- Сойдите с моих следов, - приказал Рахим Аль-Тадуш.

   Непонимание на лицах почти заместило собой боль.

   - Следы вам больше ни к чему, - сказал учёный. Взяв за руку ближайшего человека, жалкого, скрючившегося под плетьми ветра мужчину, он потянул его в сторону и тонкие, как свечи, ноги, немедленно подогнулись. - Вы можете стоять или сидеть в любом месте. Идти в любую сторону. Приклонить голову на мягкой постели или влажной от росы траве.

   Они всё не решались. И только когда Рахим в гневе взмахнул руками, сбились в более привычную для народа организацию - толпу.

   - Зачем ты привёл нас сюда, великий? - со страхом спросила какая-то женщина.

   - Чтобы рассказать правду, - ответил Рахим. - Ведь она мне дороже любых сокровищ.

   Он поёжился, услышав, как жалко звучат эти слова. Плотнее закутался в тагельмуст. Гнев Веритуса, что грохотал в ушах совсем недавно, сменился гробовой тишиной.

   - Я не ваш бог. Ваши боги - такой же миф, как пожиратель дождя, что якобы сидит на скале на западном краю мира. Я был там, я знаю. И так же знаю, что ваших смотрящих в бездну гигантов не существуют. А древнее племя, что обитало в тех руинах, ходило под звёздами так же, как предстоит теперь ходить вам. Вы не сможете вернуться.

   Оглядев бледные лица, Рахим увидел Смирна каменного подбородка. Даже он поверил. Иначе не смог бы пройти по следам. Старейшина, как и остальные, тёр слезящиеся глаза, не привычные даже к такому неяркому свету.

   - Веди своих людей на юг, за самыми яркими звёздами, по тропе младших.

   Никто не сказал ни слова. Немногим более тридцати человек, они были похожи на камыш, предчувствующий непогоду. Рахим Аль-Тадуш, знакомый с двумя десятками королей, в том числе с четырьмя мёртвыми, ведающий тайны и говорящий о тайнах, повернулся и пошёл прочь. Острые камни и колючая трава мгновенно располосовали стопы. Накидка перестала защищать от холода и ветра, и Рахим вдруг почувствовал то, что не ощущал уже давно.

   - Старик, - сказал он себе. - Я просто старик.

   Конечно, они не выживут. Не протянут и дня, их ослепит солнце, убьёт непогода и земное притяжение, которое с первого крика и до последнего вздоха было и врагом каждому из них, и другом, грозя вечным падением и даря невероятную лёгкость существования. Разорвут на клочки дикие звери, крупные, мохнатые твари с десятисантиметровыми зубами, против которых бессильны хлипкие луки и каменные кривые ножи.

   Но что он, Рахим, мог поделать? Его священный долг нести просвещение всем, кто бы ни встретился на пути. Он...

   Нет, он не мог оставить их в одиночестве и просто исчезнуть. Он уже обманул единожды, но этого раза хватило, чтобы Веритус, Вселенская Истина, что однажды почуяла чистоту его души и поселилась там, покинул его, забрав с собой всю, без остатка, силу.

   - И теперь я просто старик, - сказал, улыбнувшись, Рахим. - А странные земли не место для стариков с их хрупкими костями и больным сердцем.

   И всё же он не мог оставить тех людей в неведении.

   Не мог и всё.

   - И за это я тоже должен страдать. Не меньше, чем за поруганную истину. А может, куда больше.

   Конец

   Колыбель

   Огонёк передачи замерцал.

   - Как вы там, "Муссон"?

   И вновь незнакомый голос, и вновь женский.

   - Только что позавтракал, Земля. Да, у меня кончились зубочистки. Затыкал ими дырочки в обшивке. Занесите в список покупок.

   Повисло обескураженное молчание. Петер ухмыльнулся: чай, не орбита Урана и даже не пояс астероидов. Передачи здесь доходят почти мгновенно. Вчерашняя девушка - они никогда не представляются, и Петер звал её про себя Жанной-девять - пыталась свалить своё недоумение на перебои со связью. Так же, как Жанна-два и Жанна-восемь.

   - Поняли вас, "Муссон". Отправим ближайшим экспрессом.

   Петер хрюкнул. Жанна-десять, да? Здесь, в космосе, очень не хватает кого-то с чувством юмора.

   - Буду ждать с нетерпением, - сказал он.

   Тон "Земли" стал серьёзен.

   - Ваша телеметрия в норме, "Муссон". Орбита стабильна. Начинаем снижение. Расчётное время до посадки - тридцать две минуты.

   - Могли бы поставить здесь хотя бы сраный спидометр, - проворчал Петер.

   Он тут же пожалел о том, что не ограничился простым "вас понял". Не кажется ли тебе, что ты превращаешься в ворчуна... космических масштабов?

   Кстати, отменный каламбур.

   - Мы все здесь, "Муссон", - почти ласково сказала Жанна-десять. - Добрая треть агентства, триста пятьдесят два человека. Ну и я, в довесок. Следим за вашими успехами. Отслеживаем каждое небесное тело в радиусе тысячи километров. Знаем, когда у вас мурашки бегут по спине и когда урчит в животе.

   - Признателен, - буркнул Петер.