Грейнджер сжала губы, но не стала развивать эту тему.

— С дверьми немного сложнее, — сообщил ей Драко, беря ее за руку. — Обереги на крови — они не узнают тебя одну. Хотя, — он заколебался, задумавшись, — я думаю, что они могли бы принять тебя в качестве моей пары.

Грейнджер предпочла не отвечать. Драко сотворил сложное заклинание, и двери распахнулись.

Она следовала за Драко, пока он вел ее по дому, широко раскрыв глаза. Он допил свой кофе и заставил пустой стаканчик исчезнуть. Напиток был вкусным, но чересчур сладким.

— Должна признаться, я не была полностью сосредоточена на декоре, когда была здесь в последний раз, — тихо сказала она. — Здесь очень мило.

— Этот дом стоял здесь, в Уилтшире, с 1066 года, когда мой предок Арманд Малфой прибыл в Англию с Вильгельмом Завоевателем, — объяснил Драко, засовывая руки в карманы, чтобы не прикасаться к ней снова. — На протяжении веков земли были аннексированы у соседних магглов, и были внесены небольшие изменения в поместье.

— Это очаровательно, — признала Грейнджер. — Хотела бы я знать историю своей семьи хотя бы наполовину так же далеко.

— Мои предки очень старательно составляли свои дневники, — сказал Драко, нахмурившись. — Даже когда они, вероятно, не должны были этого делать, если ты понимаешь, к чему я клоню.

— Думаю, что да, — сказала Грейнджер с дрожью в голосе. — Я могу себе представить, что там были записаны какие-то неприятные вещи?

— Неприятно — очень хорошее слово для этого, — мягко согласился Драко.

— Значит, ты должен знать, откуда взялось твое наследие вейлы? — спросила Грейнджер, останавливаясь, чтобы рассмотреть мраморный бюст патриарха Малфоя из семнадцатого века.

— Да, — сказал Драко, — только эти записи на самом деле довольно плохо сохранились. Последним Малфоем, который вообще демонстрировал какие-либо признаки вейлы, был человек по имени Тобиас Малфой в середине девятнадцатого века. Но, на самом деле, он испытывал только призыв к спариванию. Это его прадед женился на женщине-полувейле, влив кровь вейл в родословную Малфоев.

— Твоя кровь, должно быть, сильно разбавлена, — заметила Грейнджер, отступая вслед за ним.

— Невероятно разбавлена, на самом деле, — сказал Драко, проводя рукой по волосам. — Но несмотря на это появилось слишком много симптомов. Даже Тобиас Малфой не испытал так много, как я.

— Например… огонь? — почти нерешительно спросила Грейнджер. — И как это работает?

— Я не совсем уверен, — признался Драко, — и не могу же я просто спросить кого-то. Кажется, он появляется, когда я злюсь или кому-то угрожаю. Или, как в тот день в пабе, когда я был ошеломлен. Мои руки нагреваются, и если я не могу справиться с этим… ну, это неприятно.

— Вроде превращения во льва с целью напасть на кого-то… так неприятно? — Грейнджер слегка улыбалась.

— Да, это довольно неприятно, — пробормотал он, ухмыляясь. — Я должен спросить: ты когда-нибудь кого-то покалечила?

— Ну, когда это случилось в первый раз, я была так удивлена и почти… да, — ответила она, выглядя пристыженной. — Я довольно сильно распорола одного человека, и его пришлось госпитализировать в бессознательном состоянии, — она нахмурилась, уставившись в пол. — Год, который я провела в Австралии, пытаясь избавиться от проклятия… я провела большую часть этого времени в львиной форме, боясь, что это случится снова. Из-за этого было довольно трудно добиться какого-либо прогресса.

— Могу себе представить, — сказал Драко, сворачивая в последний коридор, ведущий к библиотеке. — Ну вот мы и пришли.

Глаза Грейнджер расширились, и она повернулась, чтобы посмотреть на него. Драко жестом пригласил ее зайти вперед.

— Что значит свобода для птиц и людей? — она покачала головой от абсурдности всего этого. Драко долго и удивленно смотрел на нее. Он нахмурился и покачал головой. — Малфой, — выдавила она, ее руки напряглись.

— Крылья, Грейнджер, — усмехнулся он. — Если я не буду знать ответа на такую простую загадку, то разрешаю тебе напасть на меня сразу же.

Грейнджер уставилась на него, широко раскрыв глаза.

