Он окинул эльфов, едва державшихся на ногах, презрительным взглядом и приподнял царственную бровь.
- Мы… мы… - один из стражей попытался что-то сказать, но громко икнул и умолк.
- Мы отошли совсем ненадолго, - торопливо поддержал товарища другой эльф. – Не говори ничего Трандуилу!
Видимо, стражам было запрещено принимать участие в общем празднестве.
- Я не скажу ни слова, если вы сейчас же пойдете в свои комнаты и хорошенько выспитесь.
С этими словами Леголас принялся подталкивать их к двери. Услышав, что он не собирается докладывать королю о нарушении приказа, стражи воспылали к нему самыми дружескими чувствами.
- Ты… такой добрый и понимающий! – с восторгом провозгласил один, размазывая по щекам пьяные слезы. – Ничего общего с… - тут он опять икнул, запнувшись о порог, - …с нашим королем, уж он-то как раз может быть таким…
Леголас громко рассмеялся и вытолкал стражей на лестницу.
- Да-да, именно так, поэтому идите уже, пока я не передумал.
Дверь за ними закрылась. Бильбо остался в одиночестве. Тишина внезапно показалась ему неуютной. Он поворочался, пытаясь устроится на жестком полу поудобнее, чтобы немного вздремнуть. После нескольких неудачных попыток с раздражением выдохнул и сел. Это не дело! Если они собираются бежать нынче вечером, ему следует отдохнуть и выспаться. Но земляной пол, на котором он благополучно проспал предыдущую ночь, неожиданно показался ему холодным и жестким.
Бильбо покосился на дверь, за которой скрывались темницы, потом с усилием поднялся на ноги и решительно направился к ней. Оказавшись вновь в полутемном коридоре, он прошел мимо камеры Нори, направляясь к темнице Торина. Но, проходя мимо одинаковых дверей, за зарешеченным окошком вдруг уловил промельк светлых волос. Это был Фили! Бильбо повозился с замком, ловко орудуя отмычкой, и очутился в камере, где юный принц безмятежно спал у дальней стены.
По крайней мере, в темницах на полу не было недостатка в листьях и соломе, поэтому спать на нем будет не в пример удобнее, чем в большом зале. Ну и близкое присутствие Фили согреет его куда надежнее, чем теплое одеяло, и может быть, все же получится выспаться и отдохнуть. Бильбо присел рядом с Фили и осторожно потряс его за плечо.
- Фили, это я.
Гном недовольно зашевелился, потом открыл глаза и уставился в темноту.
- Что? Бильбо? Это ты?
Он резко сел, оглядываясь вокруг.
- Где ты?
- Прямо здесь, - поспешил уверить его Бильбо и в доказательство дотронулся до его руки. Фили ощутимо вздрогнул.
- Почему я тебя не вижу? Или я слепну? Ох, так и знал, что паучий яд еще себя покажет!
Бильбо тихонько захихикал.
- С твоими глазами все в порядке, Фили. У меня есть… волшебное кольцо. Нашел его в гоблинских пещерах – в общем, долгая история. Оно делает меня невидимым.
- Я-асно, - понимающе протянул Фили. – Так вот как ты ускользнул от гоблинов. Ты счастливчик, мистер Бэггинс.
Он неверяще покачал головой.
- А Кили… ты видел его? С ним все хорошо? Мне кажется, я слышал его голос здесь, в темницах, но это было давно, а в нашей крови растекался паучий яд… трудно сказать, что было на самом деле, а что - привиделось в бреду.
Бильбо похлопал его по руке.
- Со всеми все хорошо, Фили, и я очень надеюсь, что завтра нам удастся выбраться отсюда.
Фили с облегчением выдохнул и тут же с любопытством уставился в пустоту.
- Значит, ты уже что-то придумал?
Бильбо рассмеялся и отвел глаза.
- Ну… можно и так сказать. Не знаю, как остальным, но мне нужно хорошенько выспаться, если завтра я хочу быть готовым к побегу.
Фили хмыкнул и подмигнул в темноту, откуда раздавался голос Бильбо.
- И пришел ко мне. Всегда подозревал, что ты привязан ко мне больше, чем ко всем прочим в нашей компании, мистер Бэггинс, хотя ты это и отрицаешь, - тут он издевательски захихикал и сморщил нос. – Что тут скажешь, я поражен до глубины души! И настоятельно рекомендую подыскать себе другого гнома, нуждающегося в утешающих объятиях.
