— Я не буду оправдывать его, Рон. Ему грозит опасность, я не лгу тебе! Речь идёт о… — она запнулась и осмотрелась вокруг. — … о возрождении Сам-знаешь-кого. Это всё один большой план. Гарри нужно спасать.

— Мерлин! Это он тебе рассказал? — Уизли начинает смеяться. — Это он посоветовал тебе нести подобную чушь? Решил, что если приплетёт к истории семидесятилетнего старика, то я сразу кинусь и буду слушать эти бредни.

— Это я тебе говорю, Рон. У меня было видение. Его приспешники собираются воскресить его, а для этого им нужен Гарри. Турнир — это прикрытие. В школе небезопасно, тут есть кто-то из Пожирателей.

— Видение? Воскрешение Сама-знаешь-кого? Пожиратели в школе? Гермиона, мне стоит опасаться за твоё самочувствие? Мне кажется, что у тебя горячка.

— Ты не веришь мне?

— Ты сама бы в это поверила?

— Я не лгу тебе, Рон. Мы должны ему помочь.

— Я ничего никому не должен, Гермиона. А уж тем более Поттеру. Спокойной ночи.

— Рон…

— Я всё сказал, Гермиона. Мне нечего добавить.

Она не знает, что это только начало. Она надеется, что остальные её услышат. Рон просто разгневан, поэтому не верит. Бедная гриффиндорка, жаждущая всех спасти, ступила на дорожку, по которой придётся оставлять кровавые следы из осколков доверия и дружбы.

— Он был так ослеплён завистью, что даже не анализировал то, что я говорю. Он не допустил мысли, что не всё так просто, — Гермиона говорила монотонно, пока сердце обливалось кровью. — Он вспомнил мои слова слишком поздно.

— Почему ты сразу с Поттером не поговорила. Он же знал, что не бросал своё имя в Кубок.

— Я говорила с ним больше, чем с остальными. Но, можно считать, что он отверг меня вторым.

Гарри не видно. Она поджидала его утром и сейчас, после завтрака, но того не видно. Аж после первого урока Гермиона ловит его на первом этаже. Он пропустил занятие.

— Тебя освободили от уроков? — требовательно спрашивает гриффиндорка.

— Что-то вроде этого.

— Мне нужно поговорить с тобой. Это очень важно.

— Я слушаю тебя.

— Что ты думаешь по поводу Турнира? Ты ведь не бросал своё имя, — голос дрожит. — Это всё очень странно.

На языке крутится тяжёлая правда, но она не может её озвучить. Как сказать другу о том, что он выступил в роли жертвенного ягнёнка в адском замысле приспешников Волан-де-Морта.

— Есть такое, но когда было по-другому? Не волнуйся, Гермиона. Всё будет хорошо.

— Гарри, — она замолкает на секунду, — ты в опасности. В большой опасности.

— Что? Ты о чём, Гермиона?

— У меня было видение, это…

— Стоп! — обрывает её Поттер. — Какое видение?

— Что-то страшное случится во время Турнира, Гарри. Твоё имя не просто так попало в Кубок. В школу проник кто-то из Пожирателей. Они хотят воскресить Сам-знаешь-кого.

По глазам брюнета читается всё противоречие. Упоминание Реддла пугает, хотя и гнева там не меньше, чем страха. Гермиона оценивающе смотрит на друга и выжидает должной реакции. Ведь Гарри должен ей поверить. Кто, как не он?

— Ты ничего не путаешь, Гермиона?

— Нет. Всё, что происходит — я всё это видела во сне. И в шаре на уроках Прорицания.

— Мне кажется, что ты что-то путаешь.

— Нет же, Гарри. Я уверена в том, что всё это видела.

— Дамблдор считает, что нет ничего страшного в том, что моё имя попало в Кубок.

— Гарри…

— Успокойся, Гермиона. Всё хорошо. Тебе стоит побольше отдыхать. Прости, мне пора. У меня встреча с профессором Грюмом.

— Гарри…

— До встречи.

Нет. Так не должно было случиться. Гарри Поттер не поверил ей — своей лучшей подруге. Он решил, что она что-то перепутала. Разве можно что-то напутать в таком деле? Недоверие Поттера — удар ниже пояса.

— Ты не думала о том, почему он тебе не поверил?

— Он уже успел попасть под влияние Барти Крауча-младшего под Оборотным зельем. Тот хорошо обработал Поттера.

