— Я ничего не могу с собой поделать, — призналась Гермиона, встретив налитый кровью взгляд Нотта. — Наверное… я чувствую себя виноватой.

— Ты бы предпочла чувствовать себя виноватой или смотреть, как он умирает? — рявкнул Нотт. — Это полный отстой, но мы с тобой оба знаем, что это был единственный выход.

— Какой единственный выход? — спросил Малфой, заходя в гостиную и выглядя таким же бодрым, как и раньше. Гермиона подскочила, схватившись за сердце, и упала на диван.

Гермиона взглянула на Нотта, который слегка пожал плечами.

— Мы говорили о Салли-Энн. И что отправить ее в колонию Сангвини было лучшим способом для нее приспособиться к вампиризму.

Малфой поднял бровь на Нотта, который определенно сердито посмотрел на Гермиону.

— Ты поддерживал контакт с Салли-Энн? — спросил Малфой, качая головой. — Вот с кем ты так часто переписывался!

— Спасибо, Грейнджер, — с сочившимся от сарказма тоном прошипел Нотт, закатив глаза. Он повернулся к Малфою, словно защищаясь. — И что с того, раз я это сделал?

— Значит, ничего, — сказал Малфой, моргая. — Я очень рад за тебя.

Нотт скорчил гримасу, его брови нахмурились, как будто он ожидал насмешки.

— Ну и ладно… — сказал Малфой, поворачиваясь на месте лицом к Гермионе. Его серые глаза снова засверкали серебром. — Ты готова?

— Да, — выдохнула она, чувствуя, как у нее перехватило дыхание.

— Веселитесь, ребята, — сказал Нотт, откидываясь на спинку стула с пакетом крови. — Будьте осторожны и все такое.

Малфой отмахнулся от него, хотя его пристальный взгляд все еще был прикован к Гермионе. Его рука изогнулась, протянулась к ней, и она вложила в нее свою. Его усмешка заставила ее сердце бешено заколотиться, и прежде чем она успела сказать хоть слово, почувствовала рывок аппарации.

Гермиона моргнула, увидев знакомую обстановку, когда они приземлились в лесу Дин. Бросив на него осторожный взгляд, она прокралась к пещере, которую посещала лишь изредка с тех пор, как поселилась в одной квартире с вейлой и вампиром.

Тихий вздох вырвался из ее груди, когда она достигла входа, увидев, во что он преобразил ее некогда скудную и странно обставленную пещеру. Мягкие шары света висели в воздухе, бросая на окружающее пространство уютный свет.

Стол был накрыт на двоих, на нем стояла их любимая еда. Гермиона осмотрелась и заметила кровать с другой стороны пещеры. Малфой внимательно наблюдал за ней, выражение его лица было нейтральным.

— Я подумал, что мы могли бы просто хорошо провести вечер вместе, — выдохнул он, как будто не осмеливался говорить громче.

— Это прекрасно, — ответила она, заходя внутрь. Она на мгновение задумалась, склонив голову набок. — Только…

Она взмахнула палочкой, и на одной из стен материализовалась карта мира. Рядом с ней он издал нервный смешок.

— Значит, мы будем строить планы на будущее, — пробормотал он, обнимая ее сзади за талию. Гермиона кивнула, смаргивая слезы. Это было то, о чем они обычно избегали говорить.

— Мы отправимся в Италию, Францию, Испанию и… — она замолчала, задумавшись.

— Грецию и Канаду, — подсказал он, и Гермиона почувствовала его смешок, когда его лицо коснулось ее затылка.

— Хорошо, — прошептала она, подходя к карте, постукивая по ней волшебной палочкой и окрашивая ее в зеленый цвет. Малфой подошел к ней поближе, наблюдая и проводя кончиками пальцев по ее спине.

— Карибское море, круиз, — пробормотал он, и Гермиона ткнула по скоплению островов. — И Африка для сафари, и Арктика.

Гермиона улыбнулась и повернулась к нему, прогоняя чувство вины, которое весь день преследовало ее. До тех пор, пока загадки не выберут ужасно неподходящее время для возвращения, пусть все идет своим ходом. И когда он узнает, как она обманула его, как ужасно предала его доверие, она могла лишь надеяться, что он простит ее.

А если загадки вернутся… она постарается отвлечься как можно лучше, и все, что она может сделать, — это надеяться, что этого будет достаточно.

