Бофур некоторое время молчал, подняв задумчивый взгляд к луне.

- Это означает - «одинокий король».

Бильбо бросил на него пораженный взгляд, потом опустил глаза на фигурку, которую все еще сжимал в руке.

- Я передал смысл, как мог. На всеобщем это трудно, - пояснил Бофур.

Бильбо ощутил вдруг глубокую печаль, вглядываясь в резного деревянного Торина. Он и внимания не обратил на это раньше, подумав, что Бифур изобразил на лице их предводителя обычную его суровую решительность, - но сейчас, в свете сказанных слов, ему действительно почудилось одиночество, сквозящее в каждой линии вырезанной из дерева фигурки.

- Бифур в самом деле… - добавил Бофур, проследив за направлением взгляда Бильбо, - порой оказывается прозорливее, чем полагают все прочие.

Бильбо задумчиво кивнул. Он по-прежнему не мог постигнуть, как возможно передать столько смыслов в маленькой деревянной фигурке с помощью одного лишь ножа и искусных рук.

- А тот топор у него в голове… Бифуру больно?

Бофур улегся на спину, закинув руки за голову.

- Бифуру больно, но вовсе не из-за топора, парень, - он вздохнул. - Но ты и сам знаешь его невеселую историю, в ней не очень-то много поводов для счастья. Каждый гном в нашей компании прошел через суровые испытания, на всех они сказались, так что все мы тут по-своему ненормальные.

Бофур сорвал длинную травинку и сунул ее в рот.

- Кроме, пожалуй, мистера Глоина. Но и его не назовешь благоразумным, особенно ежели он начинает рассуждать о своей прекрасной леди-жене.

Бильбо захихикал. В этом Бофур был прав.

- Бифур тоже… Но, справедливости ради, он избежал потери всего, что было ему дорого, в тот роковой для Эребора день — в отличие от меня и Бомбура. Он жил со своей избранницей и маленьким сыном вне стен королевства. Брался за любую работу в городе, ну еще и игрушки мастерил. Его судьба, в отличие от наших, не была неразрывно связана с Горой, - он помолчал немного и потом грустно закончил свой невеселый рассказ. - Так что, когда пришел зверь, он со своей семьей остался невредим. По крайней мере, жизни они не лишились. Помнишь, я рассказывал о том походе? В котором на нас напали гоблины?

Бильбо кивнул.

- Я тогда говорил, что Бифур пострадал, защищая нас. А он до сих пор считает, что не уберег свою жену и ребенка. Когда напали гоблины, стояла непроглядная тьма. Поднялась суматоха, никто не понимал, где враги, а где друзья, откуда повылазили эти твари.

Бофур потер лоб. Даже его обычная веселость, казалось, оставила его.

- Бифур потом рассказывал, что оставил свою семью под охраной вооруженных сородичей, чтобы отыскать меня и Бомбура. Наш лагерь был невелик, но в начавшейся неразберихе все разбежались кто куда. В общем, Бифур получил топором в лоб, пытаясь выстоять против гоблинов и защитить нас с братом. Битва продолжалась до утра, мы едва успели разыскать целителя. Ничего не слышали о его жене и ребенке, пока… - тут Бофур закашлялся и тяжко вздохнул, - они были с воинами, закаленными в сражениях, но, как мне сказали, гоблины взяли их в кольцо… Все гномы, бывшие там, погибли. Наверное, Бифур погиб бы тоже, если бы не ринулся искать нас.

Бофур опять замолчал, потом с болью взглянул на Бильбо.

- Иногда мне кажется, что он сожалеет об этом, мистер Бэггинс.

Бильбо, не зная, что сказать, сочувственно пожал ему руку.

- Бифур долго был между жизнью и смертью, целители даже говорили, что он не вернется. Но я и Бомбур знали лучше. Он выкарабкался, и когда ему сказали про жену и ребенка… он словно обезумел. С годами, конечно, рана затянулась, но… Бывают времена, когда его охватывает такая ярость, что ни один гном во всем Средиземье не может его вразумить, - Бофур еще раз вздохнул и рассеянно пожевал травинку. - Поход оказался для него весьма кстати, мистер Бэггинс. Подарить ему какую-то цель, достойную цель — лучшее, что можно было сделать после всех этих мрачных унылых лет.

