«Давай, Жумакин, ты сможешь», – мысленно сказал я себе и покрепче стиснул руль. Оставалось пройти ещё семь поворотов.

Словно почувствовав, что я вышел из транса, Нико поднажал в последней отчаянной попытке вырвать победу. Метр за метром разрыв между нами таял по мере того, как сокращалось расстояние до финиша.

Я вцепился обеими руками в руль и затаил дыхание.

Шины стёрлись. Нужно было просто обороняться.

Друг за другом мы выехали на старт-финиш. Кари сместился влево, идя на обгон, и я повернул туда же, – грозясь, как в Аластаро, его вытолкнуть.

Клетчатый фла-а-аг!!!

Финишная черта.

Мы не столкнулись: Нико отвернул к самому краю трассы. А я пролетел на полном газу мимо маршальского поста и, осознав, что только что совершил, с чувством огромного, неописуемого облегчения и радости поднял над головой руки – с пальцами в жесте «виктория».

Хотел себе на память такой красивый кадр. Уверен, кто-нибудь это да запечатлел.

– Йес! Йес! Да, да, да!!! Ух!.. – кричал я изнутри в забрало шлема, притормаживая перед изгибом трассы.

На душе было легко и здорово. Я будто снял с себя какое-то проклятие – и радовался этому как ребёнок.

Я победил. Победил, чёрт возьми!!! Наперекор упрямой судьбе выиграл-таки эту грёбаную гонку!.. В самом деле – какое счастье…

Когда я выкричал свой восторг, то разве что хватал широко открытым ртом воздух, всё ещё до конца не веря в случившееся.

– Спасибо, – прошептал я, подъезжая впереди пелотона по пит-лейну. – Папа, мама… Игорь Владимирович… Володя, Никитос, Лёха… Все… Спасибо…

…Когда наша призовая тройка: я, Кари и Атоев – остановилась в дальнем конце дорожки, около указателей в руках у грид-гёрлз, я первым вынул из креплений руль и вылез наружу.

Поджидавший меня Игорь ничего не сказал – только молча, крепко обнял.

Обернувшись, я заметил Нико, вставляющего свой руль обратно в «Татуус». Вся его поза выражала что-то негативное – но неясно: в отношении других или же его самого.

Впрочем, уже через пару секунд это стало не важно.

Не снимая шлема, сильно выросший – во всех смыслах – за длинное лето финский гонщик подошёл ко мне и протянул руку в мятой перчатке. И больше всего, на мой взгляд, в этом жесте было надежды – на то, что мы не станем врагами и вне трассы сможем жить в мире друг с другом. А кроме того, Нико признавал наконец-таки меня как равного.

И я не задумываясь пожал протянутую руку – руку дружбы, помощи и веры.

А уже в следующий миг мы весело хлопали друг друга по плечам, отмечая заслуги каждого в прошедшей гонке.

Вскоре к нам присоединился Атоев, и мы стали обниматься втроём.

Всё-таки гонщики – одно боевое братство. Вне зависимости от возраста и уровня серий.

А мы втроём – ещё и лучшие в своём классе.

И именно поэтому перед нами открыты любые дороги.

Но самое главное: мы – люди.

Вторник, 1 сентября 2015, Москва

…Вновь тихий гомон в аудитории гоночной академии «SMP Racing». На этот раз места были заняты практически все. Перед интерактивной доской, однако, стоял развёрнутый к нам стол с четырьмя пустыми креслами. Ждали сегодня кое-кого важного.

Пришли не только «формулисты», но и участники гонок на кузовных машинах, и даже мелькали на средних рядах ближе к окну лица подростков из картинга.

Всех объединяли одинаковые белые рубашки с эмблемой команды на плече – символ принадлежности к одному большому делу – развитию российского автоспорта. Нас предупредили, что встреча будет полуофициальной, так что соответствующе одеться было делом принципа.

Моим соседом оказался Троицкий. Случайно заняв вместе вторую парту у стены, мы тепло поздоровались и обменялись новостями. Никита поздравил меня с первой победой, я взамен пожелал ему хорошо проехать остаток чемпионата. Постепенно разговор как-то сам собой поутих, и каждый из нас, уставившись куда-то, ушёл в раздумья, молча о чём-то своём.

