– Прости? – мягко улыбнулся он. – Что ты имеешь в виду?

Я чуть отодвинулась.

– Вот это всё. Всё. Я раньше о гладирах только читала.

Ума медленно вздохнул.

– Как видишь, нас оказалось чуть больше, чем ты думала. Честно говоря, я тоже удивлён.

И он сел рядом со мной, вытянув одну ногу вперёд, а вторую подтянув к груди. Я невольно прищурилась, обратив внимание на этот жест. Он как... он как... Да нет, показалось.

– Что ты здесь делаешь? – я прижала к себе колени, словно в попытке спрятать от него свои мысли. Гладиры ведь умеют читать мысли, да? – Ты же говорил, что уедешь из города.

– Собирался, – кивнул он, глядя прямо перед собой. – Как видишь, не сложилось. Мой корабль отплывает завтра вечером, но увы. Не судьба.

– Ты тоже думаешь, что нас отдадут в рабство?

Он промолчал, и молчание это мне не понравилось.

– Как тебя зовут? Оказывается, мы почти ровесники, а я так и зову тебя по фамилии...

– Гард, – ответил он. – Гард из рода Ума.

– Ты в самом деле маг-биолог?

– Можно сказать и так.

– Не ври мне, – мой голос дрогнул. – Какая теперь разница, если всё равно... мы отсюда не выберемся.

Он чуть наклонился в сторону, касаясь меня плечом.

– Что за настроение, – сказал гладир. – Всё будет хорошо. Мы обязательно найдём способ отсюда выбраться.

– Ты слышал про ищеек? – я резко повернулась к нему, но он продолжал смотреть в сторону, только чуть развернув ко мне ухо неправильной формы. – Это же монстры! У нас нет никаких шансов!

– Я знаю, кто такие ищейки, – спокойно ответил он. – Но ещё я знаю человеков и их находчивость. Ищеек мало. Человеков – много.

Его плечо всё ещё касалось моего, и никто не собирался отодвинуться на приличную дистанцию. Кровь прилила к моему лицу и застучала в висках. Сейчас – или никогда!

Он наконец взглянул мне в глаза – и я попыталась войти в его сознание, как рассказывал Нэрд. Это было очень похоже на то, чему меня учила бабуля, но более тонко. На этот раз я не вторгалась, как обычно, а пыталась проскользнуть внутрь. Хотелось своими глазами увидеть, что думает и что чувствует этот гладир, чьи намерения я никак не могла разгадать. Тонкой нитью нырнула я внутрь, намереваясь найти нужную мне мысль, но с размаху врезалась в огромную, вымощенную идеально ровной кладкой, стену высокой башни.

Это было не больно. Разве может быть больно кусочку мысли? Это было обидно. И стыдно.

Он неотрывно смотрел на меня сверху вниз, и губы его дрогнули в лёгкой улыбке.

– Как это понимать? – спросил он, придвигаясь ближе, чтобы теперь самому заглянуть в мои глаза. Я вздёрнула подбородок, стараясь не показывать досады.

– Ты же можешь читать мысли, так зачем спрашиваешь?

Он откинулся спиной обратно на бесконечные стопки старых газет.

– Могу. Но не буду. Если ты не хочешь говорить мне о чём-то, то имеешь на это полное право.

Стало совсем стыдно и я ткнулась лбом в его плечо, продолжая прятать взгляд.

– Прости. Я просто совсем не понимаю, что ты такое. Совсем-совсем. И...

Слова застряли в горле. Гард молча ждал.

– Что тебя связывает с Микой?

Вот не хотела же! Не хотела думать о нём, о Мике, и вообще о ком бы то ни было! Какая разница, что между ними теперь, когда наше будущее известно одному лишь Солнцу?!

Но он был так спокоен...

– Ничего, – просто ответил он. – До сегодняшнего дня она меня даже, можно сказать, не любила.

– Но вы знакомы?

– Очень отдалённо. Помнишь, я уложил её парня на лопатки? Не думаю, что она сможет мне это так легко простить.

Я не сдержала смешок. Не то чтобы я была на его стороне или злилась на Дина, но сама ситуация вдруг показалась забавной. А может, это нервное?

– Это было эффектно, – признала я, и вдруг воздух словно перестал поступать в лёгкие: Ума осторожно приобнял меня за плечо.

– Очнулся! – воскликнул Ранд, бросаясь к лежащему на полу Хельгу. – Тащите одеяла!