- Я ни разу не видел его в ярости, - заметил Бильбо. - И всегда считал очень рассудительным. Жаль, что я не могу с ним поговорить.

Бофур улыбнулся, хотя эта улыбка, против обыкновения, вышла невеселой.

- Думаю, он тоже об этом жалеет, мистер Бэггинс. Но он делает, что может, - тут он указал на фигурки. - Весьма искусная работа, верно?

Бильбо закивал.

- Верно.

- Знаешь, иногда в своих молитвах я от души благодарю Махала за то, что он сохранил жизнь Бифуру, а не… Может, это звучит ужасно, и я ни разу не желал гибели его семье, но… Бифур по-прежнему с нами, и это стоит всей моей благодарности.

Настал черед Бильбо задумчиво смотреть на луну и вспоминать. Он подумал о тех, кого потерял. О матери и отце. В их смерти повинны не гоблины и не драконье пламя, но, вспоминая их улыбающиеся лица, их смех, теплое чувство семьи и целостности, Бильбо казалось, что он понимает… хотя бы отчасти.

Со времени смерти родителей у него не было никого настолько близкого. Конечно, у него были родичи и друзья… которые выражали недовольство его нежеланием обзаводиться женой и детишками и недоумевали, как можно столько времени обходиться одному. Бильбо вдруг как никогда ярко вспомнились смех матери и объятия отца — и впервые за долгие годы он ощутил острую боль утраты.

- Так и есть. В смысле… тебе есть, за что быть благодарным.

Бильбо вспомнил времена, когда он с матерью выбирался на холм над Бэг Эндом и любовался на луну, совсем как с Бофуром сейчас. Вот только тогда над Широм стелились мягкие летние сумерки.

- Жизнь драгоценна, - тихо проговорил Бильбо. - Она… превыше всего прочего в этом мире.

Бофур согласно кивнул, и они вновь замолчали, глядя на серебряный диск, плывущий над верхушками деревьев.

- Думаю, ты прав, мистер Бэггинс.

========== Глава 19 ==========

На следующий день поднялись рано, едва солнце позолотило склоны Одинокой горы. Несмотря на то, что осенний воздух был неподвижен и тих, Бильбо явственно ощущал, как горят кончики ушей.

«Волнение. Предвкушение», - подумал он, исподтишка оглядывая притихшую компанию. - «Предвкушение возвращения домой».

Торин сказал, что они будут в Эреборе до ночи. Будут в Эреборе уже сегодня! Бильбо Бэггинсу до сих пор в это не верилось, он едва мог осознать, что они все же дошли. Бережно заворачивая в одеяло деревянные фигурки, подаренные ему накануне Бифуром, и укладывая их в рюкзак рядом со старой книгой, взятой из библиотеки Элронда, он не мог избавиться от чувства нереальности происходящего.

Он, обычный хоббит, житель Шира, наследник рода Бэггинсов из Бэг Энда, забрался так далеко на восток, как никто другой из его краев. Он путешествовал через горы и леса и сталкивался лицом к лицу с бесчисленными опасностями. Сражался с орками, гоблинами и пауками. Его много раз пытались съесть, проткнуть мечом и забить до смерти. И все же, несмотря на все опасности и трудности, он видел чудесные вещи — много прекраснее тех, что он мог себе даже вообразить. Он повстречал гномов, эльфов, людей всех родов и сословий — от принцев до последних попрошаек.

А еще он дошел сюда живым и невредимым. И теперь смотрел в розовеющие небеса, недосягаемые и ошеломляюще прекрасные, и не мог поверить, что все это действительно случилось с ним.

Торин и Двалин по-прежнему вели отряд вдоль реки. Торин шагал спокойно, с высоко поднятой головой, но Бильбо все же чувствовал в нем скрытое нетерпение, которое грозило в любой миг вырваться из-под контроля. Даже Кили, который, как и Бильбо, никогда не бывал так далеко на востоке, едва не подпрыгивал на месте от волнения.

- Скажи, дядя, - в двадцатый раз за утро налетел он на Торина, - мы сможем войти внутрь? Правда?

Глаз Торина страдальчески дернулся. Он покосился на Фили и Бильбо, которые изо всех сил пытались сдержать смех при взгляде на его скорбное лицо.

- Я не знаю, Кили, - терпеливо проговорил он, вздохнул и приготовился к новому потоку вопросов.