Хоть Фили и не мог его видеть, Бильбо страдальчески закатил глаза. Знакомое подтрунивание позабавило его и неожиданно согрело, как дружеское объятие. В груди поселилась уверенность, что все у них получится. Они выберутся из темниц и обязательно дойдут до Эребора – все вместе.
- Я устал. Некоторые все же занимались не только тем, что дрыхли в тепле и покое.
Фили рассмеялся, улегся обратно на солому и подгреб под бок побольше листьев. Бильбо с готовностью свернулся калачиком рядом.
- Ладно, я понимаю, тебе нужен отдых и сон, мистер Бэггинс.
Бильбо счастливо вздохнул. Усталость давила на плечи, на веки, сон накатывал волнами, унося Бильбо в страну забвения. Уже через полмига он спал, убаюканный размеренным дыханием Фили.
========== Глава 15 ==========
Бильбо Бэггинс наконец-то чувствовал уверенность в завтрашнем дне. Да, в самом деле, он наслаждался ощущением, что в кои-то веки все идет как надо. Получилось убедить эльфа помочь им сбежать, раны Торина заживали быстро, и даже удалось неплохо, хоть и недолго, вздремнуть в камере рядом с Фили.
Конечно, оглядываясь назад, Бильбо сожалел, что не задушил это самодовольное чувство в зародыше, ибо совершенно ничего не предвещало счастливой развязки, которую он почему-то считал делом решенным.
Поутру, едва проснувшись, он поспешил к Торину проверить, как заживает его спина. Торин показался ему отдохнувшим и посвежевшим – но был ли это результат воздействия мази Беорна или чего-то иного, Бильбо не разобрался. Вид затягивающихся следов от зубов варга вселил в его сердце радость и надежду. Теперь вместо четырех кровоточащих воспаленных ран спину Торина пересекали быстро светлеющие рубцы. Внимательно осмотрев его плечи, Бильбо отметил множество других шрамов, пятнавших гладкую кожу - свидетельства минувших битв, - и понадеялся, что Торин не будет возражать против еще одного, как напоминания о той жуткой ночи над обрывом, навечно впечатавшегося в его спину. Синяки тоже полиняли и больше не пугали Бильбо иссиня-черными переливами. И вообще, глядя, как Торин наконец-то выпрямляется во весь рост, как ходит по камере, лишь немного припадая на одну ногу, он испытывал небывалый душевный подъем и восторженную радость. А ведь раньше, пожалуй, даже не понимал, насколько удручал его вид терзаемого болью Торина, который из гордости старался не показывать этого. И дело было не только в том, что компания нуждалась в сильном предводителе. Самому Торину тоже важно было чувствовать себя не жалкой развалиной, а надежной опорой своим гномам.
Бильбо поймал себя на том, что украдкой разглядывает Торина. Может, это потому, что никогда раньше ему не предоставлялось возможности смотреть гному в лицо и не натыкаться при этом на ответный, пронизывающий насквозь взгляд. Бильбо и рад был бы убедить себя, что теперь, когда они стали друзьями, их переглядки не будят в его душе ни волнений, ни прежней неловкости – и в какой-то мере так и было, но все равно ему становилось не по себе, когда он ловил обращенный на него взгляд синих глаз. Словно Торин смотрел не в лицо Бильбо и даже не в глаза ему, а прямо в душу, минуя все наносное и сиюминутное.
Такие странные мысли и чувства тревожили Бильбо. Он ловил себя на том, что слишком часто думает о Торине, и его это беспокоило. По меркам правителя гномьего королевства он, маленький хоббит, вряд ли заслуживал особого внимания и уважения. А Торин ведь всегда требовал многого от своих гномов, а еще больше – от себя самого. И Бильбо, хоть и понимал, что никогда ему не стать таким же храбрым и искусным воином, как прочие гномы, все равно старался изо всех сил, чтобы Торин мог на него полагаться, как и на остальных. Или вот… он никак не мог выкинуть из головы, каким мирным выглядело лицо Торина во сне. Наверное, впервые Бильбо видел его умиротворенным с тех пор, как начался этот безумный поход. А ведь он наблюдал Торина во многих видах – разгневанного, отчаянного, в редких случаях благодушного, но никогда – расслабленного. А тогда, во сне, он выглядел моложе и куда беззаботнее, словно тяжкий груз, давивший ему на плечи, вдруг исчез. Исчезла недобрая ухмылка, которой Торин часто награждал всех без разбора. Бильбо даже показалось тогда, что даже если вдруг Торин, отмеченный во сне печатью мира и спокойствия, проснется с легкой улыбкой на губах, никто не усмотрит в этом ничего необычного.
