«Два месяца — и прощайте, унылые южные провинции, — думал Магос, вырывая зуб очередного мертвого зверя, — настало время мне двигаться дальше, на север».

Северные территории были полны опасностей, и Магос с предвкушением предвидел, как он сможет вырасти в мастерстве, охотясь в диких лесах. И ресурсы там добывались уже другого порядка, нежели на юге: кожа северных животных была намного прочнее, чем у южных тварей; в замерзших землях добывались азофы, орихаруконовая руда, энрия, тонсы[6]… «А чего не добуду сам — так куплю у гномов по дешевке, ведь наценки в Гиране просто дичайшие», — размышлял маг. Так необходимые ему металлические волокна он планировал достать в кратере под Башней Слоновой Кости или выкрасть у тамошних добывателей в знак презрения ко всей их магической братии. И у гномов Шуттгарта, безусловно, было больше опыта, чтобы сшить для него столь желанный наряд. Все эти мысли не давали Магосу скучать или грустить.

Очередным утром он по обычаю прибыл на место охоты. Пожелав доброго утра вечно бодрствующему стражу, он прошел в глубину пещеры. Затхлый плотный воздух окружил его, оставив теплое утро далеко позади. Свет уменьшался по мере того, как он приближался к первому широкому гроту, где в основном и орудовал, не решаясь заходить дальше. Именно сюда иногда забредали уродливые, покрытые зеленой липкой шерстью твари. С ними маг справлялся одним огненным выстрелом. С магическими шариками приходилось повозиться подольше. Созданные в давние времена гигантами[7] как источники накопления энергии, они сами обладали мощной защитой от магии, в том числе и огненной, поэтому приходилось сначала накладывать на них ослабляющие магическую защиту заклинания и лишь потом усердно пытаться пробить огнем незримый энергетический щит. В конце концов все заканчивалось победой мага: шарик заклинивало, и он, потухший, с громким механическим скрипом падал на пол. Из этих шаров Магос извлекал волшебные камни-сердечники, при виде которых волоски на теле провидца Манакии от волнения вставали дыбом.

Со зверями было просто. Даже если толпа мохнатых тварей дружно выползала на свет, Магос мог собрать их в кучу и, создав вокруг себя огненный вихрь, уничтожить монстров всем скопом. В крайнем случае он всегда мог усыпить животных или наслать на них ужасные видения. С магическими созданиями эти фокусы, как правило, не прокатывали, поэтому охота на них всегда была нелюбимым делом Магоса, но сердечники ценились намного дороже зубов, и он, стиснув свои, выманивал все новых и новых магических тварей из глубины подземелья.

В тот день он к тому же узнал, что шары обладают способностью вводить свою жертву в состояние паралича. Маг опешил, когда шар начал вместо атаки разрядами колдовать какое-то заклинание. Чародей вспышкой пытался сбить колдовство, но два-три энергетических удара не возымели эффекта. Маг уже почувствовал, как начинают деревенеть его ноги. Механическая тварь ввела бы его в паралич и начала бы медленно убивать, но Магос, быстро приняв решение, отважился рискнуть и потратить свой последний шанс на то, чтобы усыпить врага. Лишь один раз из десяти сонное облако срабатывало на магические создания, и ему повезло: шарик плавно опустился на холодный пол пещеры, став легкой добычей чародея.

На непослушных ногах Магос прошел поближе к выходу и присел, чтобы перевести дух, перед темкак продолжить. Насколько просто было сражаться с искрящимися тварями, пока он не знал, на что они в действительности способны. «Еще шестьдесят сердечников». Ему нужно было убить еще как минимум шестьдесят подобных тварей, чтобы получить свою награду, а если сердечник будет поврежден, то и того больше. Маг усиленно размышлял, как он может обезопасить себя от паралича, когда заметил, как темная высокая фигура показалась у входа в пещеру.

— Феодрик! Ты все-таки услышал шум и решил меня спасти? Ты, конечно, малость опоздал. Новсе равноспасибо. И хоть я и не смазливая девица, но готов чмокнуть твою костлявую щеку в знак признательности, — прокричал Магос и довольно улыбнулся, почувствовав, что он не совсем один в этой тьме противостоит грозным тварями что, вероятно, в самой критической ситуации он сможет-таки прибегнуть к помощи мертвого стража.

