«Чужой, не мой…» Чужой, не мой… Так отчего же Я остаюсь немой, Под кожу Не впуская, но и не гоня? Кто объяснил бы мне меня? Чужой, не мой… Так вовремя Упавшим в руки яблоком Случился – Перекусить, Переболеть И переждать… И что-то важное понять. Чужой, не мой, Полураскрашенный, Полупустой, В полуботинках И полупальто, Мой кое-кто… Чужой, не мой… В отчаянье, с тоской, Как побежденный зверь, Я приоткрою дверь, Но дальше, чем порог, Шагнуть не сможешь – Не хватит ног. «Уснешь под утро…» Уснешь под утро, Соленой кожей касаясь хлопка, И четверти саднящих мыслей Не перебрав. Сказать кому-то, Что невозможно, что дело плохо, Нельзя – тебе ответят про коней И переправы. И будут правы. Ты рвешься вон – из города, из тела… Куда-нибудь. Куда-нибудь куда? Очерчиваешь круг остатком мела И пропускаешь, словно провода, Бессмысленность, бездомие, сиротство, Свое неверие, свое уродство. Как мягок под ногами пол (ты с малых лет бежишь по поролону)! Куда бы ты ни шел, Ты ищешь то, чем ты накормишь дракона… Ты ищешь. Тянешь Ноздрями воздух, Как какой-нибудь коктейль. И ждешь апрель. Ты почему-то ждешь апрель… Уснешь под утро, Опорожнив Бутылку кавы. Сказать кому-то: «Усложнил?». Ответят: «Усложнил» И будут правы. «Положить бы тебя…» Положить бы тебя в нагрудный карман, чтоб носить возле самого сердца! Чтоб всегда ты была и со мной, и при мне, чтобы видела, как я пуст, если ты отвернула лицо. Так бы мог я полировать жемчуг плеч, не царапая ногтем, класть тебя на ладонь и дыханием согревать, наблюдать, как подводишь глаза, вместо зеркала глядя в одну из моих запонок. Но боюсь, что так сильно забьется сердце мое от твоей небывалой близости и от радости обладания, от восторга завоевателя, что не выдержишь ты и минуты, невеличка моя… «Паруса мои, паруса…»
Паруса мои, паруса, Мой корабль, прибитый к отмели. Там – прибрежная полоса, Тут – все то, что пока не отняли. Маяки мои, маяки, Ослепившие и ослепшие. Борт покинувшие моряки, Не допившие, не допевшие. Якоря мои, якоря, Многотонные многогранники. …Доски палубные горят, Согревая бродяг и странников… «От темной воды ждать беды…» От темной воды ждать беды – Пока не сбылось, беги! Беги по холодной траве, Беги по опавшей листве, Беги по зеленому мху, Беги так, как я не могу: Не сбивая дыхания, Без оглядки, Выбирая маршрут на ходу, По первому снегу и первому льду. По первому снегу. И первому льду. Не убежишь – сгоришь В рыжем костре волос… Беги же, пока не пророс Всем тем, что на дне таишь. «Отпустить тебя…» Отпустить тебя – как стоя на мосту, просунуть ногу между прутьев ограждения и скинуть туфлю в темную осеннюю реку. И смотреть на ее полет, на то, как легко она ударится о воду, как пойдет ко дну ярким пятном, оставляя круги на поверхности. И смеясь над своей проделкой, замереть, осознавая всю глупость содеянного. И почувствовать холод, невозможность опереться, свою обездвиженность, свою одноногость… И жадно искать глазами то место в воде, куда вонзилась пропажа. И не находить, оттого как вода не имеет ран… И так и остаться на этом мосту. «Шел и прошел насквозь…» Шел и прошел насквозь, Воздухом или током, Вышел, как длинный гвоздь, Вытек березовым соком. Где-то меж ребер лаз, Узкий тоннель, штольня: Вышел, и свет погас – Выстрел из одноствольной. Кровоточит и жжет – Чем-нибудь перевязать бы… – Скоро ли заживет? – Главное, чтоб до свадьбы. |
