— Тео…

— Мне больше не о ком беспокоиться. Ты — мой самый близкий человек, Гермиона. Я люблю тебя всем сердцем. И это не та любовь, которая есть между тобой и Малфоем. Это что-то большее, что-то важнее. Это любовь, которая живёт в нас с самого рождения.

— Мой милый Тео, — Гермиона вытерла слезу с щеки. — Я тоже люблю тебя.

Она чувствовала по отношению к парню точно такую же любовь. Так любят мать и отца; так любят младшую сестру или брата; так любят закаты и восходы.

— Моё сердце чисто благодаря тебе, Гермиона.

— Пусть оно бьётся вечно.

Тяжелые двери склепа открылись — это Драко и Северус вернулись. Гермиона вскочила со своего места и подбежала к ним. Минутное облегчение, подаренное ей разговором с лучшим другом, тут же отступило. Её снова одолевал приступ паники.

— Как ты? — тонкие пальцы Гермионы прикоснулись к лицу Драко. — Всё хорошо?

— Да, — он говорил тихо. — Всё получилось.

— Нужно быстро приступать к ритуалу. Он держит у себя Нарциссу…

— Что? — серые глаза вмиг потемнели. — Откуда…

— Он проник в Ваше сознание, мисс Грейнджер? — догадался зельевар. — Как давно это случилось?

— Где-то полчаса назад. Он приснился мне и сказал, что не знает, где я прячусь. Он ждёт меня.

— Драко, начинай, — приказал Северус. — Я буду ждать твоего знака. Мистер Нотт, Вы остаётесь здесь и страхуете их. Если что-то пойдёт не по плану, то Вы знаете, что делать.

Гермиона поняла, что они обсудили всевозможные варианты развития событий. И вариант, что ничего не получится так же был обсуждён.

— Будет немного больно, — Малфой взял её за руку. — Готова?

— Да.

— Отлично.

Драко достал палочку из внутреннего кармана мантии. Гриффиндорка заметила кровавое пятно на бледной коже, но пре придала значения. Сейчас нет времени на дурацкие вопросы. Взмах палочки и все свечи погасли. В склепе сразу же стало темно и холодно. Кажется, что вместе со светом пропало и всё добро вокруг. Она не понимала, что бубнит Драко, но ощущала, как на плечи садится холодная и тяжёлая чёрная магия. Она окутывала, душила и ставила на колени. Их жизнь в этот самый момент делилась на «до» и «после».

Волшебники, решившиеся на магию крестражей — не имеют права на ошибку и на обратный путь.

— Сейчас, Грейнджер, — он быстро поцеловал её. — Вытерпи это. Хоркрус!

Несколько секунд, в течении которых она неподвижно стояла и смотрела в серые любимые глаза прежде, чем боль разрядом ударила в сердце. Почувствовался удар коленей о мраморный пол. Перед глазами расплылась картинка: она уже не видела перед собой Малфоя, только чувствовала его холодные руки. Казалось, что это последние минуты её жизни; что сердце медленно останавливается; мозг прекращает функционировать; кости отделяется от мышц.

Пожар сжигал внутри все органы, подбираясь к душе. Гермиона лишь желала, чтобы это поскорее закончилось. Минуты растягивались в целую вечность. Крики, стоны и скрежет зубов. Она больно бьёт ладонями по собственному лицу. Хочется разорвать кожу на себе, пробраться под рёбра и вырвать с мясом тот горящий крестраж Волан-де-Морта, который пытается спастись.

В камине тлеет огонь, который плывёт перед глазами. Она ползает по холодному полу в поисках облегчения. Внутренности превращаются в обгоревшие угли. Губы искусаны в кровь, а ногти сломаны. Гермиона вырывает волосы и кричит в агонии, умоляя её убить. Механизм физической боли прекрасен от того, что вечно эту боль невозможно испытывать. Но она начинает в этом сомневаться.

— Долго это будет продолжаться? — Реддл наблюдает за гриффиндоркой со стороны.

— Ещё несколько минут, — очкарик скалится. — Крестраж должен найти себе место внутри её души.

Малфой выбегает из Мэнора и ударяет кулаком о каменную стену. Ещё раз и ещё. Сколько ему предстоит смотреть на то, как Гермиона ползает по тонкому лезвию между жизнью и смертью? Это наказание небес для него. И солнца, которое так и не дождалось от парня той самой обещанной любви.