— Ты что, проголодался? — спросила она, бросив взгляд на еду.

— Да, — ответил он, и его серые глаза блеснули серебром. На его губах появилась ухмылка, но затем Малфой покачал головой, как будто все еще не мог в это поверить. — Сегодня вечером ты станешь моей парой.

— Да, — эхом отозвалась она, и это слово прозвучало едва ли громче выдоха.

Она уселась за стол, распределяя еду по тарелкам, чтобы успокоить напряженные нервы, и хотя она старалась не думать о том, что загадки вернутся, или о том, как Малфой отреагирует, когда узнает правду, не сразу поняла, что ее руки дрожат.

— Грейнджер, — протянул он, протягивая руку, чтобы успокоить ее пальцы. Гермиона подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Он одарил ее трогательной улыбкой. — Не надо нервничать.

Она только сказала:

— Хорошо, — и передала ему булочку.

Он откусил кусочек булочки и высунул язык, смахивая с губ крошку. Взгляд, которым он одарил ее, был теплым, и Гермиона почувствовала, как ее сердце забилось быстрее.

Некоторое время они ели молча, Гермиона уныло ковырялась в своей тарелке, хотя еда была восхитительной, как всегда. Она откусила кусочек картофеля и осторожно отложила вилку в сторону.

— Я не нервничаю, — она почувствовала потребность сказать, торопясь произнести эти слова. — Я только хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя. И я сказала это в Австралии, не только потому, что все покатилось в тартарары. Но потому что я действительно так думала.

— Я тоже тебя люблю, — пробормотал Малфой, смущенно сдвинув брови.

— И еще, — быстро вздохнув, сказала Гермиона, — я хотела бы, чтобы все сложилось с самого начала. Мне жаль, что тебе пришлось разбираться с этим бардаком, и что тебе пришлось так долго страдать, Драко. Мне так жаль, что тебе было больно…

— Гермиона, — прервал он ее, наморщив нос. Драко произносил ее имя так редко, что ее сердце замерло, а глаза вновь встретились с ее глазами. — Чего ты не понимаешь, так это того, что, несмотря на все это, это были лучшие месяцы моей жизни. И я бы сделал все это снова, не задумываясь.

Чувство вины должно было поглотить ее живьем.

— Я не заслуживаю тебя, — выдавила она, качая головой. — Мы должны были завершить связь давным-давно.

— Ты была проклята, — мягко напомнил он ей. — Все будет хорошо, Грейнджер. После сегодняшнего вечера все это уже не будет иметь значения.

— Верно, — кивнула она, сглотнув слюну и заставив себя проглотить еще кусочек своего ужина. — Я просто… это того стоит.

— Я знаю, — выдохнул он, сжимая ее руку в своей. — И я не собираюсь лгать, — Малфой выдохнул, одарив ее плутоватой улыбкой. — Я рад, что все сложилось именно так. Я просто… я знаю, что ты действительно не можешь понять, Гермиона, я просто не мог подвергнуть тебя тому, чтобы ты оставалась проклятой. Не знаю, простил бы я себя когда-нибудь или нет. Я бы всегда смотрел на тебя и знал, что подвел тебя. Ты бы боролась до конца своей жизни, и это было бы из-за меня.

— Драко, — она задохнулась, комок застрял у нее в горле. — Ты бы ничего не испортил. Нет, если это было решение, которое я приняла. И я не вижу этого с такого ключа. Просто для меня важнее, чтобы ты выжил.

— Ну что ж, нам придется просто признать, что мы смотрели на это с разных сторон, — мягко сказал он. — Но сейчас нам не стоит об этом беспокоиться.

Он отпустил ее руку и вернулся к последнему блюду. Гермиона сжала губы, кивнула и заставила себя проглотить еще несколько кусочков ужина, пытаясь сосредоточиться.

Когда-нибудь он простит ее.

Он должен это сделать.

Он должен выжить.

Он как-то странно смотрел на нее через стол, когда взмахом волшебной палочки убрал со стола еду.

— Может быть, ты хочешь поиграть в карты?

Гермиона бы рассмеялась, если бы ей не было так плохо.

— Нет, Драко, — пробормотала она, встретившись с ним взглядом. — Все это прекрасно, но завтра мы можем поиграть в карты. И на следующий день, и еще через день…