Молча они прошли до выхода из лагеря. Часовые в недоумении смотрели на них, но никто не рискнул остановить предводителя.

   Так, держась за руки, они дошли до речки, текущей меж невысоких холмов. Мирко сбросил кафтан, расстелил на траве, как когда-то, в детстве, когда они убегали без спроса, не захватив с собой ничего из дома. Они сидели рядом, глядя на медленно текущую реку, покрытую длинными тенями холмов, слушали негромкий плеск воды и молчали.

   Первой заговорила Лия.

   - Я все знаю, Мирко. Садор мне рассказал. Я знаю, что ты сделал. И, поверь, мне - мне очень стыдно за то, что я тогда говорила.

   Они сидели на берегу, и волосы их соприкасались.

   - Почему ты не пришел сразу? Почему не рассказал этого еще тогда?

   - Зачем? Ты не видела, каким я стал. Я чувствовал себя стариком, которому осталось жить несколько дней, словно я всю жизненную силу передал тебе. И зачем такой я был бы тебе нужен? Придти и требовать благодарности?

   - Ты всегда страдал гордыней, - вздохнула Лия. - Но сейчас ты не выглядишь старым.

   - Наверное, поэтому Йонарду я и понадобился. Я так хотел быть с тобой, что две недели пытался вернуть себя прежнего, создавая себя заново. Я не знал, получилось ли у меня, пока случайно не посмотрел в зеркало. А потом я пришел - но только ты уже ушла.

   - Прости меня.

   - Я не могу на тебя сердиться. Я понял, что мне остался только тот выход, который предложил Йонард.

   - Какой?

   - Он сказал... Он говорил, есть Единое начало всего. Вернее, нечто, из чего все исходит - и куда все возвращается, но при этом все является его частью, и оно есть во всем. И некоторые люди, вместо того чтобы вечно переставлять кубики, предоставленные нам, могут черпать напрямую из этого источника и создавать новые законы, новые народы, новые миры... Он сказал, что я - один из таких людей. И он готов помочь мне открыть в себе это.

   - А зачем - он не сказал тебе?

   - Садор говорил, что Йонарду самому не терпится стать магом, и он ищет любые способы научиться магическому искусству. Может быть, он надеялся научиться у меня.

   Лия помолчала, глядя на Мирко.

   - Ты знаешь, пока мы ехали от города, мы говорили не о том, как вести переговоры - мы говорили только о тебе. Он многое мне рассказал, и об этом учении тоже. Садор считает, Йонард хотел просто использовать тебя.

   - Может быть. Но лучше пусть меня используют, чем бросают!

   - А использованную вещь потом тоже бросают! Он ведь не сказал тебе главного, хотя должен был знать. Ведь в этом же учении есть и ответ, как образуется связующая нить человека с Единым началом. Наверное, он плохо учил, или не захотел увидеть этот ответ. А все очень просто, только дело в том, что эта связующая с Единым нить называется Любовью, и лишь обладающий безграничной любовью ко всему сущему, тот, кто полностью принимает все, что окружает его, только он способен творить новое, способен привести в мир что-то, не бывшее тут раньше. И, наверное, у тебя была такая любовь - в тот миг, когда ты пытался вылечить меня. Потому ты и привлек его внимание. Но без любви не получится ничего!

   - Неужели? - Мирко почти упал спиной на склон. - Неужели у меня больше нет любви?

   - А ты посмотри, что ты делаешь! - произнесла Лия. - Ты видел пожары, встающие за вашим лагерем? Ты видел разоренные города и деревни? Ты видел убитых твоими доблестными воинами?

   - Видел... Один раз, - почти шепотом произнес Мирко.

   Он зажмурился, уронив голову между коленей. Словно совершенно по-новому он увидел все, что творилось с ним последний месяц. И вдруг понял он, почему не смог помочь Садору, и откуда взялась гложущая его ненависть... А герой - тот, кто сумел победить зло в самом себе.

   - Кто вы? - услышал он испуганный голос Лии.

   Мирко поднял голову - и вдруг увидел выросших по бокам незнакомых людей в светлых одеждах; а потом тупой удар по голове погасил свет.

   Глава 4. Суд.

   Величественный закат золотил округу, прорываясь сквозь закрытые веки. Мирко с трудом разлепил глаза. Ноги были ватными, и он не удивился, обнаружив, что его тащат, держа за руки, двое. В одном из своих носильщиков он узнал Садора.

   Вокруг толпились сотни вооруженных людей, в основном, молодых, но были и почтенные мужи. Кое-кто был одет в кольчугу, но большинство - в кожаные безрукавки или в стеганные телогрейки для защиты от стрел; а из оружия редко у кого был меч: по большей части, для ближнего боя - топоры, переделанные из тех, которыми колят дрова, и рогатины, с какими ходят на дикого зверя. Много было и лучников; у этих вообще никакой защиты не было, кроме легких кафтанов и рубах.

   - Кто все эти люди? - удивленно спросил Мирко у Садора. Тот поднял голову:

   - Наши. Оказывается, Велимир честно выполнил свое обещание, данное покойному Оттару. Тот просил его собрать полк из добровольцев в тысячу человек, и Велимир тут же отправил по деревням послание с призывом собираться в этой деревне. Вот они и собрались здесь все. Я, как оказалось, своим освобождением тоже должен быть им обязан: парни из подкрепления, что одним из последних шло сюда, увидели вашу армию и напали на нее, даже не подумав, сколько вас и чем это может им грозить. Из них мало кто добрался до места сбора, но шороху они навели много. Вот и тебя их дозорные выследили и привели сюда.

   - Зачем же было бить по голове? - слабо простонал Мирко.

   - Не забывай: ты - предводитель вражеской армии.

   - Да? Может быть, ты знаешь, где она, моя армия?

   - Знаю. Разыскивает тебя. Мы сидели в твоем шатре и ждали вашего возвращения, но раньше вас появились твои воины и сказали, что тебя кто-то похитил. Они честно выполнили твой приказ, отпустив нас; Доран поскакал в город, а я решил попытаться тебя разыскать, и мне повезло больше, чем твоим всадникам. Вернее, меня здешние молодцы сами нашли.