— Ты просто ужасен!

— Верно, — согласился он, — разве ты не поняла?

— Полагаю, я думала, что вся эта твоя затея со спариванием вейл будет означать, что ты станешь водить меня за нос, — насмешливо проворчала Грейнджер. Драко рассмеялся, и ее глаза заблестели от этого звука.

— Честно говоря, я начинаю понимать, что сила приходит и уходит, — сказал Драко, прикусывая свой язык. — Я всегда это чувствую, особенно когда мы с тобой вместе. Но бывают моменты, когда потребность настолько велика, что я едва могу функционировать, — он встретился с ней взглядом и сглотнул. — А бывают времена, когда мне достаточно просто быть с тобой.

Грейнджер повернулась к нему, нахмурив брови и выдержав его пристальный взгляд. Он видел, как она быстро втянула воздух, как потемнели ее глаза, когда она смотрела на него сквозь ресницы.

— А прямо сейчас? — как бы невзначай спросила она. Драко быстро подавил выплеснувшие из него феромоны.

— Где-то посередине, — ответил Драко с натянутой улыбкой. Он заставил себя сделать глубокий вдох, и она моргнула. — Вероятно, это результат разведения моей крови. Но это, конечно, лишь догадка.

— Верно, — выдохнула Грейнджер. Она все еще была достаточно близко, чтобы Драко мог почувствовать ее запах. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы не схватить ее в свои объятия. — Когда ты сказал, что у тебя есть от трех до шести месяцев… как ты это узнал?

— Дневники, отчеты из первых и вторых рук, — рассеянно пробормотал он, пожимая плечами и не сводя глаз с ее губ. - А почему ты спрашиваешь?

— Мне только интересно, может ли этот отрезок времени меняться в зависимости от силы наследства вейлы, — пробормотала Грейнджер, закусив губу. Драко прерывисто вздохнул, пожелав сделать с ее губами тоже самое. На всякий случай он засунул руки в карманы.

— Ну и что же? — спросила она.

Драко моргнул, пытаясь вспомнить, о чем говорила. Он резко поднял глаза и снова встретился с ней взглядом.

— Понятия не имею. И это не то, с чем я хочу поэкспериментировать, понимаешь?

— С тобой все в порядке? — спросила Грейнджер, нахмурившись. — У тебя расширенные зрачки.

— Не уверен, — выдавил Драко, поморщившись. — Может быть… тебе стоит сделать шаг назад. Я не могу, прямо сейчас…

— О! — воскликнула Грейнджер, спотыкаясь и отшатываясь от воздействия его феромонов. — Конечно. Мне очень жаль.

— Не стоит, — с резким вздохом ответил Драко. Он вынул руки из карманов, и они задрожали. У него зудели лопатки. Он пытался заставить оставаться крылья скрытыми; сердце бешено колотилось.

Глаза Грейнджер скользнули по его рукам, и они почти незаметно расширились.

Драко делал все, что только мог придумать, чтобы замедлить дыхание и не дать крыльям раскрыться.

— Это что… огонь? — тихо спросила Грейнджер. — Или что-то другое?

— Что-то другое, — выпалил он, крепко зажмурившись. Наконец его дыхание замедлилось, и зуд в спине начал отступать. Он открыл глаза и снова встретился взглядом с Грейнджер. — Мне жаль.

— Что только что произошло? — спросила она, пытаясь дотянуться до него, но на полпути передумала.

— У меня есть крылья, — коротко сказал Драко, выдавив улыбку, которая, как он подозревал, больше походила на гримасу. — И прежде чем ты спросишь, я не могу контролировать их, и я понятия не имею, почему они иногда появляются.

Грейнджер сжала губы и в ужасе покачала головой.

— Крылья, — выдохнула она. — Так ты умеешь летать?

— Обычно, когда они появляются, я слишком сосредоточен на том, чтобы заставить их исчезнуть. Я и не пытался, — Драко пожал плечами. — Но мы уже пришли, — вмешался он, желая отвлечься от небольшого эпизода, свидетелем которого она стала.

— Да, конечно, — сказала Грейнджер, и ее щеки слегка порозовели.

Напряженно кивнув, Драко распахнул дверь в библиотеку и решительно, без предисловий, вошел, игнорируя годы укоренившегося в плоти этикета. Он услышал позади себя резкий вздох Грейнджер, но заставил себя идти дальше, чтобы между ними оставалось пространство.