Туман слышал меня? Он отошел далеко, аж до стены леса, и выпустил трос ко мне. Тот долетел до моей руки и, обвившись вокруг запястья, потянул к тропинке. Я вздрогнула и невольно задергала рукой, чтоб его скинуть, но шершавый жгут неожиданно мягко и крепко держал. На его конце причмокивала черная присоска.
Жуть. Я повернула лицо к озеру, чтобы не смотреть на запястье, и подалась следом за тросом.
Секундочку… А где Тото? Я ринулась к Туману так шустро, что трос отпустил меня и обмотался вокруг хозяина.
— Тото! Где Тото?
— Улетел, — ответил он, шагая под темный полог густого леса. У меня сердце оборвалось. Я помчалась следом за вором — ветки и камушки захрустели под босыми ногами. В легкие тяжко втиснулся влажный сладкий воздух.
— Что значит Тото улетел?
— Расправил крылья и воспарил ввысь.
— Но как? Его же ко мне привязали… Он всегда летал за мной!
— Кажись, вместе с магическим маячком я срезал привязку — птичка свободна!
Его слова оглушили кувалдой, и мир спрятался за полупрозрачной пленкой. Босые ноги точно приросли к прелому настилу, я зажмурилась, чтобы прогнать наваждение.
Нет, Тото не улетел бы далеко. Он пугливый, не рисковый. Я торопливо осмотрела кроны высоких деревьев, где маленькие зверьки прыгали с ветки на ветку, птицы выписывали шальные пируэты, будто спешили унестись от кого-то. Пульс громко стучал в висках, шаги Тумана тихо мяли утоптанную тропинку, но, кроме прочего, слышался вкрадчивый шепот. Смысла не разобрать, голосов звучало штук сто. Точно за кустами, похожими на папоротник, прятались дикари и увлеченно нас обсуждали.
Сладкая влага леса осела на коже холодными каплями. Я поежилась.
Тото… был рядом лишь потому, что так велела магическая привязка? Поддержка, доброта пернатого друга фальшивая? И дружба фальшивая… Быть не может, чтобы он бросил меня.
— Вы лжете! — Я выбежала вперед, перекрыла собой тропинку, не давая Туману пройти. — Он утонул, когда перевернулась лодка! Зачем лгать?! Скажите правду!
— Ладно. Я проголодался и слопал его. — Ни один мускул на безупречном лице не дрогнул. Парень отодвинул меня с пути и пошел дальше, как ни в чем не бывало. Я стояла, будто громом пораженная.
Что он сказал? Сейчас разорву его голыми руками!
От злости помутнело в глазах, и я кинулась догонять вора. Через два шага острая боль прошила пятку.
— Под ноги надо смотреть! — Гнусавый женский голос затерялся за моим вскриком. Перед тем как полететь лицом в траву, я заметила в ней… рогатую змею! Смотрела она на меня возмущенно.
Сердце подскочило к горлу. Я приземлилась на вытянутые руки, счесывая кожу на ладонях, но сразу вскочила и случайно врезалась в Тумана. Меня словно ударило разрядом тока, и я отпрянула. Новая вспышка боли пронзила пятку стрелой. Я сдавленно взвыла.
Туман давился со смеху.
— А вот туфли сами утонули. Позже я смастерю вам новые. А пока что… — Он схватил меня за бедра и забросил на плечо. Мало того, что оно нестерпимо вдавилось в живот, так еще и край рубашки явно задрался от выкрутасов.
Ёшкин ты кот! Я без белья!
Вор напялил свою рубашку мне на голое тело! Видел меня обнаженной!
— Поставьте на землю!
Туман тяжело вздохнул и зашагал вперед, поглаживая меня под коленками. Совсем спятил? Я вцепилась пальцами в грубую кожу жилетки, пламенея от стыда и злости.
— Прекратите меня гладить! И какого лешего вы притворяетесь, что не слышите меня?! Отпустите! Мне неудобно!
— По-вашему, скакать на одной ноге удобнее?
Я убрала волосы, которые лезли в глаза. Прохладный воздух беззастенчиво гулял по обнаженным ногам и заглядывал под край рубашки. Спасибо, хоть Туман гладить под коленками перестал.
— Удобнее, — проворчала я. Плечо нестерпимо давило в низ живота — вот-вот расплющит.
Дыхание перехватило, и лес пронесся перед взором смазанной полосой. Голова закружилась от кувырка, волосы взлетели, закрыли обзор, пока сильные руки сжали меня перед тем, как осторожно поставить на землю. Я инстинктивно коснулась земли носочками и опустилась лишь на правую пятку.
