Линаэвэн осталась здесь ради Марта, для него уступала в том, в чем не желала уступать, говорила так, как не говорила бы в другом случае… Но, возможно, все ее усилия оказалось бесполезным. Более того, пошли во вред. Возможно, если бы она не пересиливала себя, делая то, что считает неверным, и потому срывалась вновь и вновь, это было бы лучшим и для Марта? Тогда она не меняла бы свои слова и свои решения, и атан относился бы к ней с большим доверием. Но сделанного было не исправить. Зато было можно отныне поступать именно так, как велит сердце. Изменится ли что-то за оставшееся им время, если она больше не будет метаться, но станет держаться принятых решений, и если изменится, то как?

Март молча вышел из кухни.

***

Вернувшись в комнату, Линаэвэн вновь думала о том, что, принимая решение, больше думала о себе, чем о Марте. Дева вспоминала его слова: «Если Валар хорошие, ты не заслуживаешь того, чтобы они ответили тебе!» Впервые, пожалуй, за время плена тэлэрэ подумала: возможно, она, в самом деле, просто не заслуживает помощи. И все же эльдэ надеялась. Оставалось менее трех дней до конца этого пари и до начала допросов… Линаэвэн прикрыла глаза. Перед ее внутреннем взором предстало море, предстало так ярко и ясно, как редко бывало, хотя дева не стремилась его представить. «Быть может, это ответ Улмо?» — подумала тэлэрэ, но затем решила: скорее, воспоминание и тоска по Морю вместе с мыслью об Улмо вызвали в уме столь яркий образ.

***

Пока Линаэвэн еще оставалась в кухне, Волк продолжал говорить со своим «гостем»:

— Снова будешь читать мне трактаты? — с легкой опаской в голосе поинтересовался валяющий дурака Маирон, разливая легкое золотистое вино по кубкам. — Или поговорим о чем-то? О Наркосторондо я знаю уже все необходимое для успешного нападения, так что не бойся, что я хочу выманить из тебя эти сведенья. Собственно… я бы даже предпочел не нападать на твой город. Возможно, мы сможем решить дело миром.

— Нолдор любят книги, — ответил Вэрйанэр, стараясь скрыть ошеломление: Саурон знал о Наркосторондо все, что нужно для успешного нападения?! А зачем тогда Саурону разговор с ним? И зачем маиа сообщал об этом? Чего мог достичь? Того, что пленник понаивней, поверив, что все важное уже известно, будет говорить, не особенно думая о секретах… И легко что-то выдаст. Ну уж нет! Пусть он, Вэрйанэр, не сумел вчера справиться с ситуацией, сказал лишнего, на такой простой крючок он не попадется. Мира Саурон, конечно, тоже не желал. Или тварь решила вот так, за обедом, предлагать предательство в обмен на мир?! Вэрйанэр продолжал думать о своей цели: ничего не выдав, защитить Лаирсула. Об этом, пожалуй, можно было сказать. — Но я, пожалуй, обойдусь без трактатов. Я бы тоже хотел, чтобы ты не нападал на мой город. Но едва ли одного желания довольно. А еще… — нолдо отпил вина, — я пока не понял, чем именно занят Кирион?

Услышав, что трактатов не будет, Волк несколько повеселел. У него сегодня было хорошее настроение (несмотря на то, что Ларкатал ускользнул от него, зато Март при невольной помощи Линаэвэн оказался готов куда раньше, чем Волк того ожидал), и у Маирона возникло желание подурачиться. Услышав «хочу, чтобы ты не нападал», умаиа изобразил внимание на лице. Но сначала нужно было отмахнуться от Кириона. Сейчас упоминание о нем лишь мешало Волку.

— Судьба Кириона напрямую связана с Ларкаталом. Полагаю, у тебя нет оснований сомневаться в Верном Финдарато? — умаиа вопросительно поднял бровь и перешел к главному: — Ты же понимаешь, Вэрйанэр, если я не нападу на Наркосторондо, то только вопрос времени, когда Наркосторондо нападет на меня. Из этой ситуации я вижу лишь один выход: мы должны договориться, заключить перемирие.

Вэрйанэр понял, что Саурон и правда знает немало. Однако расслабляться было нельзя, тем более что он попробовал местного вина, которое… могло быть и отравленным, и зачарованным… Хотя могло оказаться и просто вином. Стоило прислушиваться к себе, не будет ли ощущаться нечто странное. Пока все было, как обычно.

По поведению умаиа нолдо понял, что вопрос о Кирионе был, кажется, важными: Саурон довольно легко сказал о Линаэвэн, а на вопросы о тинда отвечал уклончиво и неопределенно. Здесь было нечто, о чем умаиа говорить не хотел. Разговор о мире, напротив, был важен для Темного: Саурон куда-то клонил, но куда, Вэрйанэр понять не мог. Умаиа не мог не знать, что ведет речь о невозможном. Чего он ждал? Согласия воина отказаться от войны с врагом? Да, у Наркосторондо недоставало сил напасть, но может хватить у других… А может быть, Саурон ждал как раз того, что он, Вэрйанэр, ответит: «Да, мы уже готовим нападение», или, напротив: «Да как бы мы напали с нашими войсками?» Но это слишком очевидно…

— Перемирие? И как ты его видишь? — теперь брови скептически поднял Вэрйанэр. — Кто и с кем мог бы договориться? Не знаю, вправе ли и в силах ли ты принять такое решение, но я и мои спутники точно нет.

— Куда важнее, что ты, чисто теоретически, мог бы предложить в качестве основы перемирия. Только прошу тебя, будь разумным, не требуй, чтобы мы сложили оружие, и Мэлькор отправился добровольно на суд Валар, — Волк позволил себе легко улыбнуться. — Кстати, ты ешь. Линаэвэн старалась.

Умаиа вдохнул запах пищи над своей тарелкой. Да, эту пищу готовили в метании и тревоге, тоске и боли… Это были ароматы, что жестоко дразнят хищника.

Вэрйанэр усмехнулся:

— А разве разумно рассуждать о том, чего все равно не исполнить? Хотя… если ты займешься одной обороной и наблюдением, не идут ли на тебя войска Наркосторондо, вот тебе и перемирие, для которого ни с кем не нужно встречаться, — Вэрйанэр отведал супа: да, его, в самом деле, готовила эльдэ. Ему уже приносили приготовленное Линаэвэн, но пища пленников одно, а обед у Саурона это совсем другое.

Волк поморщился:

— Вэрйанэр, если я буду сидеть и ждать, когда Наркосторондо нападет на меня, это будет не перемирие. Иначе можно сказать, что у нас уже перемирие: Наркосторондо сидит и ждет, когда я нападу на него. Может быть, в твоей мудрой голове есть идеи получше? Я предлагаю заключить мир, договор о взаимоненападении. А кто-то из пленных мог бы отнести составленное нами предложение мира в Наркосторондо. Что скажешь? — Вообще пленники, что вначале забавляли Волка, теперь начали его утомлять. Все сведения, что можно было извлечь из них при таких беседах, уже были добыты, и теперь осталось положиться только на допросы. Причем основную ставку Волк делал на допрос Линаэвэн, а также на допросы через нее.

Вэрйанэр некоторое время ел суп, поглядывая на Саурона.