Что-то в этом вторжении дома в ее жизнь, особенно сейчас, в сильных объятиях Драко Малфоя, было похоже на погружение в ледяную воду зимой.

Его рука нашла ее поясницу, рассеянно проводя по позвоночнику к шее, и она выгнулась от этого прикосновения, чувствуя, как тело ожило при воспоминании о том, что он заставил ее почувствовать прошлой ночью.

Но его глаза снова распахнулись, а губы скривились в медленной ухмылке.

— Я могу пролежать в постели весь день. Но нам пора выдвигаться.

Резко выдохнув, Гермиона улыбнулась и быстро поцеловала его в губы.

— Ладно. Тогда пошли.

Спустив ноги с кровати, она встала и расправила плечи, вытянув руки над головой. На ней были только трусики и ночная рубашка, и она почувствовала, как его взгляд обжег ее тело. Когда она обернулась, он смотрел на нее так, словно думал отнюдь не о предстоящей поездке.

Малфой сглотнул, его кадык подпрыгнул, а губы сжались. Он сбросил одеяло и встал. Гермиона не могла не заметить, как ее взгляд упал на его обнаженную грудь.

— Одна из лучших вещей в том, — сказал он, подходя и прижимаясь губами к ее губам, — что мне не нужно притворяться, что я не смотрю, когда ты снимаешь свой гидрокостюм.

Гермиона усмехнулась ему в рот, снова коснувшись губами его губ.

— Ну и пожалуйста. Ты не очень хорошо притворяешься.

Его глаза вспыхнули, в его взгляде был вызов, и в мгновение ока он бросил ее обратно на кровать, нависая над ней своим телом; что-то горячее и жаждущее зародилось в ее животе. Плутоватая усмешка тронула его губы, и он прорычал:

— Мы опоздаем к завтраку.

***

— О! — воскликнула Лиза, широко раскрыв насмешливые глаза. — Драко! Какой сюрприз! Михаэль, Драко все еще здесь.

— Потрясен, — усмехнулся Михаэль.

Краска поползла вверх по шее Гермионы, когда она, избегая чужих взглядов, взяла две глубокие тарелки и столовое серебро из буфета, после чего поставила хлопья и молоко на стол.

Малфой усмехнулся и скользнул на свое место за столом.

— Она предложила.

Скрестив руки на груди, Гермиона фыркнула, хотя ее губы и дрогнули.

— Это было очень тактично.

— Конечно, — кивнула Лиза, встретившись взглядом с Гермионой. — Невероятно заботливо с твоей стороны не заставлять его ехать десять минут до дома.

Гермиона шутливо кивнула. Она взглянула на Малфоя, который насыпал себе хлопья и качал головой. Он толкнул ее ногой под столом и закатил глаза.

Улыбаясь, она провела пальцами по его колену; он поймал ее руку и переплел их пальцы. Угрожающая улыбка появилась на ее лице, когда она опустила взгляд в свою тарелку.

— Вы двое заставляете меня чувствовать себя неловко, — сказала Лиза и рассмеялась. — Шучу, конечно. Мне нужно собираться на работу, а вы, ребята, развлекайтесь.

Поднявшись со своего места, чтобы сполоснуть посуду, Лиза исчезла в своей комнате. С улыбкой и немного дразняще отсалютовав, Михаэль последовал за ней.

Малфой повернулся к ней, подняв бровь и с серьезным выражением лица.

— Разве я не говорил тебе в тот первый день? Не обращай внимания на них, — он ухмыльнулся, притягивая ее руку еще ближе к себе, оставляя одну руку свободной для еды.

— Это ты виноват, — задумчиво произнесла Гермиона. Ее улыбка на мгновение дрогнула, когда она встретилась с ним взглядом. Было что-то такое непринужденное и легкое в жизни здесь, вдали от раздоров, которые она познала за эти долгие годы в волшебном мире. Неуверенность нахлынула на нее, когда она поняла, от чего ей придется уйти, вернувшись домой.

— Что? — его голос понизился, выражение лица стало выжидательным. — Я вижу, как у тебя голова идет кругом.

Сжав губы в натянутой улыбке, Гермиона покачала головой.

— Ничего.

— Не верю, — невозмутимо ответил он. — Но прекрасно. Во всяком случае, я уверен, что могу догадаться.

