— Конечно, — дрожь в голосе усилилась.

— Почему? Я никогда не спрашивал тебя, а сейчас хочу узнать. Почему ты перешла на его сторону? Почему предала Поттера и Орден?

— Не думал о том, что я самая обычная предательница?

— Думал. Но потом произошло то, что напрочь выжгло во мне это предположение.

— Интересно, — девушка уняла дрожь в голосе, но посмотреть на Снейпа так и не смогла. — И что же такого произошло?

— Твои родители, Гермиона. Их смерть и твоя реакция.

— Моя реакция? — Грейнджер вскинула бровь. — А какой была моя реакция? Если память мне не изменяет, то я просто сидела и улыбалась Тёмному Лорду.

— Ты изобразила то, что он хотел увидеть. Ты лгала ему, себе и всем вокруг.

— Я не понимаю о чём ты, Северус.

— Если ты всё ещё считаешь меня своим другом, то расскажи мне. Считай, что это будет моей гарантией, что в последнюю минуту ты не направишь палочку в Нарциссу.

— Что? — Гермиона подскочила со своего места. — С каких пор ты подслушиваешь, Северус?

— Я лишь прочитал мысли девчонки Паркинсон. Ты выменяла жизнь её матери на жизнь Нарциссы, явно позабыв о нашем договоре.

— Я не забыла о нём.

— Не верю, — отрезал Снейп. — Ты пожалела эту девку и решила, что тебе будет проще прикончить мать Драко, чем меня.

— Тебя так сильно заботит жизнь Нарциссы?

— Она — мать моего крестника. Когда я давал слово Нарциссе, что с Драко всё будет хорошо, то это включало в себя и сохранение её собственной жизни, во избежание душевных травм юнца.

— А как насчёт того, что он ночью метку примет? Ты это не расцениваешь, как «душевные травмы юнца»?

— Расскажи мне правду, Гермиона. Иначе, я её достану сам из твоей головы. Могу лишь предположить, что тебе после этого придётся меня убить, раз ты так хранишь эту тайну.

Рука девушки потянулась за книгой, которая удобно разместилась на книжной полке. Положив книгу на стол, рука нырнула глубже и вскоре тонкие пальцы Гермионы сжимали золотую цепочку. На цепочке свисал небольшой кулон.

— Омут памяти сам найдёшь, — она швырнула цепочку в зельевара. — Видел, откуда я достала цепочку — вернёшь на место.

Со злостью хлопнула дверьми и умчалась на первый этаж. Присутствие мерзкой рептилии на ступеньках указывало на то, что уже прибыл Тёмный Лорд. Ещё пару шагов и Гермиона заметила своего Повелителя, который сидел во главе излюбленного стола.

— Моя милая, — зашипел Реддл, — рад видеть тебя. Ты, как всегда, прекрасно выглядишь.

— Мой Лорд, — Гермиона поклонилась, — благодарю Вас. Вы давно ожидаете?

— Нет, я только прибыл. Как твои дела?

— Всё хорошо, мой Лорд. Спасибо.

— Выбор сделан?

Зубы больно прикусили язык, металлический привкус крови почувствовался во рту. Пальцы крепче сжали подол платья, но на лице продолжала играть сдержанная улыбка.

— Конечно, мой Лорд.

— Я в тебе не сомневался, дорогая. Думаю, что мы можем созывать детей. Я хочу сам посмотреть на них, и будем начинать, ты ведь не против?

— Нет.

Через десять минут стены столовой наполняли тихие перешёптывания. Помимо слизеринцев, в поместье Лестрейндж наведались и их родители. Гермиона стояла по правую руку от Лорда, наблюдая за супружескими парами, в которых отцы сияли, словно Рождественская ёлка. Создавалось впечатление, что их детей будут не в Пожирателей Смерти посвящать, а вручать золотые медали. Но вот женщины выглядели напуганными: среди них не было ни одной, которая лучезарно улыбалась бы — они лишь покорно стояли возле своих мужей и смотрели себе под ноги.

Мишель Паркинсон, которую Гермиона рассматривала уже несколько минут, была очень красивой женщиной, но вот несколько синяков на руках указывали на то, что счастливой себя она точно не чувствовала. Хотя, чего ожидала Грейнджер? Одна личная встреча с Орианом рассказала намного больше, чем десятки слухов и сплетен. Карамельные глаза Гермионы переключились на Паркинсон-младшую, которая смотрела то на мать, то на гриффиндорку.

— Все в сборе, — громко обьявил Тёмный Лорд. — Можем начинать. Дети, подойдите ко мне.

