— Я на такое не подписывалась, — Мэри говорила так, словно собиралась заплакать. — Я совсем не так представлял себе свой первый курс. Боже, Вэл, почему ты ничего не сказала раньше? Почему ты мне не сказала?

«Мне, наверно, стоило прийти с предупреждающей табличкой. Ты имеешь в виду?»

— Потому что я пытаюсь забыть, — резко ответила Вэл.

— По крайней мере, скажи мне, как он выглядит.

— Кто?

— Он.

Вэл повернулась лицом к стене.

— Я не хочу о нем говорить.

— Я же не прошу тебя выкладывать все подробности. Я не хочу знать историю твоей жизни. Не хочу знать, как вы двое познакомились. Я просто хочу узнать, как он выглядит на случай... на случай, если когда-нибудь с ним столкнусь.

В ее голосе действительно звучал страх. Но Вэл уже давно перестала верить, что кто-то совершенно невиновен. В игре всегда был какой-то более темный мотив. Даже у тех, кто был тебе близок.

Особенно у тех, кто близок.

Блейк, Лиза, Джеймс — у всех у них имелись секреты. Секреты, которые вбили клин между ними четырьмя и, в конечном счете, привели к их уничтожению. Это были самые близкие люди, которые знали, как причинить боль лучше всего.

— У него черные волосы. Бледная кожа. Серые глаза. Он очень... высокий. Поразительный... я имею в виду его яркую внешность. — Не только внешность. — Ты бы сразу узнала. Его как будто окружает какая-то энергия.

Животный магнетизм.

Мэри замерла.

— Мне кажется, я его видела.

Вэл посмотрела на нее так быстро, что услышала, как что-то щелкнуло.

— Что? Видела? Когда?

— Некоторое время назад... он хотел знать, где живет Вэнс. Сказал, что он побеспокоил тебя. Вэнс, то есть. Что он друг, присматривающий за тобой.

— Я не видела Вэнса и не разговаривала с ним после вечеринки. Ты дала ему адрес? Ты ведь не...?

— Кажется, да. Боже мой, что я наделала?

Вэл покачала головой. Вот и все для Вэнса.

Мэри закусила губу.

— Ты знаешь... Мне кажется, я могла видеть его в холле. Сегодня утром. Да. Теперь, когда я думаю об этом, это был он.

— Он сказал что-нибудь тебе?

— Нет.

Тогда, возможно, он не убьет ее.

Все это не имело никакого смысла. Вэнс не был ладьей. Он не мог быть ладьей. Она бы поставила свою жизнь на то, что это Мэри.

Но, похоже, Гэвин планировал сначала убить Вэнса.

Вэл нанесла визит местному психологу, которая к тому же читала лекции у них в университете (ее пациентам не разрешалось посещать ее курсы). Вэл рассказала столько о своей истории, сколько осмелилась. Психолог самодовольно кивала на протяжении всего часового сеанса, воздерживаясь от суждений.

Словно это может помочь.

А потом, после сеанса, психолог дала Вэл отсрочку от посещения психиатра, которую Вэл порвала и выбросила в мусорную корзину по пути к выходу. Она не хотела, чтобы ее навязывали кому-то другому, как мусор.

Плюсом — если в этой ужасной ситуации имелся хоть какой-то плюс — было то, что ей не придется посещать занятия пару дней. Психологические обследования, по-видимому, были академическими «пропусками на свободу».

Вэл написала своим преподавателям по электронной почте, очень кратко объяснив ситуацию. Большинство из них не спрашивали о дополнительных деталях. В школе поднялся шум из-за убийств учеников. У персонала было примерно столько деталей, сколько они могли получить в данный момент.

Когда Вэл вернулась в общежитие, было пять минут пятого. Мэри уже ушла на занятия. Слесарь еще не приходил.

Вэл бросила сумочку на кровать и сменила рубашку. Она вся вспотела после своего бега домой. Было не жарко, но влажно. Прохладный чистый хлопок на ее влажной коже был приятен и поднял ей настроение. Когда слесарь все-таки пришел, опоздав на полчаса, она была даже почти вежлива.

Он был молод, лет двадцати пяти, вероятно, с козлиной бородкой, которая не подходила к его лицу, и в комбинезоне, украшенном названием компании. На плече он нес холщовую сумку с инструментами и, если судить по хмурому выражению его лица, был зол.