Я вспоминал сегодняшнее утро и вызвавшую у какой-то части моего сознания саркастичную ностальгию поездку с цветами в школу. На мне тогда были рубашка, брюки и – вот уж сюрприз – кепка с вышитой на боку надписью «1st» с заключительной гонки в Пярну; в этой кепке я и слушал российский гимн на верхней ступеньке пьедестала, и от козырька до сих пор как будто попахивало газировкой. В этом уборе я по крайней мере выделялся из собравшегося на школьном дворе стада идиотов, считавших это мероприятие чем-то важным.

Я же относился к началу учебного года спокойно – и приехал-то лишь затем, чтобы узнать, что новенького, и получить учебники… заодно и отпроситься на вторую половину недели для участия в шестом этапе «Формулы-4», который должен был пройти опять на «Москоу Рейсвей». Я не считал нужным устраивать из «дня знаний» балаган, а потому почти всю линейку простоял презрительно скривив губы.

Краева среди одноклассников, решивших остаться здесь до одиннадцатого, не было. Расспросив некоторых, я услышал, что ему пришлось уйти в какой-то колледж; тёмная, в общем-то, история, но я отчего-то был уверен, что в этом замешана Лиля Форман.

Она нашлась за задней партой; осталась в кабинете и тогда, когда ушли все её подружки – гламурные дуры. И по отсутствующему виду было заметно, как она что-то там у себя переживает. Хотя – взаправду или на публику? Не разобрать…

Беседа у нас не пошла с самого начала. Конечно, Лиля поздоровалась, отметила, что дела у меня, судя по результатам гонок, идут весьма неплохо. Я сменил тему на Краева и то, что с ним случилось; попутно спросил: «Это ведь ты летом пыталась меня шантажировать, после того как я отказал тебе? Ещё и Артура в это дело втянула…»

«Прости меня, – сказала Лиля, и я вот ни на полмизинца не поверил в её искренность. – Я была зла на тебя и желала поквитаться… Но этот идиот Краев всё испортил. А потом он… захотел большего, чем заслужил… и в итоге я пригрозила написать на него заявление, если он навсегда не исчезнет из моей жизни. Миша, я до сих пор хочу быть с тобой! Я не знаю, о чём тогда думала! Я…»

«З-заткнись, – брезгливо процедил я. Слышать этот высокий визгливый голос было выше моих сил. – Больше не подходи ко мне. Ты вообще думать не способна…»

И выплюнул ей в лицо ещё одно слово:

«Шлюха».

Она дёрнулась, как от удара… а я ушёл, не оборачиваясь.

Послегоночная эйфория давно схлынула; на душе было мерзко и почему-то тоскливо. Болела голова; к этому, впрочем, я уже привык.

Занятый мыслями, я пропустил тот миг, когда в помещение вошли руководители команды: исполнительный директор Дмитрий Саморуков и спортивный – Мика Сало; один – в такой же, как у нас, рубашке, правда, с короткими рукавами, другой – в своём обычном синем спортивном костюме и затемнённых очках. Очнулся лишь после того, как Дмитрий Владимирович, кашлянув, заставил всех обратить на него внимание, а его спутник непринуждённо прислонился к стене около двери.

– Здравствуйте, юные гонщики! – бодро заговорил Саморуков на фоне гула оживившейся аудитории. – Ни для кого из вас, вероятно, не секрет, зачем мы сегодня собрали вас здесь. Вы уже достаточно взрослые, раз попали в нашу программу и участвуете в состязаниях, по моему личному мнению, относительно престижного уровня. Но всегда есть куда развиваться, куда расти, и существует немало серий рангом повыше тех, в которых вы сейчас пробуете свои силы. Попадёте ли вы в них, никому из нас пока не ведомо, так что всё зависит исключительно от вас. Но задача «SMP Racing» – дать вам основу для навыков пилотажа и кое-какие знания о том, как устроены гонки изнутри. Если первое вам должны обеспечить инженеры, то со вторым могут помочь те, кто сам прошёл путь до вершин мирового автоспорта и имеет в этом деле гораздо больший опыт. Думаю, вам будет интересно узнать существующие расклады, расценки, нюансы… и многое другое. Ну, не буду больше томить вас ожиданием, – добавил директор, повернувшись и протянув руку в сторону двери. – Встречайте: заслуженный мастер спорта, первый российский пилот «Формулы-1» – Виталий Петров!