Она постоянно напоминала себе, что это только на лето, а потом она вернется в Англию, чтобы начать настоящую работу в магической области. И тогда ей, возможно, захочется вернуться к чему-нибудь попроще.

Работать на пирсе было весьма удобно, учитывая, что Малфой часто мог отвезти ее, если они работали в одну смену.

Несмотря на простой характер ее рабочих дней, она с нетерпением ждала выходных.

Она планировала сходить куда-нибудь с Лизой и, насколько она понимала, Михаэль и Малфой к ним тоже присоединятся, а также несколько других человек из компании серферов. Гермиона не могла полностью отрицать бабочек, которые летали у нее в животе при одной мысли об этом.

Они виделись только тогда, когда он отвозил ее на работу. И она могла признаться, хотя бы самой себе, что ей начинает нравиться его общество.

Что само по себе было крайне нелепой мыслью — по крайней мере, так было бы еще месяц назад.

Гермиона не вникала в его переживания ни во время войны, ни после, но то, что случилось, превратило его в человека, которого она больше не знала, но хотела узнать.

Сунув поло в расшитую бисером сумку и украдкой взглянув на Роджера, чтобы убедиться, что тот ничего не видел, Гермиона проверила расписание и направилась к станции метро, вагон которой должен был унести ее домой.

От неожиданности остановившись на парковке, она заметила черный джип с водителем-блондином.

— Залезай, — пробормотал он, опуская темные очки, чтобы посмотреть на нее. — Мы кое-чем займемся.

Чувствуя беспокойную дрожь, Гермиона скользнула на пассажирское сиденье, улыбка коснулась ее губ.

— И что это за «кое-чем»?

Малфой с ухмылкой выехал из парковочного места.

— Увидишь.

На случайной улице в спальной части города, с которой Гермиона не была знакома, он остановился; темные очки скрывали выражение его глаз, когда она с опаской посмотрела на него. Не говоря ни слова, он вышел из машины и подошел к двери Гермионы, надменно приподняв бровь.

— Выходи.

Фыркнув, Гермиона сложила руки на груди.

— Нет, если ты не скажешь мне, куда мы идем.

Малфой преувеличенно усмехнулся.

— Будем зубрить. Научу тебя водить машину.

— Я умею водить машину, — прищурившись, она впилась в него взглядом. — И зачем ты это делаешь?

— Проявляю милосердие, — сказал он, кривя губы и озорно глядя на нее. — И во-первых, у тебя нет прав, так что не имеет значения, умеешь ты или нет, — прежде чем Гермиона успела спросить о законности его дела, он добавил: — И если ты не хочешь ехать в Нью-Йорк, я не могу помочь тебе достать фальшивое удостоверение. Ты, вероятно, не захочешь задавать слишком много вопросов о том, как мне удалось установить свою личность в Штатах — чем меньше ты знаешь, тем лучше.

Широко раскрыв глаза, она уставилась на него, но Малфой продолжал:

— Во-вторых, ты когда-нибудь ездила на дорогах с правосторонним движением?

— Нет, — согласилась Гермиона, наклонив голову и решив не придавать значения его словам. Эта идея имела свои достоинства — если бы у нее была лицензия, ей не пришлось бы полагаться на Малфоя, Лизу или метро, чтобы добраться туда, куда ей необходимо было попасть. Она даже не была уверена, хватит ли ее знаний, чтобы получить лицензию в Америке, но, вероятно, не стоило спорить, когда ее время было ограничено. — Верно. Но вряд ли это так сложно.

— Но, — продолжал он, — очевидно, у моей машины механическая коробка передач.

Она никогда не думала, что увидит Малфоя, читающего ей лекцию об устройстве автомобиля, и Гермиона поймала себя на том, что смотрела на него, сгорбившись на своем сиденье. До определенного момента она даже не слышала его слова, лишь чувствуя жар на своих щеках.

— Я не знаю, как пользоваться механической коробкой передач.

Малфой сжал губы в вымученной улыбке.

— Именно этого я и боялся.

Постукивая пальцами по приборной доске, Гермиона уступила.

— Ладно. Но ты не будешь винить меня, если я разобью твою машину.

