— Поттер?

Парень не отвечает. Вместо этого он встает на ноги и сломя голову бежит в тесную ванную комнату. Он успевает со стуком захлопнуть дверь, прежде чем его желудок выворачивается наизнанку. Сотрясаясь от спазмов, Гарри отчаянно цепляется за керамический унитаз побелевшими костяшками пальцев.

Он едва замечает сжавшую его плечо сильную руку, едва ощущает прикосновение мокрого холодного полотенца, нежно вытирающего лицо и успокаивающего кожу. Он слабо реагирует на прикосновение. Знакомый голос Снейпа прорывается сквозь тишину, но Гарри не может разобрать ни единого слова. Последнее, что он помнит, — тихо произнесённое заклинание и ощущение, будто его несут на руках. А потом тёплое одеяло укрывает его замёрзшее тело.

========== Глава 3. ==========

Когда Гарри приходит в себя, первым, что он видит, становится Снейп, сидящий на стуле рядом с кроватью и пристально рассматривающий его. От взгляда профессора Гарри тут же становится не по себе.

— Вы — маленький идиот! — сердито говорит Снейп. — Вам обязательно разыгрывать такую страшную драму?

— Ничего я не разыгрываю, — свирепо смотрит на него парень. — Что я могу сделать, если я болен? Должно быть, всему виной магия, или связь, или нечто подобное.

— Действительно, — выгибает бровь зельевар.

— Да, действительно, — щеки Гарри краснеют. Будь проклята его неспособность контролировать своё тело рядом со Снейпом!

— Или, быть может, вас тошнит, потому что вы в ужасе от одной только мысли о близости со мной, но вместо того, чтобы рассказать мне об этом, вы решили пересилить себя?

— Да. Может быть, — кривится Поттер.

Снейп пощипывает переносицу и, кажется, мысленно считает до десяти. В конце концов он поднимает глаза:

— Связь может потребовать определенного уровня близости, но я не намерен насиловать вас. В сексе нет ничего интимного, когда одна сторона не отвечает взаимностью. Это жестокость, Поттер. И что бы вы ни думали обо мне, я не одобряю её.

— Я сказал, что согласен на секс, если так будет нужно. Это не было бы изнасилованием.

— И всё же я вряд ли бы получил удовольствие. С моей стороны было глупостью предполагать, что вы — восемнадцатилетний юноша, который исследует свою сексуальность…

— Ничего подобного!

— Который, возможно, исследует свою сексуальность, и секс вызовет у вас любопытство, а вовсе не ужас, — закатывает глаза зельевар.

Гарри смотрит ему в лицо, задаваясь вопросом, действительно ли Снейп до такой степени глуп:

— Да, может быть, мне было бы любопытно заняться любовью кем-то, кто не хочет сделать всё результативно и быстро, — он отводит взгляд, подбирая слова. — Если я не могу быть с тем, кто меня любит, было бы хорошо, если бы этот человек не ненавидел меня и не считал омерзительным.

— Так вот, как вы обо мне думаете, — голос профессора до странного ровный и тихий. — Вы, наверное, удивитесь, узнав, что я никогда никого не насиловал. Не скажу, что я в восторге от идеи лишить девственности высокомерного мальчишку, настаивающего на собственной гетеросексуальности и болезни, потому как ему отвратительна перспектива физической близости со мной.

Гарри поднимает глаза, пристально глядя на Снейпа. Раньше он считал зельевара уродливым, но теперь понимает, что всегда ошибался. Снейп, разумеется, не красавец, но в нём есть привлекательность, от которой у Гарри становится тепло внизу живота. Он думает о неожиданном возбуждении, что почувствовал в подземельях, о магии Снейпа, прикосновение которой так похоже на ласку. Поттер прочищает горло, желая вновь распахнуть ту толстую книгу.

— У меня могут возникнуть… Необычные чувства из-за магической связи?

— Приведите пример, — хмурится Снейп.

Парень закашливается и делает неопределённый жест рукой.

— Ну, знаете, по отношению к вам.

— О, — Снейп облизывает губы и откашливается. — Нет. Никакого принуждения быть не может, если вы говорили об этом. Я убежден, что нет ничего, что заставило бы нас относиться друг к другу иначе. По крайней мере, в данный момент.

