На лужайке раздался щелчок аппарации — прибыли остальные Пожиратели, которые получили клич хозяина. В метрах сорока от Снейпа появился молодой прихвостень Лорда, которого мужчина тут же узнал — Блейз Забини.

— Где, блять, её искать? — выругался под нос Роули. — Тут нихера нет, кроме гробницы Малфоев.

— Снейп, — с фальшивым радушием обьявил Долохов. — Давно не виделись. Как Франция?

— Отлично, Антонин.

— К поискам присоединиться не хочешь?

— Считаете, что она могла сбежать? — ненавязчиво поинтересовался Северус.

— Тут негде прятаться. В радиусе нескольких миль нет ничего — это же владения Малфоев. Возможно, что кто-то помог ей.

Драко еле стоит на ногах, после очередного вторжения крёстного в свой разум. У него уже намного лучше противостоять чужим глазам в своей голове, но защита ещё хрупка. Его эмоции неустойчивы, — он не контролирует их.

— Дисциплинируй свой ум, контролируй эмоции, — приказывает Северус. — Ты уязвим, пока не держишь себя в руках.

— Я устал. Мы слишком долго занимаемся. Мне нужно идти.

— Твоя мисс Грейнджер никуда не денется, Драко. А тебе нужно больше заниматься.

— Она заболела, — признаётся парень. — Я не могу сосредоточиться из-за этого. Когда я уходил — она оставалась под присмотром мадам Помфри.

— Не превращай её в своё слабое место, Драко.

— Она не слабое место, она — моя судьба.

— Мне кажется, что в тебе говорит юношеский максимализм.

— Нет, — резко отвечает Малфой. — Бабушка Эдвена рассказала мне, что Гермиона предначертана мне судьбой. Мы с ней две половины одного целого. Гермиона подарит немного любви холодному Мэнору.

Тот самый разговор всплыл в голове мужчины. Он прекрасно знал о том, что Драко бесповоротно и навсегда влюблён в юную гриффиндорку — Гермиону Грейнджер. И мысли о том, что их судьбы очень похожи, не покидали голову Северуса не первый день.

— Бабушка Эдвена рассказала… — повторил под нос мужчина. — Бабушка Эдвена…

— Что ты там нашептываешь, Снейп? — засмеялся Макнейр. — Молишься Мерлину?

— Люциус тут?

— Где-то сзади плетётся.

Если Драко имел ввиду, буквально, разговор с матерью Люциуса, то последний так же должен быть в курсе всего этого. Северус развернулся от поместья, устремившись вглубь толпы Пожирателей, которые шли отчитываться Лорду о неудачной попытке найти девушку. Кулаки крепко сжались в карманах мантии, когда в темноте показалась платиновая макушка Малфоя-старшего.

— Люциус, — Снейп ухватил того за мантию. — Мы можем поговорить?

— Что случилось? — Малфой осмотрелся по сторонам. — Всё в порядке?

— Ты сейчас мне это и расскажешь. А заодно и перенесёшь нас в семейный склеп вашей семейки.

— Но…

— Немедленно, — прорычал Северус.

Малфой оскалился, но перечить не стал. Звук магического перемещения скрыл этих двоих, перенося их в темноту. Тяжелый затхлый воздух заставил прокашляться, а глаза ничего не различали в кромешном мраке.

— Какого чёрта? — чертыхнулся Люциус. — Если Лорд узнаёт, что мы…

— Заткнись, Малфой.

Северус подошёл к стене, которая была перед ним. Аккуратно он начал прощупывать холодные каменные стены, медленно двигаясь в сторону. Глаза через несколько минут привыкли к темноте. Теперь уже различались очертания мраморных надгробий.

— Люмос, — прошептал мужчина, но ничего не произошло.

— Люмос, — повторил Люциус и загорается свет. — Тут никто не может сотворить даже простейшее заклинание.

— Если только ты не Малфой, — закончил Северус. — Мисс Грейнджер, мы не причиним Вам вреда.

— Ты рехнулся, Снейп? Её тут быть не может…

Но шорох в дальнем углу склепа заставил Люциуса замолчать. Оба мужчины уставились туда, заметив шевеление под тёмным старым пледом. Бледные худые пальцы откинули с себя импровизированное укрытие — и двум парам глаз показалась Гермиона. Напуганная, раненная и заплаканная.