— Полагаю, что дальше ты пошла к Дамблдору?

— Визит к нему мне дался непросто, учитывая, что он помнил наш разговор на третьем курсе. Мои слова ничем не подкреплялись и он отшил меня.

— То есть, Вы утверждаете, что имя Гарри Поттера в Кубок бросил кто-то из Пожирателей? — директор взглянул на неё поверх очков-половинок. — Мисс Грейнджер, Вы отдаёте отчёт тому, что говорите?

— Профессор, — она вскочила со своего места, — я прошу Вас, поверьте мне! Может случиться необратимое.

— И кто же по-Вашему является тёмной лошадкой Волан-де-Морта?

От этого имени дрогнули коленки. Гермиона и так была на пределе, потому что чувствовала висящее в воздухе недоверие. Очередной человек, которого она находила мудрым и рассудительным, ставил её слова под сомнение. Каждый подобный разговор заставлял гриффиндорку ненавидеть себя и чувствовать полнейшей дурой.

— Я не знаю.

— Так значит, этого не было в Ваших видениях?

— Загляните в мой разум! — не выдерживая, кричит Гермиона. — Посмотрите, чтобы убедиться в том, что я не лгу и не придумала всё это. Гарри Поттер в опасности.

Она ждёт, но ничего не происходит. Не чувствуется никакого натиска и постороннего присутствия в мыслях. Прежде, Гермиона лишь читала о легилименции, но не знала, как та работает на практике.

— Не знаю, кто Вас обучал, мисс, — наконец-то выдаёт Дамблдор, — но он отлично постарался.

— Вы о чём?

— Вам ли не знать, что Ваше сознание закрыто и я не могу ничего прочесть там?

— Я не…

— Мисс Грейнджер, я думаю, что Вам пора покинуть мой кабинет. Я имел неосторожность в прошлом году довериться Вам.

— Профессор, Турнир — ловушка! Турнир приведёт хрупкий мир к краху.

— У Вас отличный авторский слог. Вы не пробовали себя в писательстве?

— Что?

— Отлично развитая фантазия плюс к отличному языку.

— Напоите меня сывороткой правды, — не отступает гриффиндорка. — Тогда Вы поймёте, что я говорю правду.

— Всего хорошего, мисс Грейнджер.

— Мне не верили. Никто. Ни один человек, которому я решилась рассказать, — она переживала каждый отказ заново. — Начиная от друзей, и заканчивая профессорами.

— А твои сны прекратились?

— Нет. Они остались со мной. Я видела всё то же самое, просто добавлялись новые детали. Я даже стала в какой-то момент всё записывать на бумагу, уделяя особое внимание тем мелочам, которые менялись.

— Многое менялось?

— Нет. Но суть была в том, как оно менялось. В какой-то момент я решила на всё забить и пустить на самотёк.

— Но что-то случилось?

— Святочный бал.

— Ты отшила тогда меня.

— У меня было видение, — на глазах проступили слёзы. — В утро перед балом. Каким-то образом они узнали обо мне и о моих видениях. Они решили проверить догадку через моих родителей.

До рассвета несколько минут, а Гермиона несётся по длинным коридорам Хогвартса, не обращая внимания на возмущение портретов. Она тарабанит со всей силы в двери директора, пока горячие слёзы обжигают лицо. Никто не открывает. Девушка сильнее начинает бить кулаками в толстую дверь. Чувствует, как заноза впилась в кожу, но не останавливается. В руках почти не осталось сил, когда ей наконец-то открыли.

— Мисс Грейнджер? — директор стоит перед ней в синей атласной пижаме и колпаке того же цвета. — Могу я поинтересоваться…

— Помогите им, — она падает на колени перед Дамблдором. — Я молю вас! Пожалуйста!

— Что случилось, мисс Грейнджер?

— Они в доме моих родителей, — она хватает воздух ртом. — Они могут их убить, профессор!

— Я не понимаю Вас, — он растерян и пытается помочь ей встать на ноги.

— Пожиратели… Они пришли за моими родителями. Пожалуйста!

— У Вас было видение?

— Да, мне приснился сон.

— Я думаю, что это кошмар и не более, мисс Грейнджер.

Она всматривается в лицо директора заплаканными глазами. Он говорит на полном серьёзе. Директор не верит словам Гермиона, даже видя её в таком состоянии.

— Я прошу Вас, Альбус! — гриффиндорка срывается на крик. — Они же ни в чём не виноваты! Вы позволите их убить?