- Я приложу все усилия, чтобы разрушить эту темницу, - глухо отозвался Ароквэн. А после рассказал Ларкаталу о сне, что навел на него Фуинор.
***
Через разумное время, когда завтрак уже был готов, Волк вернулся в комнату Ларкатала, желая увидеть обоих эльфов.
- Надеюсь, вы успели поговорить обо всем. Теперь нам нужно обсудить дальнейшую судьбу Ароквэна.
Но Ларкатал сначала сказал Саурону о сне, наведенном Фуинором: избавленный от страшного выбора наяву, Ароквэн вынужден был совершать его в уме снова.
- Я не знал, - ответил Волк, и это было правдой. - Мы позже обсудим с тобой, что делать с Фуинором.
- Позволишь ли ты Лаирсулэ помочь Ароквэну?
- Этого я не могу пока устроить. Вчера вечером Лаирсулэ и Акасу также была обещана свобода. Они в башне; сегодня под вечер или завтра утром их отвезут прочь из моих земель. И если Ароквэн согласится все рассказать, то и он окажется в башне. А с ним и Химйамакиль. - Волк обратился уже к Ароквэну. - Твой Верный рассказал все, что знал, но отказывается уходить без тебя.
Ларкатал не мог просить Ароквэна рассказать все, что тому известно. Нолдо чувствовал, что и вчера... ему не следовало бы говорить так с другими. Правда, Ларкатал не поступал против совести, но только потому, что был уверен: те нолдор мало знали о посольстве. Другое дело - один из лордов Наркосторондо. Если бы слова Ларкатала повлияли на него, он мог бы выдать что-то важное.
- Химйамакиль не оставил меня, а я не уйду, - ответил Ароквэн. Его не принудят больше к тому, чтобы причинять боль другим, и здесь он, быть может, искупить свою вину (о том, что и его Верный будет страдать ради "искупления лордом вины", Ароквэн не думал). Но все выдав и будучи отпущен врагами, он лишь прибавит к своей вине новую. И тогда он не сможет "разрушить темницу", как желал, да и "восстановление после падения", о каком говорил Ларкатал, не могло начаться "так". Эльфа не смущало, что он хочет победить свои страхи за счет свободы Химйамакиля: видимо "так" восстановление начаться могло; лорд не думал, чем его выбор обернется для него и для того, кто ему верен.
- Жаль, Ароквэн, - ответил Маирон. - Что может заставить тебя передумать? Подумай об этом. А пока все так, пойдем, Ларкатал, завтракать. Нам есть о чем поговорить, - Волк посмотрел на Ароквэна. - Присоединишься? - Пленник должен был видеть некую дружескую связь меж умаиа и своим товарищем.
Ароквэн видел: Саурон говорил с Ларкаталом словно приятель, едва ли не спрашивал его, что делать с Фуинором. И Ларкатал не протестовал, был готов идти завтракать с умаиа и отвечал Саурону без ненависти... Ароквэн не знал, кому Ларкатал помог согласием идти в гости (наверняка помог, насколько он знал Ларкатала), но он чувствовал, что речь шла уже о большем.
- Ты ведь не просто согласился принять... "гостеприимство" Саурона? - спросил Ароквэн.
- Не просто, - ответил Ларкатал.
- Ты знаешь, что делаешь. И я не буду в том помощью, - Ароквэн говорил почти утвердительно, лишь с оттенком вопроса. Ларкатал не возразил. - Умаиа постарается обратить ваши встречи себе на пользу, так что... удачи тебе.
И Ароквэна увели в подземелье, а Саурон завтракал с Ларкаталом.
***
- Что все окажется на пользу тебе, это только к лучшему, лишь бы не на пользу Ангамандо, - задумчиво произнес Ларкатал, садясь за стол. Потому что не было ничего более полезного для сидящего перед ним, чем то, что послужит его исцелению. Но думая об исцелении, эльф подумал об Ароквэне, и нежданно спросил: - Значит, Лаирсулэ сейчас помочь не может; а Эвег сохранил способность исцелять по-настоящему, ты не знаешь?
Ждать помощи от того, кто во многом стоял за муками лорда Наркосторондо, было странно. Почти безумно. Но... не невозможно.
- Эвег? - это было неожиданно. - С одной стороны, Эвег сам виноват во всем этом, и было бы... неплохо дать ему же исправлять ситуацию. Но с другой стороны, примет ли Ароквэн такую помощь?
- Если Эвэг в силах помочь, то я могу просить Ароквэна принять эту помощь... - Ларкатал заметил, что, погруженный в раздумья, так и не принялся за завтрак, и намазал маслом хлеб.
- Я прикажу Эвегу придти сюда сразу после завтрака, - пообещал Волк.
Какое-то время Маирон не отвлекал Ларкатала разговором, дав спокойно утолить голод, потому что знал: начни он говорить, вряд ли Ларкатал сможет есть. И только под конец трапезы Волк спросил:
- Почему ты не хочешь поговорить с Ароквэном? Из-за него не хочет уходить Химйамакиль. А Тардуинэ не хочет уходить из-за своего товарища. Что мне их, силой за ворота выкидывать? А Вэрйанэр не уходит из-за Хэлйанвэ. Просто не верится. Враг говорит эльфам: "Идите отсюда", а эльфы отвечают: "Нет, ни за что не уйдем".
- Я понимаю нежелание уйти, оставив здесь тех, кто дорог. Ты готов отпустить их, но я не знаю, что известно Ароквэну; и теперь знаю, насколько на решение других могут влиять мои слова. И зная это, сознательно способствовать тому, чтобы ради свободы выдавали важные сведенья о посольстве, это не просто уступка... - Ларкатал серьезно смотрел в глаза Саурона. - Это значит, сознательно помогать Ангамандо.
- Я не прошу от тебя такого! - возразил Волк. - Но помнишь, как было с Тардуинэ? Поговори с Ароквэном, вас никто не услышит, и если он не хранит особых тайн, ты поможешь уйти отсюда двум эльфам. И то же с товарищем Тардуинэ и с Хэлйанвэ. К тому же, после того, что мне вчера рассказали остальные, думаю, мало кто знает больше. - И Маирон передал Ларкаталу все, что узнал от Акаса.
Нолдо не сразу смог ответить, а когда заговорил - говорил медленно. Услышанное было... тяжелее многого из того, чему он был свидетелем.
- С Акасом я не говорил, но если бы не слова других о меньшем перед тем, не знаю, открылся бы он. Вот какова моя роль здесь... - да, он, Ларкатал, сыграл в этом предательстве свою роль, хотя и невольно.
- Это был не твой, а его выбор. Больдог сказал, что Акас уже при допросе просил остановиться. Так что... мое предложение лишь подтолкнуло его и позволило меньше его мучить. Поговори с другими, просто узнай, есть ли им из-за чего молчать.
