Он едва не сказал: "Только вы все там, а я здесь".
Повисло непродолжительное, почти неловкое молчание.
- Сегодня день "ха", да, "Муссон"?
Голос грудной и тёплый. Петер поймал себя на мысли, что предыдущие "Жанны" остались для него просто говорящей коробкой с моргающими лампочками. Он посмотрел в иллюминатор, откуда открывался замечательный вид на пористую, безжизненную поверхность астероида. Огромные кратеры казались собачьими следами. Пещеры, в которых поместился бы корабль целиком, были размером с лошадиные ноздри. А над всем этим - бесконечные перекрёстки алмазных дорожек, которые убегали за громаду видимого отсюда Юпитера или ползли по его кофейному брюху.
- Именно, - решительно сказал он. - Я намереваюсь провести его с максимальной пользой.
Картинка за десятимиллиметровым стеклом увеличивалась, медленно, но неумолимо. Астероид будто тянул к нему жадные, загребущие руки в нарывах и оспинах.
- Не дамся я тебе так просто, - буркнул Петер.
- Повторите, "Муссон", - в голосе Жанны-десять сквозили нервные нотки.
- Это я сам с собой, - отмахнулся мужчина. - Старая космическая привычка.
23P/Брорзена-Меткалфа. Короткопериодическая комета, видимая на земном небосводе раз в семьдесят лет. Если по-простому, глыба пыли и льда, одна из многих, крупинка пшена в полном амбаре. Особенная крупинка, так как была выбрана для первой в истории высадки человека на астероид.
Петер в числе тысячи других космонавтов претендовал на пустую могилу и торжественные похороны, итог весьма вероятный, несмотря на самые тщательные просчёты, неудачи. И он стал первым - по крайней мере, из этой тысячи. Тренировки были изнурительными, и сам полёт показался ему заслуженным отпуском, даже не смотря на невозможность встать с кресла и размять конечности.
Свободного времени было сполна, и Петер распоряжался им щедро, тратя на раздумья, в первую очередь, о том, почему выбор пал на его скромную персону. Там были куда более амбициозные парни - со многими он был знаком лично. Более целеустремлённые, более выносливые, устойчивые к нагрузкам. Настоящие герои.
В конце концов, Петер пришёл к выводу, что если один из вертлявых засранцев, племя которых он представлял, сгинет на важной миссии, человеческий генофонд ничего не потеряет. Это его развеселило. Когда-то в детстве Петер читал фантастическую книжку, где по результатам психологического тестирования потенциальных преступников ссылали на астероиды.
Что ж, его обязанность - сделать так, чтобы общество не разочаровалось в собственном выборе. Несмотря на то, что Петер Симонов терпеть не мог оправдывать или не оправдывать чьи-то надежды.
Но даже буде возникнет такое желание, провалить миссию довольно затруднительно. Траектория полёта, включая посадку и последующий взлёт, тщательно просчитана. Ну а сам он...
- Я просто бесполезная нагрузка, - Петер не отдавал себе отчёта, что говорит вслух.
- Сорок секунд, - немедленно откликнулась Жанна-десять, и тут же, словно корабль захотел осмотреться в поисках владелицы голоса, мир перевернулся на сто восемьдесят градусов и корпус завибрировал. Включились двигатели. Компрессия вкупе со слабеньким астероидным притяжением вдавила космонавта в кресло. - Удачной посадки.
- Спасибо, - сказал Петер. - Не волнуйтесь так. Я же просто голос у вас из динамиков и цифры на экране.
- Это я должна вам говорить, - сказал женский голос. - У меня нет здесь никаких цифр. Мне их сообщают.
Она вдруг хихикнула.
- За каждую цифру вашей телеметрии отвечает отдельный сотрудник.
Петер захохотал. Жанна-десять довольно долго молчала, а когда заговорила, голос её звучал почти механически:
- Восемь секунд.
- Успели сбегать "на ковёр" к начальству? - сказал Петер. - Смотрите, как бы не уволили за фривольности по прямой линии стоимостью в половину бюджета Болгарии.
- Три... два... один!
Рёв двигателей заглушил голос Петера. Он почувствовал перегрузку; корабль тряхнуло, когда выдвинулись посадочные опоры, а потом тряхнуло ещё раз. И наступила тишина. На мгновение Петер подумал, что оглох. Это ощущение преследовало его каждый раз при посадке на планеты - семь раз на Луне, четырежды на Марсе и каждый раз при возвращении на родину ангелов, благодатную Землю.
Приборная панель мигнула. А когда включилась, к нему уже пытался пробиться голос, владелец которого находился за сотни миллионов километров от него:
- "Муссон"? "Муссон", ответьте! Доложите обстановку.
Говорил мужчина. Тон властный. Петер потёр лоб. Руки дрожали.
- На проводе. Кто это?
- Отвечайте по регламенту.
- Насколько я могу судить, я пока ещё одним куском.
Пауза.
- Это первый вице-президент Прохоров, - владелец ханжеского голоса решил не тратить время на препирания. - От имени Российского космического агентства хочу пожелать удачи в вашей миссии. Благодаря вам славная человеческая цивилизация сделала ещё один шаг в нелёгком, но необходимом деле освоения...
- Эй, эй. У меня нет времени на разговоры. А теперь верните, пожалуйста, Жанну-десять.
- Кого?
Петер не ответил. Он возился с застёжками ремня. После череды щелчков до него вновь донёсся знакомый женский голос.