— Если ты нанесешь какой-нибудь урон, то найдешь заклинание, чтобы обратить ущерб вспять, — сказал он, приподняв бровь.

Гермиона кивнула.

— Это справедливо, — она отстегнула ремень безопасности и, обойдя машину, скользнула на водительское сиденье. Его ноги были значительно длиннее ее собственных, так что ей пришлось пододвинуть сиденье вперед. Малфой сложил руки на коленях, тупо уставившись вверх, ожидая.

— Правая нога управляет газом и тормозом, левая — сцеплением, — заглянув под приборную доску, пока она играла с педалями, он кивнул. — Машина не сдвинется с места, пока ты не нажмешь на сцепление.

Он выглядел совершенно не впечатленным, несмотря на то, что это была его идея, когда повернулся в кресле лицом к ней, опустив руку на рычаг переключения передач.

— Это нейтральная. Тормоз и сцепление, Грейнджер. Это первая скорость.

Она изо всех сил старалась не отставать от него, отмечая, что он был таким же ужасным инструктором по вождению, как и в начале их первого занятия серфингу. Его демонстрация с переключателем передач не была замечена, пока она смотрела. Казалось, что его рука оставалась на том же месте, и он фыркнул, перемещая переключатель обратно на середину.

— Попробуй ты, — он пристально смотрел на нее, пока она вдавливала обе ноги в педали, теребя рычаг переключения передач. — Налево и вперед.

Поморщившись, Гермиона потянула рычаг, потирая затылок свободной рукой. Смущение и стыд прокрались сквозь нее, снова заставляя ее чувствовать себя плохо из-за того, что Малфой знал намного больше о чем-то маггловском, чем она. Но несколько уроков с ее отцом много лет назад не шли в сравнение с его многомесячным опытом.

Нахмурившись, Малфой положил свою руку поверх ее, маневрируя рукой влево и вперед. Их взгляды пересеклись, и ее желудок сжался в тугой комок.

— Первая. Чувствуешь?

— Да, — выдохнула она, и во рту у нее внезапно пересохло. — Я чувствую.

Выражение его лица дрогнуло, затем смягчилось, и его рука немного ослабила давление на ее, когда он убрал ее руку от приборной панели.

— Вторая.

— Вторая, — шепотом повторила она, гадая, слышал ли он, как колотилось ее сердце.

Его рука снова потянула ее вперед, через нейтральное положение и вперед.

— Третья, — он также кратко показал ей четвертую и пятую передачи, а затем вернул ее руку в обратное положение. Почесав затылок, Малфой отвернулся. — Ты всегда должна начинать с первой. Следи за зеркалами, когда нужно будет переключиться, но ты сама все поймешь.

Когда он убрал свою руку с ее ладони и сжал губы в тонкую линию, Гермиона кивнула и снова переключилась на первую передачу.

— Ладно. Левая нога остается на сцеплении. Правая нога на газ — и ты должна ослабить давление на сцепление, как только будешь нажимать на газ.

Сделав все возможное, чтобы выполнить его указания, она резко остановила машину. Губы Малфоя дрогнули, и она почувствовала, что покраснела еще сильнее.

Хотела бы она знать, как сделать что-то, чтобы заставить его почувствовать то же самое. Он откинулся на спинку сиденья, с шумом открывая пакет чипсов. Когда она сердито посмотрела на него, он изобразил невинный взгляд.

— Что? Так можно скоротать время.

Несколько часов спустя Гермиона была уверена, что ее лишь подстегивало то, сколько раз она останавливала джип Малфоя. Но через некоторое время она начала привыкать к этому, и медленно ползла по тихим закоулкам, осторожно приспосабливаясь к переключению передач и снятию сцепления.

Она медленно двинулась домой. В животе у нее бурлила буря, и ей ужасно захотелось поесть.

— Хорошо, — пробормотал Малфой, выстукивая пальцами тревожный ритм на приборной доске. — Теперь ты не будешь чувствовать себя комфортно за рулем в Англии.

— Верно, — задумчиво произнесла она, бросив на него быстрый взгляд. Машина резко дернулась, когда она переключила передачу, и Гермиона прикусила нижнюю губу. — Спасибо за урок.

Щелкнув языком, он поерзал на месте.