========== Глава 1 ==========

Закат озарял холм кровавым светом. Снег отсвечивал алыми оттенками, когда кожа девушки по-прежнему оставалась мертвецки бледной. Длинная чёрная мантия развевалась на ветру, капюшон слетел с головы, а на волосах лежало несколько снежинок. Тонкие пальцы крепко сжимали волшебную палочку, направленную на мужчину. Несчастный валялся у её ног, откашливаясь сгустками крови. Сбитые костяшки его рук посинели из-за снега, и дыхание больше не согревало. Он был на пределе, висел на последнем волоске жизни.

— Что-то скажешь напоследок? — отстранённо и холодно спросила девушка. — Это вряд ли сохранит твою жалкую жизнь, но, может, ты хочешь передать «привет» своей дочурке? Я с большим удовольствием сделаю это перед тем, как перережу ей глотку.

— Гори в аду, сука, — прохрипел мужчина.

— Авада Кедавра.

Она уже сбилась со счёту, в какой раз это Непростительное вылетает из ее уст. Сначала считала, но после двадцатого перестала. Этот бессмысленный подсчёт не спасёт её душу, не сошьёт разорванное сердце и не сотрёт из памяти угасающие глаза жертв.

Переступив через тело мужчины, она удалилась с холма. Палочка отправилась во внутренний карман мантии, пока левая рука сжимала потёртый плетёный браслет. Последний взгляд на бездыханное тело, и звук аппарации поглотил девушку. Считанных секунд магического перемещения хватило для того, чтобы перезапустить свои мысли: вытолкать из головы «прощальные» слова мужчины и закопать этот вечер, как можно глубже в сознании.

Безучастный взгляд смерил гостиную мрачного дома. Её уже ждали. За длинным столом сидели пятеро: все поприветствовали гостью скромным кивком головы, а тот, который во главе стола, глазами указал на свободное место.

— Мой Лорд, — она мягко приземлилась на стул, — рада Вас видеть.

— Взаимно, дитя, — мерзкое шипение пробирало до костей. — Чем порадуешь нас?

— Мёртв, — констатировала девушка и швырнула на стол свой «трофей». — Было как-то скучно.

Трапезная взорвалась гадким смехом Тома Реддла, который сопровождался одиночными аплодисментами. Четыре пары глаз уставились на своего хозяина, пока сама Гермиона ждала окончания этого припадка безудержного веселья. Ей хотелось поскорее оказаться в своей комнате: сбросить с плеч тяжелую мантию, переступить через платье и кинуться в объятия холодного атласа постельного белья.

— Ты на славу постаралась, — наконец-то продолжил Волан-де-Морт, — я не сомневался в тебе.

— Ваше доверие — превыше всего, — Гермиона учтиво склонила голову. — Могу ли я быть Вам ещё чем-то полезна?

— Думаю, что ты заслуживаешь отдыха. Ступай, дитя.

— Мой Лорд, — она поклонилась.

Лестница на второй этаж. Трапезная осталась позади. Безупречно ровная спина теперь сгорблена, плечи опущены, а шаг из уверенного и медленного стал быстрым и нервным. Она спешила к своей двери, чтобы закрыться наедине с собой. Угрюмые коридоры величественного поместья давно осточертели - они просто душили её. Раньше Гермиона хотела перебраться в какую-то из спален на первом этаже, но их там попросту нет. Ряд никому не нужных гостиных, столовых и длинных коридоров. Ближайшей спальней к выходу из поместья была та, в которой она живёт.

Внезапная сильная мигрень ударила в виски. Она, вроде бы, уже успела к ним привыкнуть, но, всё же, каждый раз чувствовался, как первый. Головная боль с каждым разом усиливалась, настойки Снейпа больше не помогали. Гермиона просила его, чтобы он дал ей что-то сильнее, но что-то действеннее придумать уже нельзя было.

— Чёрт, — сквозь зубы прошипела девушка. — Когда я уже привыкну к этой чёртовой боли?

Дверь комнаты отворилась и девушка завалилась с грохотом, отпихивая на пути кресло. Она сразу же бросилась к шуфлядке письменного стола. Перебрав пальцами несколько флакончиков, она выбрала один, тут же выпив его залпом. Жидкость болотного цвета осела на языке горьким привкусом, но колокол в голове начал стихать, а глаза больше не норовили вытечь.

