А гонки… как пойдут, в общем. Для меня главное не сплоховать. А остальное приложится.

В этом, по крайней мере, Лайма точно права.

Три часа спустя, Аудру

Здесь, как и в Аластаро, не было светофоров, и все сигналы подавали маршалы.

Старт – жёлтый флаг впереди из-за ограждения и такие же сбоку на случай аварий. Но всё обошлось, и четырнадцать болидов, включая мой, разом сорвались с размеченной на асфальте решётки.

Ахмед, как я и ожидал, погнал на первом месте со всей возможной скоростью, чтоб быстро создать комфортный отрыв. Нюлунду повезло меньше – как с реакцией, так и с траекторией: он находился на «грязной» стороне, дальше от входа в поворот, и вдобавок не смог сразу газануть как надо, так что после короткой борьбы я его прошёл и, выехав на первую прямую, пустился вдогонку за британцем на белом «Татуусе».

Краем глаза я отмечал в зеркалах движение тех, кто стартовал дальше. Кари, которому досталась четвёртая позиция на гриде, так же легко обогнал соотечественника и поехал уже следом за мной, своим основным соперником. Матвеев кое-как не пустил Атоева дальше, но по натиску вице-лидера общего зачёта было ясно, что это ненадолго.

Что происходило во второй половине пелотона, разглядеть не удалось. По факту, меня это и не интересовало. Виртуально я сейчас шёл на двадцать пять очков, что заставляло до последнего не снимать ногу с педали газа. Отдавать позицию противнику было бы верхом глупости.

Когда прямая перешла в шикану, у меня в очередной раз возникло ощущение, будто конфигурация трека отличалась от изображённой на схемах. В связке я повернул сначала налево, потом направо, – хотя карта автодрома в памяти указывала на то, что надо наоборот.

Вообще главной особенностью Аудру, на мой взгляд, была невозможность точно определить, сколько же всё-таки тут поворотов. Один затяжной или два последовательных? Дуга большого радиуса кривизны или прямая? Вряд ли это знали даже архитекторы. Но оттого и водить было интереснее.

Ахмед задал невероятно высокий темп, и я изо всех сил старался не отставать. Но после первого круга разрыв между нами составлял целую секунду, после второго – полторы. Шикану я не решался сильно спрямлять: риск был слишком велик. Кари держался в нескольких десятых позади; его тоже, вероятно, удивила скорость гостевого пилота, который в мае даже из ста семи процентов[38] в квале едва выходил. Атоев обогнал-таки Матвеева и теперь вовсю катил за нами. Ему, понятное дело, не меньше нашего хотелось побороться за кубки.

Голова у меня, как всегда, начинала побаливать от напряжения. Но внимание моё целиком было сосредоточено на гонке, и я продолжал видеть впереди корму белого болида. Хуже было бы, если б тот уехал из поля зрения. Тогда бы оставалось лишь развести про себя руками и переключиться на оборону, мысленно кляня «Койранен» за их подозрительно быстрые машины. А так ещё ничего не было потеряно.

Однако кругу к пятому я понял, что быстрее не выйдет. Гонщики более-менее разогрели шины, поэтому потолок скорости был у всех примерно одинаковый. И на первый план становилось умение раскрыть этот потенциал. И притом сберечь резину для заключительной гонки.

Прошло восемь кругов, и отставание, похоже, стабилизировалось: навскидку я проигрывал около двух с половиной секунд. Позади, но пока вне дистанции атаки ехали Кари и Атоев, который как-то сумел опередить Нюлунда. Тому вчера, несомненно, очень повезло, но фортуна, как известно, улыбается редко. А значит, всё решали талант и приложенные усилия. У кого что имелось…

В предпредпоследнем, условно двенадцатом, повороте одиннадцатого кругая ошибся и обоими колёсами заехал на поребрик. Потерял три-четыре десятые, но Нико с Володей воспользовались этим и подобрались совсем близко.

Уверен, нас троих сейчас показывали в трансляции с подписью «Battle for 2nd position».

