Coco Junior Novel

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Copyright © 2020 Disney Enterprises, Inc.

All rights reserved

© Филиппова А.В., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2020

Иногда Мигелю Ривера казалось, что на нём лежит проклятие. Если это действительно было так, в том не было его вины. Причиной являлось событие, произошедшее ещё до его рождения.

Давным-давно в городке Санта-Цецилия жила семья: мама, папа и их маленькая дочурка. В их доме всегда царили радость и музыка. Папа играл на гитаре. Мама и дочка танцевали. И все они пели.

Но музыки в одном только доме для папы было недостаточно. Он мечтал радовать своим талантом весь мир. Поэтому однажды он ушёл, взяв свою гитару, и больше не вернулся.

Мигелю не было что-либо известно о дальнейшей судьбе музыканта. Но он хорошо знал, как поступила его жена, которая была прапрапрабабушкой Мигеля. История бабушки Имельды передавалась в семье Ривера из уст в уста поколениями. Имельда не проронила ни слезинки из-за беглеца-музыканта! Она вычеркнула музыку из своей жизни, выбросила инструменты и записи песен и нашла работу. Как ты думаешь, чем она занялась? Изготовлением леденцов? Фейерверков? Блестящих трусов для рестлеров? А вот и нет!

Бабушка Имельда выучилась мастерить обувь. Затем она обучила и дочь. А когда пришло время, и зятя. Потом наступил черёд внуков. Росла семья, росло и развивалось семейное дело. Музыка разделила семью Имельды, обувное ремесло её сплотило.

Эту историю Мигель слышал каждый год в семейный праздник – День мёртвых. Раньше её рассказывала бабуля Коко, но затем её память стала совсем плоха.

Как-то раз он пришёл навестить бабулю, которая сидела в плетёном инвалидном кресле, смотря отсутствующим взглядом на алтарь. Это такое специальное место в доме, где семья Мигеля размещала фотографии усопших родственников и угощения для их поминовения.

Мигель поцеловал бабушку в щёку.

– Привет, бабуля Коко.

– Здравствуй, Хулио.

Мигель вздохнул. Иногда бабуле Коко было тяжело вспоминать некоторые вещи, такие как, например, его имя. Зато это делало из неё самого надёжного слушателя! Он мог поделиться с ней чем угодно – например, секретами, которые не мог рассказать бабулите – дочери бабушки Коко и нынешней главе семьи, строго следящей за соблюдением сложившегося семейного уклада.

Если бабулита говорила, что ему нужно съесть ещё хлеба, Мигель съедал ещё хлеба.

Если бабулита хотела, чтобы он поцеловал её в щёку, Мигель целовал её в щёку.

И если бабулита ловила Мигеля за выдуванием мелодии над горлышком бутылки из-под газировки, слов «Никакой музыки!» было достаточно, чтобы Мигель прекратил.

Бабулита даже прохожим это кричала. «Никакой музыки!» – слышал водитель грузовика, слишком громко включивший радио. «Никакой музыки!» – доносилось до поющих мужчин, идущих вдоль улицы мимо их дома. Её отношение к музыке разделяла вся семья – все тётушки, дядюшки, двоюродные братья и сёстры.

Мигель был почти уверен, что они были единственной семьёй в Мексике, которая ненавидела музыку. Больше всего его огорчало то, что всех родных это устраивало.

Всех, кроме него.

Выбежав из дома на улицу, Мигель вдохнул свежий воздух нового солнечного утра в Санта-Цецилии. Он спешил в город, держа под мышкой коробку с принадлежностями для чистки обуви. Когда он проходил мимо женщины, подметавшей крыльцо, она помахала ему рукой.

– Здравствуй, Мигель!

– Здравствуйте, – Мигель помахал ей в ответ.

Ближе к центру города он увидел музыканта, который в одиночку наигрывал на гитаре какую-то песню. Мигель ему улыбнулся. Чем дальше он шёл, тем больше музыки наполняло воздух вокруг. Церковные колокола словно подыгрывали общей мелодии. Музыкальный ансамбль исполнял заводной мотив. Из радио доносился ритм, под который так и тянуло пуститься в пляс. Мигель впитывал все эти звуки как губка. Он не сдержался и начал отбивать ритм о ярко раскрашенные деревянные фигурки животных, расставленные на одном из торговых прилавков.

Когда Мигель пробегал мимо другого стола, где на продажу была выставлена выпечка, он схватил сладкую булочку, за которую заплатил, бросив продавцу на ходу монетку. Учуяв запах сладкого теста, хвостатый друг Мигеля, пёс по кличке Данте, принялся выпрашивать угощение. Мигель отщипнул от булочки кусок, который был немедленно проглочен Данте.

Всюду, куда бы ни посмотрел Мигель, люди готовились к приходу своих близких из Страны мёртвых, развешивая разноцветные флажки из бумаги и выкладывая дорожки из лепестков бархатцев, ведущие к дверям их домов.

Как всегда, площадь Мариачи была заполнена музыкантами, расхаживающими туда-сюда, ожидая возможности исполнить для влюблённых или какого-нибудь семейства серенаду или народную балладу. Вскоре группа туристов собралась вокруг огромного памятника исполнителю народной музыки, установленного в центре площади.

– И прямо здесь, на этой самой площади, молодой Эрнесто де ла Крус сделал первые шаги на пути к тому, чтобы стать самым любимым публикой музыкантом за всю историю Мексики, – произнёс гид.

Туристы согласно кивали, им был известен легендарный исполнитель. Мигель смотрел на памятник вместе с туристами. Он уже видел его раз сто, но тот не переставал его вдохновлять. Мгновение спустя Мигель уже заприметил на площади музыканта и направился к нему с коробкой принадлежностей для чистки обуви. Музыкант вальяжно расселся на скамейке в ожидании того, когда мальчишка закончит начищать его ботинки.

«Кому, как не музыканту, будет интересно послушать об Эрнесто, – подумал Мигель. – В конце концов, его любят все».

– Он начал с самых низов в Санта-Цецилии, прямо как я, – заговорил Мигель. – Но когда он играл, сердца людей наполнялись любовью. Он снимался в кино. У него была самая лучшая гитара. Он даже мог летать! – Мигель видел этот трюк в сценах из старых фильмов. – Он писал самые лучшие песни! Но моя самая любимая у него – эта. – Мигель махнул рукой в сторону каких-то музыкантов, которые играли неподалёку «Не забывай» – главный хит Эрнесто. – Он жил жизнью, о которой можно только мечтать. До 1942 года, когда она внезапно оборвалась в результате падения гигантского колокола.

Музыкант многозначительно посмотрел на свои ботинки, которые Мигель полировал без особого старания.

Не замечая его недовольства, Мигель переключился с мыслей о несвоевременной кончине Эрнесто и продолжил говорить:

– Я хочу быть как он. Иногда я смотрю на него, и у меня появляется чувство, что между нами есть какая-то связь. Ведь если он мог заниматься любимым делом, может, и я однажды смогу, – Мигель вздохнул, – но моя семья никогда мне этого не позволит.

– Ай-яй-яй, мучачо, – произнёс музыкант, прервав размышления Мигеля.

– А? – опомнился Мигель.

– Ты лучше ботинки чисти, к чему мне твои излияния, – пояснил музыкант.

– Ой, извините, – Мигель опустил голову и принялся полировать ботинок мужчины. Пока он работал, музыкант непринуждённо наигрывал какую-то мелодию на своей гитаре.