Мантия отлетела в сторону окна, а корсет платья оказался под ногами. Гермиона даже не удосужилась расшнуровать своё чёрное платье — просто разорвала его, поцарапав бледную кожу под рёбрами. В нижнем белье перед распахнутым окном; стоит и смотрит вдаль на бескрайние владения семьи Лестрейндж. Подносит к лицу ладонь левой руки, на которой засохла кровь. Поворачивается и несётся в ванную комнату: открывает кран и, не обращая внимания на холодную воду, стирает с себя это бордовое пятно. Вот бы так и с души они легко стирались. Мокрые пальцы поднялись вверх по руке, касаясь метки. Чёрной метки. Она повторяет пальцем очертание клейма, старательно выводит каждую полосу.

— Только в аду мне и будут рады, — пробормотала Гермиона себе под нос, — собственно говоря, я уже давно в аду.

В комнате так темно. Она не собирается зажигать свечи или хотя бы разводить огонь в камине. Не вытирая мокрые руки, ложится на постель, закрыв глаза. Грейнджер не хочет видеть перед собой этот дом, эту комнату, эту жизнь. Ей хочется просто человеческого спокойствия: хочется пить по вечерам чай, читать газеты и выгуливать собаку.

— Не закрываешь двери за собой, — мужской голос вытаскивает её из себя. — Опасно.

— Помимо меня, только ты можешь сюда войти, — отвечает Гермиона, не двинувшись со своего места. — Я думала, ты на каком-то задании. Тебя не было на собрании.

— Моё присутствие там было необязательным, — Снейп сел на кресло, напротив кровати. — Как твоя голова?

— Я в порядке.

— Не надо лгать мне.

— Отвали, Северус, — Гермиона тяжело выдохнула. — Мне просто нужно выспаться. Я уже очень давно нормально не спала.

— Полагаю, что дело далеко не в приказах Темного Лорда.

— Бессонница.

— Как скажешь, — Снейп привстал со своего места. — Орден знает, кто убил Кингсли. Тебе стоит прицепить запасную пару глаз на затылок.

— Мне стоило это сделать ещё пять лет назад, — Гермиона посмотрела на зельевара, — когда я убила Дамблдора. Считаешь, что это они мне простили? Или, может быть, Аластора? Или Люпина? Никого из них они мне не простили, Северус. Поэтому не думаю, что после убийства Кингсли хоть что-то изменится.

— Не простили, — уже стоя в дверях, сказал Северус. — Тебе стоило начать свой список со своего ухода.

— Я не жалею.

Осталось только понять, кому она это сказала: Снейпу или себе? Гермиона вновь осталась наедине с собой. Пальцы девушки блуждали по телу, останавливаясь каждый раз на знакомых шрамах и отметинах. Каждый из них имел свою историю, каждый отпечатался и на душе. Она давно могла их убрать с помощью палочки, но не хотела. Какой толк был в чистой и безупречной коже, когда внутренности просто сияют созвездиями ран. Каштановые волосы непривычно аккуратно лежали на кремовой простыне. Наверное, волосы были единственным, что не изменилось в ней за последние пять лет, если только не считать запаха смерти, которым они пропитались.

Ночное небо, усыпанное звёздами, ярко мерцало, пока бывшая гриффиндорка наблюдала за своим отражением. Зеркало во весь рост, скрытое за одеждой, стояло в шкафу. Стоило Гермионе убедиться, что в поместье осталось минимальное количество людей — она распахивала тяжёлые дверцы, рассовывала в стороны десятки однообразных нарядов и терялась в отражении.

Девушка забрала это зеркало из Хогвартса в тот самый вечер, когда тело Дамблдора полетело вниз с Астрономической башни. Пока Поттер пытался отыскать скрывшуюся с места преступления Грейнджер, она забралась в кабинет директора, чтобы уменьшить свой первый «трофей». Зеркало Еиналеж отправилось в неприметную сумочку на плече девушки, а теперь оно скрыто ото всех в её покоях.

Магический артефакт, который предназначен для того, чтобы показать самые сокровенные желания человека. Когда-то Гарри рассказывал своей подруге о том, что видел в нем себя и своих родителей. А что же видела сама Гермиона? Северусу она говорит, что ничего: говорит, что у таких людей, как она, не может быть сокровенных желаний. Но тем не менее, при любой возможности она заглядывает в него, подолгу рассматривает свою скрытую сторону. Когда-то найдётся человек, которому она сможет рассказать, что же такого видит по ту сторону, если такой, конечно, найдётся. Ведь даже самой себе Гермиона этого не рассказывает.