- Ты говоришь о проклятии Изгоя? - тихо спросил Сиврэ. Эврин кивнул.

   - Не любой человек становится изгоем, и не любого может настигнуть заклятие мага. Да и не всякий маг пойдет на это. Я говорил тебе, как, раз за разом уступая страху, ты в конце концов приходишь туда, куда совсем не хотел бы придти. И это может быть с каждым. Когда, не понимая, для чего жить, человек начинает утрачивать любовь к жизни. Иногда это происходит с тем, кто всего уже добился, находится на вершине славы или почестей и не понимает, к чему стремиться теперь, а иногда настигает и в самом начале пути. Это бывает, когда человек не понимает, что счастье, наслаждение, слава, блеск, почести и богатство - это награда за следование своему долгу, а не смысл существования сам по себе. Они могут свалиться и на того, кто не заслуживает их своей жизнью, ибо они существуют сами по себе и тоже подчиняются законам Творцов. Они могут и не настигнуть того, кто к ним не стремится - но тогда его награда будет в другом. Но главное, они всего лишь указывают путь. Если ты получаешь награду - и чувствуешь, что она заслужена, она не заставляет тебя опустить руки, а лишь подбадривает идти дальше. Но если тебе дали награду, и больше ты ничего не желаешь - тогда жизнь твоя меняется.

   Люди, которые видят смысл жизни в блеске и славе, в почестях, в богатстве - они начинают забывать о том пути, который каждый из нас выбирает еще в раннем детстве. Это не ремесло, не занятие, не служба. Это сама жизнь, сотворение этого мира, и твои дела могут направить наш мир вверх или вниз, туда, где найдется место новым созданиям - или где не будет место и для старых. И это можно делать на любом поприще, какую бы жизнь ты себе ни избрал. Важно понимать, куда ты идешь по этому пути.

   И вот, те, кто уже не знает, зачем живут, остаются в одиночестве. Вокруг них может быть множество людей - но все они лишь пользуются тем, что создали жившие до них, те немногие, кто шли своим путем, раздвигая рамки нашего мира или хотя бы не позволяя им сжиматься. И такого, упавшего духом и разуверившегося во всем, и ловит в свои сети проклятие изгоя. После него человек перерождается. Он уже не задумывается ни о чем. Он берет, чтобы брать, и если ему сопротивляются - он убивает. Одного такого ловят стражники, но когда их много - они сами сила. И, наученные и измененные магами, они сами становятся сетями для новых жертв, оказавшихся слишком слабыми.

   Так вот, отец твой, вначале упавший духом, затем, встретившись со мной, сумел вернуться к жизни. И ты - ты знаешь, это страшное заклятие передается и на детей - ты был воспитан им в понимании высшей верности долгу. Причем твое понимание долга столь высоко, что ты можешь даже нарушить - с виду - слово, данное правителю, но по сути ты остаешься верен ему, ибо смотришь не на слова, а на их смысл.

   - Но зачем магам такое заклятие? - спросил Сиврэ, пытаясь осмыслить услышанное.

   - Не все маги его используют. Перед нами, как и перед любым человеком, каждый день встает выбор. И то, что мы выберем - либо ведет нас вверх, либо вниз. Те же, кто всякий раз спускался вниз, уже не может подняться - но все еще жаждет стать Творцом. И, не имея возможности стать Творцом по сути, он пытается изгнать из нашего мира истинных творцов и заменить их, оставшись единственным, кто имеет власть изменять мир, неважно, в какую сторону. А Изгои - это полностью подвластные ему люди.

   Эврин замер, прислушиваясь.

   - Он уже здесь, - произнес маг обреченно

   - Кто?

   - Беги на площадь, вели кричать, чтобы жители спрятались в подвалах и не высовывались! Как я мог так ошибиться и не подумать об этом...

   - Что случилось?

   - Пришел дракон.

   Свечи, укрепленные на стенах, потушенные сейчас ради светлого времени, закачались в подсвечниках.

   - Я думал, это все сказки!

   - Многие так думали. Но если ты чего-то не видел - еще не значит, что этого нет. Я не знал, что Иль Росс решится на такое. Беги быстрее!

   Сиврэ, придерживая меч на боку, кинулся на площадь.

   В городе поднялась та самая паника, которой он сильнее всего боялся.

   - Все по домам! - кричал он на бегу. - В подвалы, в подвалы! Прячьтесь!

   Темное облако с воем пронеслось над городом, затмив солнце, и вновь исчезло в небе.

   - Что это?

   Улицы пустели, но многие останавливались, в недоумении глядя на сгущающиеся тучи. Потом, откуда-то с высоты, вылетел огонь - и ударил в город.

   Прямо посреди улицы с криками "Мама, мама!" металась стайка детей. Мать семейства растерянно застыла возле входа в дом, глядя на небо.

   - Прячьтесь же! - крикнул Сиврэ.

   - Не могу, - она тяжело опустилась на землю. Дети с криками окружили ее.

   Черная точка в вышине снова стала расти. Дракон словно падал из поднебесья, сложив крылья. Дети и их мать застыли на месте, глядя в небо.

   Снова на миг затмилось солнце, закрытое огромными крыльями. Узкая улица погрузилась во мрак, а потом где-то на башне истошно ударил набат и взвилось пламя.

   Выхватив ключи из рук женщины, Сиврэ стал лихорадочно подбирать ключ, открывающий подвал - дверь рядом с крыльцом.

   Набрав высоту, дракон стремительно полетел вниз. Казалось, это просто птица резвится в небе, но птица приближалась, и вот уже можно было рассмотреть раскрытую пасть и клокочущий в горле огонь.

   - Скорее сюда!

   Сиврэ схватил женщину за руку, впихнул в подвал, стал ей подавать детей. В последний миг он захлопнул за ними дверь подвала и съежился у стены: посреди улицы прошла стена пламени, опалив жаром его ресницы и брови.

   Он кинулся к площади. Площадь была пуста - жители сами сообразили, что надо сидеть по домам. Воины, которые должны были нести дозор на стенах, попрятались в башни, и лишь дракон, наслаждаясь своим могуществом, крутился над городом, заходя на новый виток.