На старт-финиш выехали друг за другом хвост в хвост. Я всё ещё находился впереди, но и включённая шестая передача, и скорость за сто пятьдесят не гарантировали того, что так продолжится до финиша. Даже такие «игрушечные» болиды должны были создавать какой-то слипстрим, и следовало предельно внимательно проходить повороты, чтобы не давать соперникам протиснуться.

Конец прямой. Пологая дуга, резкий изгиб в обратном направлении… Я шёл с внутренней стороны и, поворачивая, притормозил чуть сильнее, чем обычно. Нико, ехавший по внешке, внезапно исчез с картинки в зеркале, и я, повернув голову, увидел справа его белую машину вровень со своей. А слева в это время накатывал Владимир…

Меня прошиб холодный пот. Если я уступлю Кари, то он упрочит своё лидерство в чемпионате, и догнать его станет попросту невозможно.

Нет, только не это! Не отступа-а-ать!..

Чувствуя струящийся по лицу пот и едкую головную боль, я немного сместился на финна. На Атоева, который понемногу стал входить в появившийся слева свободный промежуток, я почти не смотрел, поглощённый борьбой с Нико. Перед шиканой Володе придётся замедлиться сильнее, чем нам, и из всех троих у меня, по идее, была самая выгодная позиция.

Если сокомандник обойдёт Кари в связке и сохранит третье место, то я отыграю аж десять очков и, может быть, получу психологическое преимущество. И останется разве что воплотить его в жизнь к финалу чемпионата…

Три болида: два трёхцветных и один белый – мчались по прямой к шикане. Никто не собирался тормозить раньше времени, и на съёмке с дрона наше сражение точно смотрелось эпично. А если в придачу героическую музыку и слоу-мо вставить…

Пятьдесят, тридцать, двадцать метров до апекса… Видя, как надвигается барьер, поставленный очень уж близко к краю трека, я всё откладывал торможение. Любая потерянная доля секунды – провал. Этого я не мог себе позволить.

Как и перейти незримую грань между риском и безрассудством.

Атоев выехал чуть вперёд – и вдруг я понял, что нам троим попросту не хватит места.

Красно-синий борт эсэмпэшной машины оказался совсем близко. Уйти от столкновения!..

Нога сама вдавила тормоз, пальцы защёлкали лепестками на руле. Я резко отвернул вправо…

…и это стало моей главной ошибкой.

Словно со стороны я видел как меня ведёт прямо на Кари. Как соприкасаются на миг колёса и борта болидов. Как несёт Нико прямо в железную стену. Как тащит меня инерцией на траву пятью метрами дальше и также впечатывает в барьер, но – боком…

Сильный удар вывел меня из секундного оцепенения. Нажав кнопку нейтральной передачи, я следил за проезжающим мимо пелотоном. И это в буквальном смысле до боли напоминало мне Ахвенисто и Сочи.

Я опять всё испортил. Перестарался в погоне за баллами и местами. И теперь вынужден за это расплачиваться.

Но постойте-ка! Болид же швырнуло в стену боком, и основной удар пришёлся на борт, а не на корму или носовой обтекатель! То есть, по идее, повреждения не настолько сильные, чтобы я выбыл! Я ещё могу сражаться!..

В отличие от Нико.

В зеркале я наблюдал, как раздолбана была его машина. Переднее антикрыло явно всмятку; он к тому же и задним треснулся о барьер, когда корпус по инерции чуть вбок развернуло. Даже ехать на таком вряд ли можно, чего уж там говорить про борьбу за очки.

Кто из нас получит штраф? Вероятнее всего, я: именно моё колесо отправило главного претендента на титул в стену. То, что я отруливал от другого болида, роли не играло.

Выходит, надо так проехать остаток гонки, чтобы и с учётом добавленного времени остаться в очковой зоне. Вот где потребуется выложиться на все пятьсот процентов.

И плевать, что впереди третий заезд. В крайнем случае напьюсь кофе. А сейчас пора навёрстывать упущенное.

Если только не будет сэйфти-кара.

Дождавшись, пока под жёлтыми флагами шикану пройдут остальные гонщики, я выжал переключатели на руле и вернулся на трассу.