Но ответа не последовало. А фигура приближалась. Чародей поднялся и, насторожившись, начал вглядываться в глубину туннеля, по которому прямо на него надвигался странный силуэт. Еще мгновение — Магос напряг зрение и заметил в руках приближающегося тонкий лук. Человек от догадки и изумления весь обмяк и опустил приготовленный к атаке меч. Через минуту Тэль-Белар стоял напротив мага, голубыми льдинками смотря ему прямо в глаза.

— Не дал тебе шанс спасти меня еще раз, — отряхивая пыльный костюм, победоносно проговорил Магос и подмигнул эльфу.

Тот мягким взором обвел пещеру и обратился к магу спокойным тоном:

— И что надо делать?

Улыбка на миг озарила квадратное лицо чародея, но тут же он принял генеральский вид и принялся объяснять эльфу, какова их миссия:

— Мы ждем в этой пещере, когда из смежных гротов полезут твари, а затем…

Он не успел договорить, потому что как раз в эту минуту лохматое чудище показалось в глубине пещеры, и Магос одним магическим ударом спалил его почти до скелета. Затем он подошел, проверил зубы и вырвал два показавшихся ему подходящими клыка.

— И это все? — удивленно проговорил эльф. — Тогда ты и сам прекрасно справляешься.

Магос хотел уже раскрыть рот с объяснениями, но тут электрическая вспышка озарила широкий грот, где находились охотники. Оба в раз обернулись и увидели, как из-за каменного сталагмита медленно выплыл, испуская слабые искры, резной металлический шарик размером с голову.

— Создание гигантов, — вымолвил эльф, — механический шар, бьющий магией.

— Угу, — поддакнул маг, — он испускает энергетические искры, молнии, а иногда, как оказалось, вводит в паралич.

Темный эльф привычно кивнул, вытянул из-за спины стрелу, затем уперся культей левой руки в обмотанную кожей рукоять, одновременно правой вставляя стрелу в тетиву и растягивая лук — и через секунду шарик уже лежал неподвижно на холодном полу пещеры, не подавая признаков жизни.

Магос изобразил на лице восхищение, подошел к шарику и, присев возле него на корточки, внимательно осмотрел, затем поднялся и пнул бесполезный железный комок.

— Хорошо бы так же, но только чтоб сердечник не задеть, — наставительно заметил он.

Тэль-Белар понимающе качнул головой.

***

Магос был вне себя от радости, хотя внешне даже виду не подавал: с эльфом его работа стала эффективнее раз в пять. Шарики ложились с двух выстрелов темного лучника, и ему оставалось лишь доставать из них магические сердцевины. Уже через пару недель им удалось набрать все необходимые чародею материалы. Магос за это время успел переселиться в зеленую долину, заметив, что так дело пойдет гораздо эффективнее. Привыкший спать где придется, он почти не страдал от холода осенних ночей. Позволив эльфу питаться растительными печенюшками и орехами, сам он добывал себе на обед куропаток, кроликов, а иногда ему приходилось обходиться и змеиным мясом. Один раз он даже прогулялся до реки, что была скрыта, как и рассказывал эльф, за холмом, но, несмотря на разговоры своего компаньона о людях и эльфах, обитающих там, сам он не встретил ни души и, довольный тем, что сумел набрать пару бутылей воды, все же решил больше не идти на риск быть замеченным.

Как только все необходимые ресурсы были добыты, наемник собрал их в большой мешок и под покровом ночи потащил все это добро в город к оркам. Получив от зеленокожих заказчиков обещанное вознаграждение, он впервые за долгое время связался с Иэханом, который уж было подумал, что Магос давно покинул его дом и досадовал только на то, что еготак называемыйлучший друг не простился с ним как подобает.

На рассвете ювелир, не ожидавший уже получить хоть какую-то весть от Магоса, внезапно обнаружил под дверью своей спальни увесистый мешок, который сопровождало письмо следующего содержания: