— Говорить о землях, это и правда интересно! Я думаю, мы сможем провести с тобой немало приятных минут над картой, рассказывая друг другу о Белерианде, и том, что лежит за ним, не так ли?

Тэлерэ выдержала паузу, обдумывая ответ.

— Карты изучать интересно, как и видеть то, что за ними, — дева будто ступила на неверный, ломкий лед. А Саурон хорошо скрывал насмешку, держал себя так, будто ему и впрямь было интересно! — Но вначале я желала бы услышать о землях Севера.

Как поступить, когда умаиа ответит и придет снова ее черед говорить, Линаэвэн еще не решила. Сказать нечто заведомо известное Саурону, скажем, о Дортонионе? Но не выдаст ли она тем самым что-то и о себе? Или лучше сказать о землях за пределом карты… землях Запада? Как Саурон сможет использовать знание о Тол-Эрессеа? …Быть может, так однажды пленники и рассказали о Братоубийстве в Альквалондэ, считая этот рассказ «безопасным»? Ведь они не говорили ни о войсках, ни о крепостях, ни о военных планах, даже не о землях Эндорэ — а о прошлом и Амане, куда нет возврата. Но Враг воспользовался тем знанием и, исказив и преувеличив, посеял рознь меж нолдор и тиндар.*(5) И потому не лучше ли и ей замолчать вновь, и будь что будет?

А Саурон, тем временем, словно бы принял ее условие и продолжил:

— Земли Севера обширны, больше чем вам видится, ведь никто не может обойти их без воли Владыки Мэлькора, а потом еще и покинуть. Ты, быть может, станешь первой, кто узнает о них, — серьезно ответил умаиа. — А от тебя, быть может, об этих землях узнают и твои родичи. Так что ты спрашиваешь у меня немало, и в ответ я хочу услышать соизмеримое. Ты расскажешь мне о землях, в которых живешь. Чтобы не выдать лишнего за раз, можем сыграть в игру: вопрос за вопрос. Я уступлю тебе, как гостье, право спросить первой. Только для начала, назови свое имя. Как нам иначе продолжать общение? — и Маирон дружелюбно улыбнулся.

Волк в самом деле считал, что он предлагает выгодные условия, по-королевски щедрые. Дева, скорее всего, из Тайного Королевства, но это тайное однажды станет явным и будет уничтожено, а вот о том, как устроен Север — не знает никто, и это воистину драгоценная информация. Притом всегда есть шанс, что безымянная сможет вернуться к родичам, тем или иным путем, и поведать им то, что узнала от Маирона.

— Имя? — тем временем опять медленно переспросила тэлэрэ, обдумывая ответ. — Чтобы ты мог обратиться ко мне и говорить обо мне? — Линаэвэн опасалась, что Саурон может сделать вывод из ее имени: неверный, но опасный. Ее имя, Линаэвэн, было также именем озера в Нэврасте, а именно там жил Турукано и его народ, до того, как они все ушли неведомо куда. Но знал ли Враг, что в Нэврасте жил Турукано? Ведомо ли ему было имя этого озера? Если да, то он свяжет имена воедино, и может решить, что Линаэвэн со спутниками из королевства Турукано. Более того Враг может сделать и верный вывод: ведь имя Линаэвэн было известным среди лордов эльфов. А может ли… скажем, Нэльдор, однажды нечаянно назвать ее, как до того назвал Ламмиона? Юноша старается быть внимательным, но если он не поймет, что ее имя произносить опасно, то может проговориться… Дева сжала губы и подняла голову: она боялась Саурона.

— Я называю себя Арэнэтвэн. Безымянная дева, — сказала тэлэрэ: называет, и будет так называть себя с этого времени.

Нэльдор и Ламмион с изумлением взглянули на деву, но поняли, что по какой-то причине молчать об имени спутницы важно.

А Маирон тонко улыбнулся. Эдэлет решила хитрить — зря. Теперь Волк знал, что ее имя не произносилось не из упрямства, что на то была причина. Кто же попал в его руки? Не страшно — в подвалах достаточно пленных, хоть из одного из них он да выбьет имя, угрозами или обманом. Но сейчас Волк кивнул, принимая услышанное и не выказывая своих планов или того, что он понял. Вместо этого умаиа обратился к двум другим эльфам:

— В самом деле, нэри, что бы вам не съездить на охоту? Ты, Нэльдор, ранен и еще слаб, но ты, Ламмион, вполне мог бы съездить и развеяться. Отдохни сегодня, а завтра с утра поезжай. Я дам тебе знак, и ни один орк, ни одна тварь не посмеет мешать тебе.

— Славное дело охота. Только чего ты потребуешь взамен? — спросил Ламмион.

— Я не буду ничего требовать взамен, гость мой. Надеюсь, твоя охота будет доброй, и вечером мой повар сможет приготовить тебе чудесное рагу.

Ламмион закусил губу. Предложение Саурона было очень заманчивым. Эльф понимал, конечно, что за ним будут следить, в этом сомнений не было, но он получит в руки оружие — и простор… Он сможет попытаться бежать, он сможет застрелить орка — хоть одного.

— Если не потребуется ничего взамен, то я согласен, — ответил эльф, искоса поглядывая на «гостеприимного хозяина».

Метания Ламмиона были смешны, и Волк усмехнулся про себя, а услышав о согласии — обрадовался.

— Тогда, Ламмион, тебе лучше идти отдыхать. Ты, как я вижу, закончил ужин. Утром тебя разбудят затемно. — Волк хлопнул в ладоши, и через пару секунд на пороге возник один из давешних орков. — Надеюсь, ты, нолдо, больше не будешь совершать глупость и нападать. Второй раз так просто я тебя не прощу.

Ламмион ушел, в самом деле не противясь: что нападать сейчас, даже если орки будут обыкновенными, если через несколько часов у него будет оружие?

Линаэвэн смотрела вслед Ламиону с тревогой. Саурон так легко дал ему возможность поохотиться… Наверняка умаиа что-то задумал. Но сейчас Ламиона увели не на пытки, не на допрос, и этому можно было радоваться, а завтрашние тревоги и печали оставить завтрашнему дню. Ей же нужно было отвечать Саурону, под напряженным и огорченным взглядом Нэльдора. Линаэвэн опустила голову. Игра по правилам Саурона… можно ли согласиться на нее? Тэлэрэ надеялась не на то, что сумеет бежать из плена, но на то, что умрет здесь, не выдав ничего важного. Разговор о землях ей казался почти отвлеченной темой: Саурон поведает пленнице о том, о чем она все равно никому рассказать не сможет, она отвлечет умаиа от Нэльдора и выиграет немного времени. Но Саурон обратил предложение в ловушку. Неведомо, какой вопрос он задаст… Вдруг ответить на него будет означать выдать земли Нарготронда? А отказаться отвечать, сейчас или чуть позже, означало выдать, что она из тайных земель. Назвать имя было бы только риском (быть может, Саурон и не знает о том озере, не слышал о ней самой), а отказаться назвать ближайшую реку — все равно что объявить во всеуслышание «я из земель Финдарато или Турукано».

Линаэвэн поднесла кубок к губам. Вино из северных виноградников, возделанных ее родичами… быть может, для них было бы облегчением узнать, что оно сейчас служит не для утехи умаиар или орков, но утоляет жажду эльдэ, что вспомнит их, пусть и не зная имен. «Стойкости, удачи, избавления вам, живые. Легкой дороги и исцеления вам, погибшие в плену», — сказала про себя Линаэвэн.