***

Она открыла глаза и поморщилась от сильной головной боли. Ситуацию усугубляли настойчивые солнечные лучи, бьющие прямо ей в лицо. Гермиона пыталась прикрыть глаза рукой, но тело не слушалось. Во рту до омерзения сухо.

— Это вода, — знакомый голос обратился к ней и помогает привстать, приставляя к губам стакан. — Тебе нужно много пить.

Вода отрезвила рассудок и, кажется, что немного утолила головную боль. Она наконец-то полностью открыла глаза, фокусируясь на Драко, в нескольких сантиметрах от её лица. Он одет в белую футболку и лучезарно улыбался ей. Вокруг слишком много света. Солнечного света.

— Мы умерли? — прохрипела Гермиона.

— Нет, Грейнджер, — он продолжал улыбаться. — Но это похоже на рай. По крайней мере, ты мне так его описывала.

Огромные панорамные окна и много-много зелени за ними. На глаза навернулись слёзы и она не может поверить в реальность происходящего. Правая рука нащупала что-то холодное и нежное. Девушка поворачивается голову и замечает огромный букет белых роз. А в солнечных лучах на безымянном пальце отсвечивает золотое кольцо.

— Ты такая умница, Грейнджер, — он целовал костяшки её левой руки. — Ты смогла.

— Что? — ей всё ещё трудно говорить. — Где мы?

— В нашем доме. Тебе нравится?

— Я не совсем понимаю… Сколько времени прошло?

— Почти неделя, — грустно ответил Драко. — Я очень переживал за тебя, но в прошлый раз было так же. И Северус всё время был рядом — присматривал за тобой. У нас всё получилось, Гермиона.

— Мерлин… — облегчённый вздох сорвался из её уст. — Этого быть не может…

— Может, будущая миссис Малфой.

Пророчество сбылось.

========== Альтернативный эпилог. ==========

Солнечный день.

Она стоит неподалёку от входной двери их дома и наблюдает за мужем. Сколько раз она ругала Драко за эту вседозволенность для Роуз? Кажется, бесконечное количество раз. Но мужчина слишком сильно любит свою дочь, как две капли, похожую на него. Серые бездонные глаза и платиновые волосы. Всё так, как когда-то она и мечтала.

— Он бесконечно сильно любит её, — Тео подходит к ней из-за спины. — Мне казалось, что он растратил всю свою любовь на тебя.

— В его сердце непомерное количество любви. Целые залежи.

— Ты его сделала таким.

— Нет, — Гермиона улыбается. — Это небо.

Нотт лишь смеётся в ответ. Искренне и непринуждённо. Слеза скатывается по щеке и она обнимает друга. Это слёзы счастья. Слёзы, которые они все заслужили.

Гермиона и Драко живут уже пять лет в этом доме. Вдали ото всех, скрытые в джунглях острова Пасхи. Поместье молодых Малфоев, которое открыто только для узкого круга лиц. Для людей, которые теперь одна большая семья; которые не на словах знают, что такое семья и любовь.

Нарцисса и Люциус бывают здесь каждую неделю, наведываясь к любимой внучке. Гермиона привыкла к долгим разговорам с леди Малфой и шуткам в исполнении мистера Малфоя.

Чуть реже здесь бывают Джинни и Блейз, которые так и остались жить в Италии. Чета Забини слишком заняты воспитанием новорождённого Рональда Забини.

Где-то раз в месяц на острове Пасхи появляется Теодор Нотт — крёстный отец малышки Рози. Гермиона не помнит дня, когда не получала бы письма от лучшего друга. Тот путешествует по миру, рассказывая ей на бумаге о всех местах, которые успел посетить.

Совсем редко на чай заглядывает и нынешний директор Хогвартса — Северус Снейп. Загружён делами в школе, он старается находить время для крестника и Роуз, к которой прикипел всем сердцем. Он стал одним из тех, кто похоронил Драко и Гермиону в умах людей. Он ведь обещал, что сделает всё для того, чтобы сохранить жизнь юной гриффиндорки.

Пэнси была тут один раз. Гермиона предложила стать ей крёстной матерью для их дочери, но та отказалась. Как бы она не продолжала держаться, но они обе понимали, что никогда не станут подругами. Пэнси сменила фамилию и теперь она — Пэнси Поттер. На её безымянном пальце осталось кольцо Гарри. Она живёт дальше, как он её и просил. Живёт с больными воспоминаниями на душе. Через год после смерти Реддла, она усыновила мальчишку с глубокими зелёными глазами, назвав его Джеймсом. Об этом когда-то они мечтали. Теперь Пэнси обязана жить и мечтать за них двоих.