– Понимаете, дома мне не с кем об этом поговорить, вот я и…

Музыкант не дал ему закончить:

– Слушай, на твоём месте я бы пошёл к своей семье и прямо сказал: «Эй, я музыкант, и вам придётся с этим смириться».

– Я бы так точно не смог.

– Но ты ведь действительно музыкант, не так ли?

– Даже не знаю. Видите ли, я пока играл только для себя…

– Ха! – рявкнул музыкант. – Стал бы Эрнесто де ла Крус величайшим исполнителем музыки во всём мире, если бы скрывал свой талант? Нет! Он пошёл прямо на эту площадь и сыграл так, что все слышали!

Музыкант указал на беседку, на которой рабочие размещали огромный плакат, сообщающий о предстоящем конкурсе талантов:

– Эй, смотри, смотри! Сегодня вечером будет музыкальный конкурс в честь Дня мёртвых. Хочешь быть как твой герой? Тогда запишись!

– Э-э, мои родственники с ума сойдут, – неуверенно произнёс Мигель.

В ответ музыкант, пожав плечами, сказал:

– Ну, если ты так боишься, тогда конечно – занимайся обувью до конца своих дней. Давай-ка, вспомни, как там любил говорить Эрнесто де ла Крус?

– Лови свой миг удачи? – промолвил Мигель.

Музыкант окинул Мигеля внимательным взглядом и предложил ему свою гитару:

– Покажи-ка мне, на что ты способен, мучачо. Я стану твоим первым слушателем.

От неожиданности у Мигеля брови поползли на лоб: неужели музыкант действительно хочет послушать его игру? Оглядев улицу и убедившись, что нигде поблизости нет родственников, он потянулся за гитарой. И вот инструмент очутился в его руках, а пальцы уже легли на струны, готовясь извлечь первый аккорд, как вдруг…

– Мигель! – окликнул его знакомый голос.

Мигель испуганно ойкнул и быстро всучил гитару обратно её владельцу. Разгневанная бабулита направлялась прямо к ним. Дядя Берто и кузина Роза едва поспевали за ней, нагруженные покупками с рынка.

– Бабулита! – воскликнул Мигель.

– Что это ты тут делаешь? – возмущённо спросила она.

– Э-э-э… – замялся Мигель, быстро складывая в коробку принадлежности для чистки обуви. Бабулита не стала дожидаться ответа. Вместо этого она бросилась к музыканту и начала лупить его своей туфлей:

– Оставь моего внука в покое!

– Донна, пощадите, да он же просто чистил мне ботинки!

– Знаю я фокусы вашей музыкальной братии! – Она перевела взгляд на Мигеля: – Чему он тут тебя учил?

– Да он просто показывал мне свою гитару, – попытался оправдаться Мигель. Родственники хором ахнули.

– Как тебе только не стыдно! – выкрикнул в адрес музыканта дядя Берто. Шквал ударов туфлей вновь обрушился на негодяя.

– Мой внучек – маленький сладенький ангелочек, любименькое солнышко моё, не нужна ему твоя музыка, слышишь?! Держись от него подальше, – пригрозила она. У Мигеля были некоторые сомнения насчёт того, действительно ли он сладенький маленький ангелочек, которого описала бабушка, но спорить с ней, когда она держит в руках орудие боя в виде туфли, он отнюдь не собирался.

Музыкант отправился восвояси, захватив перед уходом шляпу. Мигель виновато смотрел на него через плечо бабулиты.

– Ах, бедненький ты мой! – Бабулита притянула внука к груди, стремясь оградить его от всех опасностей: – Бабуля не даст тебя в обиду. – Мигелю стало трудно дышать в её объятьях. – Нечего тебе слоняться по этой площади! А ну, марш домой. Сейчас же! – приказала она и развернулась, покидая шумный центр города.

Тяжело вздыхая, Мигель наклонился за своей коробкой. И тут он заметил лежащую на земле листовку с информацией о музыкальном конкурсе. За спиной бабулиты Мигель быстро поднял её и спрятал в карман.

Сжав в ладони лепестки бархатцев, Мигель понуро шёл за своими родственниками, направлявшимися домой.

– Сколько раз мы тебе говорили, эта площадь кишит музыкантами! – произнёс дядя Берто.

– Да, дядя Берто, – согласно произнёс Мигель.