Когда Хельг отогрелся и принял вертикальное положение, я удивлённо обнаружила в нём одного из друзей Рю и Даррела. Он был таким же высоким и узловатым, как его сородичи, на затылке завязан короткий хвост тёмных жёстких волос. Вот только черты лица были человеческими. Иллюзия...

Братья-королевичи его постоянно подкалывали на тему сверхинтеллекта, и теперь мне становилось понятно, почему. Видимо, они знали об особенностях товарища. И не только знали – пользовались. Про Хельга говорили, что он способен кого угодно убедить в чём угодно, и Инга его терпеть не могла, потому что она тоже находилась на позиции дипломата, но справлялась со всем исключительно благодаря своим способностям и знаниям.

– Спасибо, старина, – хлопнул он по плечу Нэрда. – Эти одеяла были как нельзя кстати. А что это за место?

– Никто не знает. Нас всех сюда притащили, как тебя – без сознания. Я здесь уже восемь дней, Лина и Брак – пятеро суток, Ранд – трое. А остальные прибыли за последние несколько часов.

– Интересно, – пробормотал Хельг, нервно постукивая по кожаному браслету, завязанному хитрым узлом. – Выходит, мы где-то в подвале?

– Не глубже одного этажа под землю, – кивнул Нэрд.

– А как вы дни тут отсчитываете?

– Так нас кормят дважды. Иногда уточняю, если начинаю сомневаться. А ещё вон, через отверстия под потолком можно видеть, когда на улице светло. Правда, для этого надо подойти поближе

– Как мило с их стороны обеспечить вас одеялами.

– Это точно! Не то замёрзли бы тут все, на улице-то зима лютует.

Хельг покивал и начал обходить всё помещение по периметру, внимательно рассматривая стыки стен, потолок и даже пол, при этом всё время постукивая пальцем по браслету.

– Странный он какой-то, – шепнула мне на ухо подсевшая Мика. – Слишком спокойный, что ли.

– А браслет? – ответила я, кивая в сторону Хельга. – Почему он всё время по нему стучит? Тык-тык, тык-тык.

Мика сощурилась, а через несколько мгновений расширила глаза и расплылась в улыбке.

– Кая! – воскликнула она и тут же зажала рот руками. Потом макисмально понизила голос и прошептала, прикрывая рот ладонью: – Это же передатчик!

– Что?

– Ну, такая штука... Как бы тебе объяснить... Ты про язык цвета слышала?

– Нет.

– В общем, смотри, есть три цвета: жёлтый, зелёный и синий. Вместо букв можно использовать их. Вот у нас есть три ячейки, – она изобразила пальцем на коленке прямоугольник, разделённый на три равные части. – В каждую из них мы можем положить один цвет, а все вместе они будут означать какую-то букву. Например, жёлтый-жёлтый-жёлтый – это «А». Жёлтый-зелёный-синий – это «М». На передатчике есть три камешка или узор с тремя квадратами или ещё что-то, но обязательно какие-то точки обозначают один из этих цветов. Когда он касается одного из них, где-то далеко специальный прибор, связанный с браслетом магически, пишет на бумаге последовательность введённых через браслет букв. Понимаешь? Он пытается с кем-то связаться!

Я подобрала челюсть.

– Ты откуда это всё знаешь?

Мика скривилась:

– Я вообще-то поисковик, нас там всему этому учат и даже заставляют самих создавать подобные кодирующие штуки. Не забивай голову! Теперь и я начинаю думать, что мы ещё сможем спастись. Лишь бы на том конце успели увидеть крик о помощи!

Некоторое время я внимательно наблюдала за Хельгом, который в это время прощупывал камни под вентиляционными отверстиями, в которые время от времени задувало то одну, то другую снежинку. Когда Мика отвлеклась на обсуждение с Гардом одной из старых газет, решительно подошла к королевскому советнику и оттащила его в угол, спрятавшись от посторонних глаз за гигантским тюком бумаги.

– Тебя Рю подослал? – в лоб спросила я, пока он не успел возмутиться и привлечь к нам излишнее внимание.

– Что?.. – выдохнул Хельг. – Ох, если бы! Прокурор на меня давно зуб точит. Я же и бежал-то сюда потому, что он казнил всю мою семью. Теперь вот, и до меня добрался.

Я смущённо отпрянула, выходя из укрытия.