Проглотив комок в горле, когда аппетит пропал, Гермиона молча очистила тарелку от остатков завтрака.

К половине десятого они уже были в пути. Солнце ярко светило в безоблачном небе, только легкий ветерок дул в воздухе, когда Малфой включил на полную громкость бодрящий трек на радио.

Его светлые волосы были зачесаны назад, темные авиаторы сидели на переносице его крепкого носа, и Гермиона не смогла сдержать улыбку. Меланхолическое настроение рассеялось при мысли о предстоящей поездке с ним, даже если им придется вернуться на работу во второй половине дня.

Гермиона захватила с собой блокнот и ручку, собираясь быстро написать пару писем Гарри и Дафне.

Гарри она туманно объяснит, что уехала из города и не сможет встретиться с ним в течение нескольких недель. А Дафна… она не знала, что написать в этом письме, учитывая, что Малфой хотел сам связаться со своими друзьями. Даже сейчас, несмотря на желание все расказать самой, она уважала его секрет.

В конце концов она остановилась на измененной версии письма к Гарри, в котором говорилось, что они скоро встретятся, но что в эти выходные она занята.

Она гадала, отправит ли Малфой сову Дафне, пока они будут в Пасадене, но у нее не хватило духу заговорить об этом. Не зная точно, что происходило с ним во время и после войны, она не хотела нечаянно вызвать какие-то плохие воспоминания.

Малфой одарил ее улыбкой, его ровные белые зубы сверкнули на солнце, и это было весьма заразительно, когда она улыбнулась в ответ. Даже мысли о том, что ее родители оценили бы его гигиену зубов, было недостаточно, чтобы упасть духом.

Ветер дул со стороны его окна, заставляя локоны Гермионы развеваться. Она со смехом собрала их в беспорядочный пучок, вытащила из сумки свои собственные солнцезащитные очки и надела их на нос.

Он повернулся к ней, самоуничижаясь и забавляясь, в то время как его голова дергалась в такт музыке.

Рассмеявшись, Гермиона гадала, что же случилось с Драко Малфоем, которого она знала в детстве. Он был таким грубым, невыносимым и тщеславным — но все же мужчина, с которым она познакомилась здесь, был веселым, добродушным, и в нем была неподдельная искренность, которую она находила невероятно привлекательной.

Что-то произошло за год и несколько месяцев, прошедших после войны, и сейчас у нее появился шанс увидеть разницу.

Пока он ехал по дороге, держа одну руку на руле, Гермиона притянула его другую к себе на колени, обхватив обеими руками.

Он одарил ее обаятельной улыбкой, и ее сердце подпрыгнуло в груди.

К счастью, совиная почта принимала и магловскую, и магическую валюту, так что Гермиона без проблем отправила письма. Наблюдая за тем, как нанятая ею сова улетает с письмами, — ей показалось странным видеть сову, несущую обычную магловскую бумагу для заметок, — она повернулась к Малфою. Его лицо было задумчивым, когда он наблюдал, как еще одна сова исчезла за горизонтом.

Он одолжил у нее блокнот и буквально через полчаса вернулся с письмами. Гермиона не сочла нужным спрашивать.

Но в нем чувствовалась какая-то легкость, вызванная его позитивным настроением во время поездки в Пасадену, и он с улыбкой повернулся к ней, поглаживая пальцами ее поясницу.

— Ты в хорошем настроении, — задумчиво произнесла она, прижимаясь к нему.

Было странно видеть еще одно сообщество волшебников, особенно после того, как они долгое время жили в мире магглов. Волшебный район за пределами Пасадены был более современным, чем Косой переулок или Хогсмид, и ведьмы и волшебники расхаживали мимо в своих мантиях, когда они вдвоем прогуливались по улице в джинсах.

Гермиона увидела маленькую аптечку и подумала, не нужно ли ей чего-нибудь, прежде чем поняла, что у нее с собой только маггловские деньги и никаких припасов.

Его глаза были прикрыты веками, когда он посмотрел на нее, и спросил:

— Ты все?

Посмотрев на часы на запястье, Гермиона улыбнулась.

— Может, пообедаем перед возвращением?

— Конечно, — он рассеянно пожал плечами и повел ее к маленькому уличному кафе. Бросив на нее быстрый взгляд, он добавил:

— Здесь принимают маггловские деньги. Я уже бывал там раньше.