Все вместе, в один шаг, они подошли к Лорду. Гермиона внимательно осмотрела каждого из них. Напуганная до полусмерти Пэнси, слишком расслабленный Теодор, безучастный Блейз, дрожащая Астория, уверенная Дафна, дерзкий Винсент, наглые Грегори и Драко, глаза которых были полны ненависти. Ненависти к ней. Все одеты во всё чёрное, как и полагается истинным Пожирателям. У каждого оголено левое предплечье — место для Чёрной метки.

— Этот вечер изменит вашу жизнь, — мерзко прошептал Волан-де-Морт. — Я очень рад, что вы сделали правильный выбор и приняли верную сторону. Ваши родители гордятся вами, поверьте мне. Поэтому, я считаю, что не стоит затягивать. Прошу остаться только женщин и детей. Северус, ты тоже останься.

Тяжёлые дубовые двери захлопнулись за Крэббом-старшим. В трапезной повисла гнетущая тишина. Было настолько тихо, что Гермиона слышала, как подростки нервно сглатывают. Вся дерзость и наглость пропала из их лиц: они поняли, что гриффиндорка не лгала. Восемь пар глаз устремились не на их Лорда, а на неё. Ну, конечно, ведь не Реддл лишит жизни чью-то мать, а именно она.

— Гермиона, приступай.

Впервые на плечи девушки лёг этот ритуал. Ранее она лишь присутствовала, наблюдала, но не проводила его. Когда в Пожиратели принимали юную Гермиону, то ритуал проводил Лорд — самолично, без чьей-то помощи и посторонних. Была только она, он и Джинни, которая проживала свои последние минуты.

— Сядьте, — спокойно начала Пожирательница. — Ваши руки должны оставаться на столе.

При помощи палочки Гермиона отодвинула шторы с окон, позволяя лунному свету проникнуть в мрачную комнату. За спиной каждого из сидящих за столом появилось огромное зеркало. С каждым последующим действием девушка чувствовала жжение в своей душе. Тени начали плясать в свете свеч, которые загорелись посреди стола. Восемь подростков — восемь свечей. Ветер на улице затих, как будто бы умчался прочь от этого тёмного дома.

— Аберто Морде, — прошептала Гермиона и глубоко резанула своё предплечье.

Капли тёмно-бордовой крови капнули на все свечи, по очереди. Пожирательница чувствовала, как сердце начинает бешено колотиться, дыхание сбивается, а в глазах темнеет. Гермиона набрала воздуха в лёгкие и продолжила ритуал. Первой вскрикнула Астория, которая ухватилась за левую руку. Вслед за ней послышался всхлип из уст Пэнси, а потом и все остальные потянулись к левой руке.

— Отлично, Гермиона, — подал голос Реддл. — Пришло время главного действия.

Все оторвались от своих рук, потому что поняли к чему идёт дело. Настал час для жертвоприношения, для Первой крови полуночи. Оставалось две минуты к полуночи — Гермиона должна была уже направлять свою палочку в того, чья кровь отпечатается на коже ребят.

Скупые солёные капли выступили на глазах девушки. Семь женщин стояли у стены. И Северус. Нужно срочно принимать решение. Как бы Снейп не уговаривал её, как бы не угрожал — палочка дрожит в её руке при мысли, что она уже во второй раз оборвёт жизнь друга на этом столе. В зеркалах внезапно появилась тень, заметная только ей. Рыжеволосая девушка внимательно следит за действиями бывшей гриффиндорки и осуждающе качает головой.

Головная боль усиливается, рука дрожит и солёная дорожка на бледной щеке. Гермиона позволила себе плакать, чего ранее не случалось. Тихое покашливание Лорда указывает на то, что она слишком долго думает, слишком затянула этот момент.

— Северус, — шёпотом произнесла Гермиона, — прошу тебя.

Мужчина этого ждал, поэтому не задержался у стены. Уже через миг он подошёл к столу, кинув короткий взгляд на свою подругу.

— Цепочка на месте, — тихо сказал Снейп. — Ты сможешь, милая. Давай, как я тебя учил.

— Авада Кедавра.

Тело зельевара повалилось на поверхность стола. Глухой удар тела мужчины разнёсся раскатом грома в её голове. В её сердце. В её душе. Умолкли все тревожные звуки ночи, умолкла и Гермиона. Словно проклятая смотрела на то, как вытекает кровь из-под тела Северуса. Дрожащая палочка потянулась к первой струйке, кончик древка окрасился в кровавый цвет. Первой стала Пэнси. Пожирательница коснулась оголённого предплечья брюнетки, вымазывая его Первой кровью полуночи. Метка медленно проявляется на девичьей коже. Гермиона точно знала, что чувствует слизеринка: жжение в руке, ком в горле, сильное головокружение. Она подошла по очереди ко всем, проделывая одни и те же действия. Из зеркал за ней следили уже две пары глаз: Джинни и Северус. Гермиона прячет глаза, старается закончить как можно быстрее.