— Нет, — противится девушка. — Вы не слышите меня.

— Минерва, проводите мисс Грейнджер к её покоям. Девушка явно не в себе.

Они снова отмахнулись от неё. Но сны не прекратились — стало только хуже. Образы из кошмаров преследуют теперь и в реальной жизни. Вчера она видела в коридоре того самого пуффендуйца — Седрика Диггори. Вместо здорового румянца на щеках парня ей показались кровавые подтёки и мёртвые глаза. А за спиной парня стоял довольный Волан-де-Морт.

Голос из видений тоже никуда не исчез — стал громче и навязчивее. Гермиона Грейнджер сходит с ума, но ей никто не протягивает руку.

— Но, я так понимаю, что в какой-то момент ты всё-таки сдалась? — спросил Драко. — Что-то случилось?

— Да. Действительно, наступил момент, когда я поняла, что только я есть у себя.

— Это случилось во время Турнира? Ты после него не вернулась больше в Хогвартс, — его голос прозвучал с ноткой грусти. — Поттер сказал, что ты была там.

— Была. Помнишь наш разговор в тот день?

— Помню.

Она спешит. У неё есть всего пару часов запасе и нельзя терять ни секунды. В коридорах очень людно, слишком даже. Гермиона протискивается сквозь толпу, но чувствует прикосновение к руке. Чья-то холодная кожа соприкоснулась с её разгоряченной. Малфой.

— Поговорим? — очень тихо спрашивает, но она отчётливо слышит его.

— Не сейчас, — отнекивается гриффиндорка. — Давай потом.

Этого «потом» не будет. Малфой пожимает плечами и готов отпустить её, но она останавливается и указывает глазами на двери кабинета Чар.

— Что случилось? — лепечет Гермиона в надежде, что много времени этот разговор не отнимет. — Я спешу.

— Будешь болеть за Поттера?

— Можно и так сказать. Ты хотел это обсудить или тебе есть, что сказать? — она поглядывает на настенные часы.

— Неужели я не слишком хорош для тебя?

— Мерлин! Серьёзно, Драко? Ты хочешь сейчас об этом поговорить?

— Что-то меняется. Мне кажется, что если я сейчас не поговорю с тобой об этом, то больше такой возможности мне не представится.

Она напрягается. Неужели, он что-то знает? Нет, быть того не может. Гермиона просто видит во всём тот подтекст, который рисует её воспалённое воображение. Ей нужно сохранять холодную голову и здравый рассудок.

— Мы разные, вот и всё, Драко.

— Я готов меняться, ради тебя. Я уже меняюсь.

— Меня нельзя любить. Нельзя.

— Почему?

— Потому что эта любовь — Война.

Он хватает её за руки и смотрит в глаза. Гермиона чувствует его дыхание на своей коже, слышит сердцебиение. Он искренен с ней. А она? Ей лишь остаётся отговорить его от себя, от этих чувств, которые не принесут должных эмоций.

— Как же ты не понимаешь? — Драко трясёт её. — Я, блять, сдвинут на тебе. Я одержим тобой. Ты, как самый сладкий яд. Ты так хотела узнать, что у меня внутри? Так загляни и посмотри, я оголяю перед тобой всего себя.

— Мне пора, — она отталкивает его от себя.

Они оба помнили этот разговор, до мелочей. Будто бы не было этих пяти лет.

— Как же мы изменились с нашей первой встречи, — шепчет Гермиона.

— Я до сих пор спорю с самим собой, Грейнджер. Ругаю себя за то, что позволил тебе тогда уйти.

— Ты должен был возненавидеть меня. По крайней мере, до определённого момента я была уверена, что так и есть.

— Я пытался тебя ненавидеть, но не смог. Любовь всегда меня догоняет, — он тоже переходит на шёпот. — Ты вошла в мою жизнь без стука, Грейнджер. Я обещал, клялся, божился тебя не любить.

— Надеюсь, что Бог простит, что мы потеряли друг друга.

— Нет, Грейнджер, — Малфой подходит к той, которую никогда не переставал любить. — Никто никого не потерял. Я всё так же сдвинут на тебе.

— Я выбрала мир, Драко.

— Я брошу весь мир, ради тебя одной.

========== Глава 10 ==========

Хуже лета представить нельзя. Был ли хотя бы один день, когда ей не казалось, что она рехнулась? В её доме нет больше кофе, чтобы кофейная гуща не попадалась в глаза, о магических шарах и речи быть не может. Но разве это спасло? Она видит пугающие картинки повсюду: во сне, в зеркалах, на улице. Гермиона выдыхает лишь в тот момент, когда видит в купе Гарри, Рона и Джинни. Повзрослевшие и весёлые.

