно скользнула в чужие мысли. Правда, встретила легкое сопротивление, но лишь отмахнулась от этого, как от надоедливой мушки.

– Джек, ты сошел с ума? Зачем ты трогал дочь кузнеца? Он уважаемый человек в деревне. Она же непременно ему нажалуется.

– Отец, – недовольно поморщился белокурый и голубоглазый парень, видимо сын старосты.

– Ладно, я закрывал глаза и отваживал отсюда отцов других опозоренных девушек, но от этого трудно будет избавиться. Я ищу тебе достойную партию, а ты? Ты что делаешь?

– Отец, ничего не будет.

В дверь громко постучали.

– Открывай, Нельс, иначе клянусь, я дверь вышибу.

Староста побледнел.

– Иди на второй этаж, скажу, что тебя дома нет, и, чтобы носа своего не показывал! – шикнул Карин на покрывшегося бисеринками пота отпрыска.

Когда староста открыл дверь, за порогом обнаружился Малфур, буквально волоком таща упирающуюся и рыдающую дочь.

– Это твой сын сделал! Полюбуйся! Я его собственными руками прибью, гада такого! Где он?? – глаза у кузнеца были безумными.

– Сосед, успокойся. Что собственно произошло? – пытаясь перевести все в мирное русло, затараторил Карин старший.

– А вот что! Твой сын обесчестил мою дочь! Силой! Кого ты вырастил?

– Отец, – прорыдала девушка.

– Тише, Уна, тише. Сейчас найдем твоего ухажера, и я из него всю дурь выбью!

– Не горячись, Малфур. Проходите, посидим, поговорим. Джека сейчас нет дома.

– Как нет?! Я за себя не отвечаю, я твой дом переверну сверху донизу! Выходи, щенок, говорить будем! По-мужски! Это-то страшно, да? Не то, что девчонок молодых и слабых обижать!

– Откуда ты знаешь, что это мой сын сделал, а не один из деревенских олухов?

– Мне моя дочь врать не станет!

– Поди, ж этих девок, разбери…

– Не стану я ничего разбирать! Где он? Где этот сопляк??