Рукава развязались — я едва успела их поймать прежде, чем оголилась бы грудь.
Меня осенило: скорее всего, портал находится в озере. Из него Туман вытащил меня без платья. И не воспользовался тем, что я спала беспробудно, а уверяет, у него нет манер.
Вор с интересом наблюдал, как я затягивала покрепче узел на груди, будто перед ним ожил редкий и драгоценный экспонат в музее.
— Оромхиям обязательно нужно было разрывать на мне нижнее белье?
— Кто знает, куда архимаг прицепил бы маячок.
Я потупилась и прочистила горло. Заметила бы, окажись герцог настолько дрянью, что полез бы ко мне под юбку. Просто он считал меня мусором, и прикоснуться ко мне — ниже его достоинства. Что радует.
— Пойдемте? — спросила я, пропуская Тумана. Только он отошел от меня на несколько шагов, я сложила ладони у рта в рупор и крикнула в вышину изо всех сил: — Тото! Торьбьерн! Торьбьерн!
Коричневые зверьки сорвались с ближайшей ветки, усеянной бледно-красными ягодами, и метнулись в гущу леса. Ягоды кинулись вслед. То есть не ягоды, а, кажется, сверхбыстрые бабочки.
— Тише, ратрх тебя зажарь, замолчи! — прошипел Туман, грубо дергая меня за плечо, отчего оно словно вспыхнуло огнем. — Дракон услышит!
— Дракон? — Я обернулась, сбрасывая руку с плеча. Бесполезно. Он сильнее сжал его, до боли. — А ничего, что мы на лужайке возле озера мельтешили?
— Иллюзия укрывает лужайку. Сверху ее не видно. А тытхобэю дайте налетаться. Захочет — вернется. А нет — то вы, леди, все равно не дозоветесь. — Туман зыркнул на мое голое плечо и свою лапищу. Неожиданно отдернул ее, точно от огня. На коже остались красные следы. — Болит?
— По сравнению с пяткой — нет.
Она уже не пекла адски, но пульсировала. Я дойду, главное, смотреть под ноги и ступать осторожно. Нет, главное, чтобы Тото вернулся. А если Туман солгал и мой друг вправду мертв… Сожмурив веки, я покачала головой — нет, Тото жив. Он жив и обязательно вернется ко мне.
— Нам долго идти до хорошего места? — спросила я через минуту. Туман обернулся и широко распахнул глаза от удивления — между нами растянулось метров двадцать. Я ступала маленькими шажками, внимательно смотрела, не шевелится ли змея под листвой на пути.
— Если вы будете чуть быстрее ползти, то до завтра, возможно, доплетемся.
— Ну простите! Если идти вправду далеко и если вам несложно, могли бы меня понести на руках, а не на плече.
— Это как?
— Как? — Я выставила руки перед собой и потрясла ими от негодования. Не ныла бы у меня нога, плечо и живот, я вела себя бы, возможно, милее. — Вот так.
Туман нахмурился и несколько секунд пялился на мои руки. Он никогда никого не носил на руках и не видел, как это делают другие?
Он странный. Словно пришелец, даже по сравнению с эклерянами. Секундочку… Он заявлял, что раньше ходил голым. Он местный, в смысле жил на острове до эклерян в каком-то племени?
— Вы ведете меня в свое племя?
— Что такое племя?
— Ваша семья? Друзья? Ну туда, где вы ходите голым.
— Я живу сам, — сказал как отрезал. А, он, наверное, отшельник. Ни с кем не общается, не прикасается к девушкам, из-за этого странно себя ведет. Но из-за чего он выбрал такую жизнь?
Я не спросила, чтобы не злить. С Туманом нужно быть вдвойне осторожной — отшельники часто со сдвигом по фазе. Поэтому спокойно объяснила, как нужно девушку нести на руках, чтобы ей сиделось удобно. Он меня очень внимательно слушал, будто я открывала ему удивительный секрет.
Раза с третьего у него получилось. Получилось бы и с первого, если бы Туман брал меня на руки как хрупкую девушку, а не как сноп сена. Я не злилась — смеялась. До чего мило!
— С Земли, говорите? Вот почему вы странная.
Смех резко стих в горле. Я машинально обвила шею Тумана руками, когда он шагнул вперед. Серые глаза вонзились в меня с угрозой, точно я руку ему в кошелек засунула. Наши лица очутились так близко, что можно было пересчитать его угольные ресницы. И не найти ни одной маленькой морщинки.