— Гермиона, — Поттер крепко обнимает подругу. — Я так скучал по тебе.

— Я тоже, Гарри, — она зарывается в кофту парня. — Как ты?

— Гермиона, — к объятиям присоединяется Рон и Джинни. — Ты так редко объявлялась этим летом.

— Простите, я немного выпала из жизни.

— Все книги перечитала? Сколько раз проштудировала новую программу? — Уизли-младшая смеётся. — Летние каникулы ведь придумали для отдыха.

— Как же я соскучилась по вам, — Гермиона заплакала.

Всю дорогу она внимательно наблюдает за Гарри и вслушивается в каждое его слово. Пытается понять: изменилось ли что-то в нём? Вроде бы, нет. Сама же Гермиона в двух словах рассказала о поездке к бабушке и о том, что родители планируют открывать собственную клинику.

— Гарри, — гриффиндорка хватает друга за руку, когда они выходят с поезда. — Ты в порядке?

— Да, — тот быстро отвечает и непонимающе смотрит на девушку. — Что-то случилось, Гермиона?

— Нет, всё нормально.

— Ты переспала с Тео? — его давно мучил этот вопрос. — Какого хрена, Грейнджер?

— Это ничего не значило, Драко.

— Ты переспала с Тео.

— Это важнее всего? — она кидает взгляд на слизеринца. — А ты спал с Дафной.

— Спал.

— А я и не спрашивала. Я знала это.

Это нормальный разговор для них. Об этом должны говорить в их возрасте. Должны быть выяснения отношений и ревности, но не Война. Что не так с ними? Гермиона не отрывает взгляда от Драко, пока в голове воспроизводятся события четвёртого курса в Хогвартсе.

Весь зал замолчал, пока Дамблдор ждал, чтобы Поттер подошёл к нему. Пока в глазах студентов тлело непонимание и шок, Гермиона забыла, как дышать. Губы начали дрожать, а конечности свело в судорогах. Как вообще должен чувствовать себя человек, который наблюдает за тем, как в жизнь воплощается его кошмар? Она миллион раз видела эту картинку во сне, а теперь наблюдает за ней вживую. Ей хочется ударить себя, чтобы доказать себе, что это очередной сон. Но это не поможет, потому что в этот раз всё по-настоящему.

— Рон! — она кидается вслед за другом, который вылетел из зала, когда новоизбранные Чемпионы удалились в кабинет директора. — Стой, Рон! Да погоди же ты!

— Что такое, Гермиона? — он зол.

— Мы должны помочь Гарри. Он в опасности.

— Да что ты говоришь, Гермиона? А мне кажется, что он прекрасно себя чувствует! Лучше всех, я бы сказал, раз не удосужился поделиться с лучшим другом тем, что он бросил имя в Кубок!

— Нет, Рон! Нет! — она задыхается. — Он не делал этого…

— А кто? — он не дослушивает её. — Может быть, это ты? Вычитала в очередной своей книжке, как провернуть подобный фокус.

— Нет! Рон, Гарри в опасности, мы должны помочь ему.

— Мне это не интересно.

Он уходит, оставив её у дверей Большого зала. У неё нет сил бежать за ним. Произошедшее несколько минут назад выбило дух из Гермионы. Времени остаётся очень мало.

— Я начала с Рона, — начинает рассказ девушка. — Когда прошёл отбор Чемпионов и Гарри стал четвёртым, то я поняла, что времени нет и нужно что-то предпринимать. Первому я рассказала Рону, но тот и слушать не хотел. Он решил, что это проделки Поттера, а я ему помогала.

— Ты рассказывала ему о своих видениях?

— Я пыталась. Он был первым, кто отверг меня.

До отбоя полчаса, а Рон ещё не вернулся. Гермиона расхаживает по гостиной продумывая, что скажет другу и какие аргументы приведёт в защиту Поттера. Наконец-то двери открываются и Уизли появляется.

— Рон, — гриффиндорка подбегает к нему. — Нам нужно поговорить.

— О чём? — парень устало смотрит в карамельные глаза. — Только не говори, что речь снова пойдёт о Гарри.

— Именно о нём. Послушай меня, пожалуйста.

— Я ничего не хочу слушать, Гермиона. Вот веришь, мне не хочется слушать твои жалкие оправдания его поступку.