Таким образом, Н. Н. Яковлев, ссылаясь на бывших руководителей ЦРУ и Соединённых Штатов Америки, а также анализа тайных директив администрации «Белого дома», раскрывает суть концепции тайной подрывной борьбы, которую ведёт c самого своего зарождения ЦРУ против нашей страны. То, что сегодня мы наблюдаем на Украине, в Грузии, в бывших странах социалистического лагеря и постсоветских государств есть не что иное, как элементы единого целого механизма подрывной «психологической войны», которая развязала США «руками ЦРУ» против СССР и России.

Таким образом, становится понятно, что не кто иной, как США и ЦРУ, являются проводниками этой античеловеческой, ненавистнической политики сатаны и антихриста, которая сегодня шествует по миру, порабощая, разоряя и угнетая целые страны и народы.

Мы ещё вернёмся к работе нашего выдающегося соотечественника, профессора Н. Н. Яковлева, в процессе наших воспоминаний и анализа имеющегося у нас материала, а пока вспомним некоторые аспекты ранее неизвестных страниц нашей недалекой истории. В том числе и собственного опыта, как выразился наш хороший друг и международный эксперт – Абдулла Истомляв, я ценен тем, что столкнулся с Сатаной лицом к лицу, смотрел в его глаза и видел в них его замыслы.

3

или как становились идеологами ИГИЛ

4

Как то на экскурсии по просторам Ичкерии, я познакомился с исламистами, так называемыми «ваххабитами». Мой случай уникален ещё и тем, что, этот человек, будучи последователем, представителем рода Кунда-Хаджи Кишинева, был в то время «перевербован» экстремистами в ряды воинствующего ислама. Думаю, для читателя будет интересно узнать, как все это происходило. Однако прежде чем изложить эту часть его жизни, необходимо изложить историю о том, как он стал руководителем «Политического крыла» Чеченского Джамаата5.

Шел 1996 год, только что закончилась первая чеченская военная компания, чеченским народом обуревала эйфория победы: – «Мы победили русских!», звучала в каждом мозгу обострённой фантазии ура-патриотов, надеявшихся, что мирными переговорами в Хасавюрте завершился очередной этап трагедии чеченского народа, который словно «иудейский рок» преследует чеченцев, периодически подвергая чеченский народ тяжелым испытаниям.

И только осведомлённые в процессах мировой закулисы знали, что это вовсе не конец, а только начало, что это только цветочки, а ягодки будут потом. Знало об этом и руководство так называемой Ичкерии, которое между собой говорило о сроке в 5 лет, который был озвучен в кулуарах переговоров в Хасавьюрте одним из подписантов с федеральной стороны. Как говорится: «Кому надо, те знали», знали и готовились к очередной схватке.

Во время послевоенного строительства Ичкерии, он мирно прозябал у себя дома, никуда не стремясь и даже не пытаясь в чем-то принимать участие. Однако его иллюзии о дальнейшем невмешательстве в ход исторических событий в Чечне оказались несбыточными мечтами. Не знаю по чьей рекомендации это произошло, но его кто-то про лоббировал правительственным чиновникам так называемой Чеченской Республики – Ичкерия, и стали приглашать в различного рода политические объединения, предвыборные штабы и партийные тусовки. Именно в это время он близко познакомился и стал вхож в кабинеты ичкерийского политического истеблишмента в лице Яндарбиева, Удугова и т.д.

Однако, будучи уже сторонником новой политической формации в исламе, став ярым сторонником обновления ислама, миссию, которую в Чечне взяли на себя так называемые «ваххабиты» (тогда их называли Чеченским джамаатом6), он всячески сторонился той работы, которую на него возлагали. В конечном итоге, побывав в предвыборном штабе Мовлади Удугова в его политических движениях, близко сблизившись с другими политическими движениями Ичкерии, он поставил вопрос ребром перед своими братьями из Чеченского Джамаата7.

Вопрос был очень простой и в то же время с большой исторической подоплекой: «Камо грядеши Джамаат8?», спросил он у руководителей тогдашнего Джамаата9 Чечни, которого на тот период практически не существовало, как целостной организованной структуры.

Чтобы понять смысл моего вопроса, нужно понять в каком состоянии тогда находился так называемый «Джамаат Чечни10», а по сути, исламизированная военная группировка крайне экстремистских взглядов, приверженцев так называемой «ваххабитской идеологии». Если говорить коротко, то на тот период это были военизированные группы, возглавляемые эмирами, и номинально подчиняющиеся одному руководителю шейху Фатхи. При том, как пополнялись эти военные группы из числа мирных джамаатов11, которые вовсе никому не подчинялись и не имели единого руководства. Но, несмотря на это, чеченский Джамаат12 был самой организованной и боеспособной военной группировкой послевоенной Ичкерии.

Поработав по поручению Джамаата Чечни13 в штабе Мовлади Удугова, и увидев, как этот политик, которому он мало симпатизировал, строит «политическую крышу» одному из самых боеспособных структур в послевоенной Чечне – Джамаату14, он со своими товарищами отправился в селение Курчалой к шефу, и одновременно эмиру Джамаата15 – Шейху Фатхи, чеченцу рожденному в Иордани, гражданину США, бывшему соратнику Абуды – Азама (шейх афганских моджахедов к которому за советом обращался сам будущий террорист № 1 в мире – Усама бен-Ладен).

Шейх Фатхи появился в Чеченской республике накануне первой чеченской войны 1992–93 годах, и, как будто предчувствуя угрозу войны, или же зная о том, что она точно состоится, от тех, кто подталкивал чеченцев и русских к конфликту, сразу же начал формировать в Чеченской Республике боевые исламские подразделения в виде джамаатов16.

Структура этой организации была такова. В каждом населенном пункте и районе Чечни формировалось отдельная независимая друг от друга боевая ячейка исламистов, которую возглавлял эмир этой ячейки. В свою очередь эмир, имея независимое право на принятие решений, координировал свои действия непосредственно с Шейхом Фатхи, хотя сам шейх Фатхи не считал и не провозглашал себя эмиром всего чеченского Джамаата17, все же неформально он им являлся. Такое положение дел продержалось до самого окончания первой чеченской военной компании, и наверно продолжилось бы далее если бы не склоки и «фитна», начавшаяся из желания некоторых бывших эмиров и командиров Ичкерии возглавить эту военизированную группировку, забрав бразды правления у Шейха Фатхи. Внутри Джамаата18 начались брожения, и некоторые наши товарищи, видевшие в этом брожении угрозу большого раскола, забили тревогу, и обратились к нему с вопросом, что можно сделать, чтобы этому помешать.

Изложив свое видение ситуации и пути выхода из кризиса, в сопровождении одного из эмиров Джамаата19, он отправился в селение Курчалой, дабы изложить план и стратегию дальнейшего развития.

Впервые попав на прием к Шейху – Фатхи, он был удивлён и слегка шокирован увиденным. Зная, какой был у Шейха авторитет в кругу моджахедов, и как его уважают все остальные командиры Ичкерии, он представлял его вроде пирата «Джона Сильвера», одноногого и грубого чурбана с трубкой во рту, однако на деле перед ним стоял приятной внешности старик, уже в годах, которому было где-то за 60, с большой белой бородой. Смотря на Шейха Фатхи, никак невозможно было представить, что это легендарный моджахед, воевавший в Афганистане и лично штурмовавший блок посты в поселке Черноречье в 1996 году, во время операции «Джихад», в результате чего был взят Грозный, и была якобы, одержана победа над Россией.