***
Кирион и Ларкатал поднимались наверх из подземелья вместе, рука об руку. Так было легче идти не только морально, но и физически — оба эльфа перенесли пытку и теперь опирались друг на друга, и поддерживали.
Когда они вошли в купальню, Кирион, осевший в Наркосторондо тинда*(1), особенно обрадовался воде. Он радовался и стыдился своей радости: ведь эту ванну они получили за согласие идти в «гости». Кирион считал, что согласились они оба: ведь сам тинда тоже хотел просить прекратить пытку… Просто Ларкатал высказал это желание первым. И все же передышка между подземельем и визитом к Саурону была настоящим отдыхом.
— Радости вам, девы! Насколько возможно обрести ее здесь, — обратился Кирион к молодым женщинам, помогавшим пленникам вымыться.
— Спасибо, господин, — потупились девы. Говорить дальше, в присутствии такого красивого, сурового и могучего воина, как Ларкатал, они не смели. Что они, согласившиеся быть рабами, могли сказать? Первых эльфов, девушку и молодого парня, они жалели, но предлагать этому, с сияющими глазами, сдаться…
Девушки показались печальными и испуганными. Ларкатал смотрел с жалостью на некогда свободных атанэсси, которых принудили исполнять службу… но молчал.
После купания Кирион хотел, как получится, постирать свою одежду, но девы остановили его и протянули эльфу новую: чистую, но чужую…
— Вы уже четвертые, кто согласился придти, — наконец произнесла одна из рабынь, сама толком не зная, зачем это говорит.
— Значит, других не было, — произнес Ларкатал. О троих он уже знал. — Спасибо.
— Вы — четвертая группа… — прошептала девушка, поправляя воина и совсем стушевавшись. Ведь она уже запомнила, что рядом с Повелителем лучше молчать, зачем же теперь заговорила?..
— А сколько эльфов? — спросил нолдо, прежде чем выйти.
— Трое, и потом два раза по два, — поделилась атанэссэ тем, что знала, и добавила: — Не выдавайте нас.
***
Одетых в чистое «гостей» повели в комнату Повелителя — и Ларкатал быстро понял, куда именно их ведут. Эльфы шли так же, рука об руку, только в дверь вошли один за другим. Саурон сидел за столом на месте Артарэсто.
Волк улыбнулся вошедшим.
— Итак, мы пришли, — начал Ларкатал. Тон был резковатым, но слова вежливыми. — Младший умаиа сказал нам, что раз я обещал быть гостем, ты будешь ждать от меня именно это. Что ты считаешь обязанностями гостя и хозяина, принимающего гостя?
— Для начала — представиться и сесть за стол. Вы можете звать меня Гортхаур, или Маирон.
Звать Гортхауром Саурона было несложно, назвать свое имя… не так страшно. Тяжелее и неприятнее всего было сесть за один стол с умаиа, но выбора не было — иначе Кириона вновь будут пытать.
— Мое имя Ларкатал, — сказал нолдо.
— Кирион, — произнес тиндо.
Они сели за стол (чувствуя себя еще более голодными, чем до того), и Ларкатал продолжил:
— И все же? Я предпочел бы знать условия заранее.
Маирон улыбнулся — эльфы учились покорности. Назвали имена, сели за стол… Может и других стоило сначала мучить, а потом предлагать гости?
— Я бы рад тебе ответить, Ларкатал, но даже не знаю, что сказать… Будь ты из беорингов, ты бы не задавал вопросов, а так, как объяснить тебе? — эльф не знал обычаев людей, значит, был не из народа младших арфингов (как и Кирион), но бывал раньше в этой комнате… — Вы тоже из Наркосторондо или жили раньше здесь? Есть ли в Наркосторондо законы гостеприимства?
…Первые же слова умаиа были ударом. Саурон знал, откуда они. Уже знал. Кто-то не выдержал пытки? Но их же ни о чем не спрашивали. Или — кто-то проговорился здесь?..
— Объяснить, какие обязанности у гостя и хозяина, мне кажется несложным, — возразил Ларкатал. — Просто перечислить, что ты считаешь должным делать, что не делать; и чего требуешь от нас. А если ты хочешь, чтобы мы следовали своим обычаям… я не знаю, знаком ли ты с ними, — разумеется, Ларкатал не ответил о Наркосторондо.
— Ты же понимаешь, что это вовсе не просто перечислить все и все учесть, — умаиа развел руками. — Оставим вопрос о том, откуда ты; своим подчеркнутым игнорированием ты и так ответил. Но ведь не будет какого-либо вреда, если ты расскажешь об обычаях твоего города?
— Вред? Наверняка будет, — это и была одна из главных причин, по которой Ларкатал так не желал идти в гости… Да и сам Саурон только что показал ему, что может извлечь сведения даже из нежелания отвечать. — Но я скажу тебе, если ты их нарушишь.
— Тебе не кажется, что ты начинаешь бояться каждой тени? — поднял бровь Волк. — Поверь, страх что-то не то сказать приносит очень мало пользы. Ты будешь все время в напряжении и именно поэтому даже не заметишь, что проговорился. Я не хочу ставить тебя в такие условия, ведь ты мой гость. Вместо этого я заранее обсуждаю с тобой, безопасна ли тема, и если да, то мы спокойно сможем говорить о ней, не отклоняясь. Почему ты думаешь, что опасно говорить об обычаях гостеприимства Наркосторондо? Можно подумать, из-за вашей скрытности у вас и вовсе нет таких законов, а случайных гостей ждет злая судьба*(2).
— Быть может, потому, что говорить об этом значит подсказывать тебе, как лучше засылать к нам соглядатаев? — переспросил Кирион. К ним уже приходил умаиа, пытавшийся замаскироваться под эльфа: к счастью, его развоплотили. — Конечно, мы не хотим этого.
Ларкатал тоже полагал, что из ответа об обычаях Наркосторондо Саурон может что-то понять… Во всяком случае, он дал знать, что для него это полезно.
Но Волк только фыркнул, услышав слова пленника:
— Вот именно то, о чем я и говорил, Кирион. Я спросил Ларкатала, что для вас гостеприимство, но ты так напряжен, что можешь думать лишь о своих тайнах, и ты рассказал мне, что часть моих соглядатаев до Наркосторондо все же добирается, а чтобы добиралось больше, им надо быть лучше подготовленными. Вот зачем? Кто тебя об этом просил? А потом начнешь рассказывать о моем коварстве. Неужели не лучше было просто ответить на мой вопрос?