Несколько минут спустя Мигель уже высвободил лепестки бархатцев из рук и проследовал за родственниками в обувную мастерскую семьи Ривера. Там он плюхнулся на табурет и под стук молотка приготовился к предстоящей воспитательной беседе, в которой примет участие вся семья.

– Я нашла вашего сына на площади Мариачи! – заявила бабулита.

Родители Мигеля оторвались от работы и посмотрели на бабулиту и Мигеля.

– Мигель, – начал папа, в его голосе слышалось разочарование.

– Ты ведь знаешь, как бабушка относится к этому месту, – произнесла мама, держа руку на своём круглом животе – в семействе ожидалось прибавление.

– Я всего-то чистил обувь! – заявил в своё оправдание Мигель.

– Обувь, принадлежащую музыканту, – сделал уточнение дядя Берто. Со всех углов мастерской послышались возмущённые вздохи.

Кузен Абель был настолько поражён, что ботинок, над которым он работал, выскользнул из-под шлифовального инструмента и взмыл до потолка.

– Но на площади больше всего обуви! – попытался объяснить Мигель.

– Если бабулита говорит, чтобы больше ни ногой на площадь, больше туда ни ногой, – отрезал отец.

– А как же сегодняшний вечер? – не удержавшись, ляпнул Мигель.

– А что сегодня вечером? – спросил его дедушка.

– Сегодня День мёртвых, – робко начал Мигель, – на площади будет весь город, и… ну, там будет этот конкурс талантов…

– Конкурс талантов? – спросила бабулита, в её голосе слышались нотки подозрения. Мигель заёрзал на стуле, сомневаясь, стоит ли развивать данную тему.

– И я подумал, может, мне… – он запнулся.

Внимательно посмотрев на Мигеля, мама закончила фразу за него:

– Записаться?

– Ну, почему бы нет? – произнёс Мигель.

Кузина Роза рассмеялась:

– Чтобы принять участие в конкурсе талантов, нужно обладать хоть каким-то талантом.

– Какой номер ты покажешь достопочтенной публике, чистку ботинок? – дразнил его кузен Абель.

– Сегодня День мёртвых, – прервала их бабулита, – все останутся дома. Это семейный праздник. – Она вложила в руки Мигеля букет бархатцев: – Положишь на алтарь. Идём!

Держа в руках охапку огненно-золотистых цветов, Мигель проследовал за своей бабулитой в комнату, в которой был размещён алтарь. Комната была светлая и просторная. Главной в ней была стена, вдоль которой стояли столы, а на ней висели полки. Всё это было украшено фотографиями, цветами и угощениями для предков. Бабуля Коко была уже там. Мигель стоял с надутым видом, пока бабулита украшала алтарь цветами.

– Не смотри на меня так, – сказала бабулита Мигелю. – Всего одну ночь в году наши предки могут навестить нас. Мы ставим их фотографии на алтарь, чтобы они смогли пересечь границу между мирами. Если мы этого не сделаем, они не смогут пройти! Мы приготовили все эти угощения, золотце, расставили вещи, которые были им дороги при жизни. Всё это, чтобы собрать семью вместе. Я не хочу, чтобы ты сегодня болтался невесть где. – Она оторвала взгляд от алтаря как раз вовремя, чтобы поймать Мигеля на попытке прошмыгнуть из комнаты.

– Куда это ты собрался? – разгневанно спросила бабулита.

– Я думал, мы закончили, – ответил Мигель развернувшись.

– Ну что с ним будешь делать, – пробормотала она. – Быть частью этой семьи – значит быть здесь, когда твоя семья в тебе нуждается. Я не хочу видеть, что ты закончишь как… – Она бросила печальный взгляд на фотографию бабушки Имельды.

– Как папа бабули Коко?

– Никогда не упоминай этого человека! – осекла его бабулита, бросив быстрый встревоженный взгляд на бабулю Коко. – О нём лучше забыть.

– Но ведь ты…

– Тш-ш-ш-ш!

– Папа? – вдруг произнесла бабуля Коко. Бабулита и Мигель повернулись в её сторону. Она взволнованно озиралась вокруг. – Папа вернулся?

– Тише, тише, мама, – сказала бабулита, кинувшись её успокаивать.

– Папа вернулся домой? – повторила свой вопрос бабуля Коко.