— Гермиона, — Северус медленно подошёл к девушке. — Вы узнаёте меня?

— Да, профессор. Я узнаю Вас.

— Позволите? — он коснулся рукой раны на лбу. — Я помогу Вам.

Она отвела голову, а он понимает, что она не доверяет ему. Она не доверяла никому. Лишь несколько людей знают, что пережила эта девушка и никому не известно, что случилось с ней за последние три дня. Северусу оставалось только гадать, что творилось в голове Грейнджер. Но то, что она узнала его, говорит об одном — чары двойного Обливиэйта разрушались. Прочитав десятки книг и прожив жизнь, профессор знал, что для нарушения работы такого мощного заклятия требовалась парочка «весьма специфических» ингредиентов: сильное магическое ядро внутри волшебника, огромный запас душевной энергии и сильное потрясение. Всё это было у Гермионы. Особенно отличался своим количеством последний «ингредиент».

Он не хотел причинять ей боль или как-то пугать, но ему нужно было понять — насколько всё плохо? Как много фрагментов в голове девушки уже успели сложиться в единую картинку? Как много из того, что она пережила до второго Обливиэйта, она вспомнила? Вспомнила ли что-то из «прошлой» жизни?

— Мистер Малфой, — Гермиона переключила взгляд на обескураженного Люциуса. — Вы со мной поздороваться не хотите?

— Я…

— Или, может быть, Вы хотите мне рассказать, что такого случилось с Драко в тот самый день, когда Вы вызвали его домой? — своими вопросами она давала ответы на мысленные вопросы Северуса. — Расскажите же мне, почему решили отобрать у меня его?

— Мисс Грейнджер…

— Или расскажете мне, как убили Рона? — из глаз Гермионы выступили слёзы. — Расскажите мне, что за письма хранила Нарцисса? Поведайте, чем я заслужила всё это? Вы ведь знали? Знали, что я предначертана Вашему сыну?

Столько боли в её словах. Столько отчаяния и гнева. Северус молча наблюдал за бывшей ученицей, забитой неправильными обстоятельствами в угол собственной жизни. В девичьем лице нет и следа от юношеской беззаботности и красоты. Гермиона выглядела сломленной и разбитой; правильные черты лица, которые так любил его крестник — обезображены Войной. Той Войной, которая гремит внутри неё. И, ведь, речь идёт не о физической красоте и привлекательности, а о той, в которую влюбляются по-настоящему. Северус отчетливо видел в гриффиндорке себя. Он знал, в чём тут дело.

— Гермиона, — Снейп снова попытался прикоснуться к ней. — Ты ранена? Я могу тебя осмотреть и помочь. Мы не причиним тебе вреда.

— У меня очень сильно болит голова. Я упала, когда бежала из поместья, — девушка отвела глаза от Малфоя-старшего. — И я очень голодна.

— Эльфы всё доставят, — тихо сказал Люциус.

На спине было несколько глубоких ран. Ноги в ссадинах. И, похоже, что у неё было сотрясение мозга. Северусу понадобилось несколько часов, чтобы привести девушку в относительный порядок. Под конец, он дал ей зелье для сна и укрыл новым пледом, который принесла Миппи. Гермиона уснула и впервые за несколько месяцев видела нормальное сновидение. Северус лишь на секунду заглядывает в сознание девушки, чтобы убедиться в том, что с ней всё в порядке. На столько, на сколько это возможно.

— Как ты понял, что она тут? — спросил Люциус, смотря на спящую девушку.

— Драко был в курсе пророчества. Твоя мать рассказала ему.

— Я не думал, что всё настолько серьёзно. Она смогла попасть сюда, хотя тут защита родовой магии.

— Она под защитой вашей родовой магии, Люциус. Не удивлюсь, если пожар в поместье — это тоже проделки вашей родовой магии. Гермиона страдала много месяцев, находясь в стенах Малфой-Мэнора, который судя по всему, должен был защищать избранницу наследника. Истинную избранницу.

— Она всё вспомнила.

— Я полагаю, что не всё. Далеко не всё и это самое отвратительное, — Снейп закрыл глаза. — Сложно представить, что с ней случится.

— Тёмный Лорд не отступит от её поисков, Северус.

— Он сходит с ума.

— И от этого лучше не становиться. Теперь мы даже не знаем, чего от него ожидать.

— И он не может знать, чего от нас ожидать.