— Ладно, — Гарри прикусывает нижнюю губу, изучая его. В третий раз он открывает глаза и видит у своей постели профессора. Но вместо неловкости он почему-то чувствует вожделение, когда думает о руках Снейпа, касавшихся его тела. Гарри оглядывает комнату и решается:

— Мне нравится глобус.

— Вы говорили.

— Я имею в виду, мне нравится чувствовать вашу магию.

— А, — похоже, профессор не удивлён. — Я над этим задумывался.

— Да?

— Да. Когда мы отстраивали стену, — Снейп изучающе смотрит на Гарри. Парень отчётливо чувствует, что зельевар знает гораздо больше, чем говорит вслух. Эта мысль злит Поттера. Он резко садится на кровати, оказываясь нос к носу со Снейпом.

— Вы что-то не договариваете.

— Да, — Снейп с притворным вниманием разглядывает свои руки, прежде чем заговорить снова. — Ваша реакция на замок необычна и удивительна, но всё-таки объяснима. Вы плохо разбираетесь в окклюменции и часто позволяете эмоциям брать над собой верх. То, что вы чувствительны к разумной магии Хогвартса, неудивительно, ведь это место вы долгие годы считали домом.

— Это вам профессор Дамблдор сказал? — удивляется парень.

— Он рассказал мне достаточно, — кивает профессор. Его лицо вдруг становится мрачным, и Гарри отказывается от расспросов. Пропускает мимо ушей он и комментарий об окклюменции, потому что так ничего и не добился в этом искусстве. И как бы заманчиво ни казалось упрекнуть в плохом преподавании Снейпа, Гарри откажется и от этой идеи. Если Снейп готов поделиться своими гипотезами, парень выслушает его до конца.

— Но вашу реакцию на меня… — зельевар делает паузу. Поттеру кажется, что он смотрит ему в самую душу. — Объяснить было сложнее.

— Я так остро реагирую на любую магию, потому что вернулся в Хогвартс. Потому что я теперь не… — Гарри проводит пальцами по шраму на лбу и осекается.

— Не крестраж?

— Что? — вскидывает голову парень. Он не знал, что Снейп осведомлён и об этом.

— Думаете, я идиот, Поттер? — профессор закатывает глаза. — Я провёл много лет, будучи человеком Дамблдора, но слугой Тёмного Лорда я был ещё дольше. Возможно, вас удивит, что я обладаю способностью собирать обрывки информации, словно паззл.

Гарри кивает, посчитав аргумент разумным. Мысль о том, что Снейпу известно о крестражах, теперь не пугает его, как это было бы раньше. Должно быть, зельевар не стал бы искать бессмертия. Гарри замечает, что его восприятие Снейпа значительно изменилось, и этот факт удивляет его.

— Такое возможно? Может, крестраж блокировал мои ощущения?

— Несомненно, — кивает в знак согласия зельевар. — Это объяснило бы, почему раньше у вас никогда не было столь сильной реакции на мою магию, — он делает паузу, тщательно подбирая слова. — Однако я не заметил, чтобы магия Минервы так влияла на вас. А на магию друзей вы реагируете?

Гарри хмурится, желая ответить «да», но с замиранием сердца осознаёт, что это было бы ложью. Он отрицательно качает головой.

— Нет. Как вы считаете, что это значит?

Снейп проводит по губам пальцем.

— Я не уверен, но думаю, что эта деталь важна. Возможно, ваша реакция как-то сопряжена с тем, что заклятие связало нас вместе.

— Ого, — осмысливает услышанное Поттер. — А вы отзываетесь на мою магию?

Снейп пару секунд молчит, будто споря с самим собой, и в конце концов говорит:

— Нет.

— О, — Гарри снова чувствует смешанную с обидой печаль, вспоминает о «быстром и результативном» и опускает голову вниз.

— Гарри, — спокойно и мягко произносит профессор, и имя парня, слетающее с его губ, ощущается медленной лаской. — Я потратил годы на то, чтобы стать невосприимчивым к влиянию… Магии. Мы с вами очень разные люди.

— Ну да, конечно, — Гарри грызет ноготь большого пальца и, наконец, решается посмотреть в лицо Снейпу. — К слову, я не считаю, что вы урод.

— Я само очарование, — иронически фыркает зельевар.