— Это вам нужны новые замки?

Вэл медленно кивнула и открыла дверь шире, чтобы впустить его.

— Кто-то украл мой ключ на вечеринке, — объяснила она, когда он присел на корточки перед дверью. — Мы думаем, что возможно с целью ограбления.

Такую историю Мэри рассказала студенческим службам по телефону. Вэл подумала, что это хорошая идея. Угроза кражи и возможность ответственности заставили бы их выполнить работу быстрее... и это очень хорошо. От одной мысли о цикуте у Вэл мурашки побежали по коже. «Он мог убить меня».

— Неосмотрительно, — пробормотал мужчина. Поскольку он, прищурившись, смотрел на дверную ручку, Вэл не могла сказать, говорил ли он о ней или о замке, но это определенно шло вразрез с ее текущим ходом мыслей.

— Хмм?

— Не думаю, что это займет много времени. — Он задумчиво погладил козлиную бородку. — Почему бы тебе не прогуляться часок или около того? К тому времени я должен закончить.

— Вы предлагаете мне покинуть мою собственную комнату? — Это совсем не внушало доверия.

Он пожал плечами.

— Будет шумно. Некоторых людей это беспокоит. Ты будешь только мешать.

Ну что ж. В любом случае, у нее нет ничего, что стоило бы украсть.

— Я возьму свой телефон. Позвоните мне, когда закончите.

В ответ она получила уклончивое ворчание.

В кампусе было не так много возможностей для отдыха, но она купила чай со льдом в кафе, медленно потягивая его, чтобы хватило до звонка слесаря. Но кафе закрыло свои двери в пять, и извиняющийся уборщик проводил ее до двери, которая захлопнулась за ней.

На этот раз было не слишком облачно, но от этого воздух казался более свежим и холодным, хрустящим. Тени стали длиннее, растянулись и исказились, а небо было насыщено сияющим желтым цветом, который превращал листья деревьев над головой в сверкающее золото. Вэл немедленно проверила свой мобильный телефон.

Никаких новых сообщений.

Сколько времени требуется для установки новых замков?

Ее ноги привели ее к дверям библиотеки. Это было красивое здание, еще более красивое на закате. Большие стеклянные окна отражали угасающий свет и облака цвета лосося и шербета. В тени раскидистых ив, с фонтаном, весело журчащим за каменным мощеным барьером, отделявшим его розовый сад от дорожки, оно излучало ауру покоя.

Вэл присела на край фонтана, все еще сжимая в руке пластиковый стаканчик с чаем. Она уставилась на покрытую рябью воду. За ее отражением дно было усыпано монетами. В основном пенни, с редкими проблесками серебра. Там также были иностранные монеты и что-то похожее на аркадный жетон. Они блестели ярко, слишком ярко, и когда Вэл наконец отвела взгляд, она увидела пурпурные короны их остаточных изображений, скачущих по ее сетчатке.

Громкий шуршащий звук заставил ее подпрыгнуть, и она поняла, что только что сжала свой стакан достаточно сильно, чтобы пластик треснул. Вэл бросила его в один из мусорных баков поблизости, не сводя глаз с зарослей ив, где, как она была уверена, заметила вспышку.

Она подтянула сумочку чуть повыше.

— Там кто-нибудь есть? — спросила она.

Да. Там... в тени. Что-то шевельнулось.

— Эй?

Ветер с шипением шелестел в листьях.

«Наверное, ветка, — подумала она. — Или животное. Что, если кто-нибудь поблизости увидит, как ты разговариваешь сама с собой?»

Она не знала никого, кто не обратил бы на это внимание.

Вэл повернулась спиной к деревьям и вошла в библиотеку. Вечера, как правило, были не очень оживленными, и сегодняшний день не стал исключением. Вокруг компьютера кружила одна большая группа, друзья или одногруппники, она не могла сказать. Несколько одиночек, с плохо скрываемым раздражением, смотрели на громких, жизнерадостных членов первой компании.

Они выглядят так, словно позируют для картинки из учебника. Вэл могла понять их отвращение. Ничто так не раздражает, когда ты расстроен, как зрелище людей, купающихся в собственном счастье. Это было так, как если бы они агрессивно пихали свою радость тебе в лицо, тыкали в нее носом, издевались над твоей нехваткой.