Так что Бильбо решительно вздохнул, набираясь смелости задать следующий вопрос. Он прекрасно понимал, что легко может рассердить Торина своим бесцеремонным любопытством, и даже разрушить их хрупкую дружбу. Но, глядя, как жажда убийства искажает знакомые черты, он отчетливо понимал, что выбора у него немного.

- Расскажи мне, что случилось тогда. В тот день, когда Смауг напал на Эребор, - скороговоркой выпалил Бильбо, усиленно отводя глаза от лица Торина. Он боялся, что теперь весь гнев и горе короля-без-королевства в одночасье обрушатся на его голову. А ведь им руководило отнюдь не праздное любопытство. Бильбо не видел другого способа отвлечь Торина от смертоубийственных мыслей, кроме как услышать из его уст рассказ о тех давних событиях, до сих пор причинявших ему столько страданий.

Воцарилась нехорошая тишина. Бильбо продолжал бездумно водить ладонями по спине Торина, стараясь не отрывать взгляда от своих рук. Чем дольше тянулось зловещее молчание, тем тревожнее становилось у него на душе – что если он зашел слишком далеко, порываясь проникнуть за черту, переступать которую не позволялось никому. И вдруг Торин тихо заговорил:

- Тот день… День, когда прилетел дракон, был самым страшным днем в моей жизни.

Бильбо невольно задержал дыхание, замер, даже перестав водить руками по спине гнома, и весь превратился в слух.

- Начинался он вполне обыкновенно, как и сотни дней до него. Наше королевство процветало, наши кирки вгрызались все глубже в плоть горы. Если бы кто-нибудь сказал мне тогда, что этот день будет последним днем благоденствия Эребора, я бы рассмеялся ему в лицо.

Торин склонил голову, и голос его зазвучал глуше.

- Эребор был могущественным королевством. Камни, из которых сложены его стены, не под силу было сокрушить самому могучему топору, торговые дела с Дейлом и общинами гномов обеспечивали ему процветание и богатство. Порой мне даже казалось, что жизнь правителя Эребора на редкость скучна и однообразна. Махал был милостив – ничто не могло пошатнуть величие нашего рода. Лишь постоянно растущая жажда золота моего деда порой тревожила нас. Несметные сокровища заполняли подземные залы дворца, а Трор становился все подозрительнее и ненасытнее.

Тут Бильбо очнулся от своего ступора и вновь принялся усердно втирать мазь в раны, оставленные клыками варга, надеясь, что разговор отвлечет Торина от боли.

- Я подозреваю, что появление дракона было связано с болезнью, обуявшей разум моего деда, но в те дни я и подумать не мог… Наверное, не было ни одного гнома в Эреборе, кто не верил бы безоглядно в силу наших крепостных стен. Нам казалось, что не было такой беды, от которой они не могли бы укрыть нас. А жизнь текла своим чередом. Моя сестра произвела на свет крепкого здорового наследника – залог того, что наш род не прервется. Мой брат, он… - тут Торин запнулся, - он предпочитал бродить за пределами горы. Часто пропадал в Дейле и в его окрестностях, лежавших за пределами земель Эребора.

Бильбо удивленно заморгал. Брат? Подождите-ка, Торин сказал - брат?

- У тебя есть брат? Я не знал…

Торин тяжело вздохнул.

- У меня был брат. Он погиб в тот роковой день, когда прилетел дракон. Мне до сих пор тяжело об этом вспоминать. Двалин как-то посоветовал мне почаще говорить о нем – так, мол, боль утраты притупится, и я смогу думать о нем без горечи. Но я не могу. Поэтому даже Двалин редко упоминает его имя.

У Бильбо в который уже раз сжалось сердце. Потерям Торина не было числа, и чем больше он говорил о прошлом, тем очевиднее становилось, что все воспоминания о доме и семье его тесно переплетены с болью утрат и лишений.

- Его звали Фрерин. Нравом он был похож на Фили. Они оба сердцем прикипали к родичам и превыше всего на свете ставили долг, но все же… Ему жилось куда привольнее без постоянной тяжести мыслей о будущем престоле, которые с малолетства внушали мне, как наследнику. Фрерина никогда не готовили к управлению королевством. Он обучался наукам, как и положено гному рода Дурина, но гораздо больше его влекли новые места и новые земли. Его любознательность была иной - он верил, что опыт и знания обогатят его лучше всех сокровищ Эребора. Он с детства был непоседой и искал приключений.

Голос Торина по-прежнему звучал глухо, но интонации заметно смягчились, когда он заговорил о брате.

- Фили будет прекрасным правителем, когда придет его время. Таким же, каким мог бы быть Фрерин, но я боюсь… боюсь, что тяжесть короны будет угнетать его дух точно так же, как угнетала бы моего брата.

Тут он опять тяжко вздохнул.

- В день, когда прилетел дракон, Фрерина не было в Эреборе. Он отправился в леса, росшие по склонам горы вокруг Дейла. Наверное, завидев, как горит город, он поспешил обратно. Навстречу своей погибели.

Бильбо, закончив обрабатывать раны от зубов варга, переместился чуть ниже, смазывая многочисленные царапины и синяки на спине Торина, стараясь не только втереть мазь, но и неуловимо провести самыми кончиками пальцев в утешающем прикосновении, без слов показывая, что он слышит и сочувствует.

Торин чуть откинулся назад, словно подставляясь под ладони хоббита, но головы не повернул и говорил по-прежнему монотонно и глухо.

- Когда на стены Эребора налетел дракон, смерть была со всех сторон. Камни плавились от яростного дыхания Смауга, а гномы сгорали в миг, не успев даже вскрикнуть. В суматохе я отыскал отца и Дис и вывел их из горы. Наши воины полегли почти все в неравной битве с драконом, и я… - тут Торин опять запнулся. – Я молил Махала, чтобы он удержал Фрерина подальше от Эребора. Дракон напал внезапно, почти никого предупредить мы не успели. Гномы метались по улицам, которые были усеяны обуглившимися телами.

Бильбо попытался вообразить себе подобную картину и внутренне содрогнулся от ужаса, не в силах осмыслить, как возможно было Торину пережить такую резню.

- Я собрал всех уцелевших воинов, чтобы дать дракону отпор, но он раскидал нас как щепки и устремился в сокровищницу. Возле дворца я заметил Дис… она отказалась покидать его, прежде чем не удостоверится, что все ее родичи благополучно ушли к воротам. Она сказала мне, что наш дед все еще внутри. Старик никак не мог расстаться со своими богатствами.

Бильбо вдруг отчетливо осознал, что дракон, принесший столько горестей и смертей, уничтоживший целое королевство за считанные часы, до сих пор спит под горой в Эреборе – именно там, куда отряд гномов и один маленький хоббит отчаянно пытаются попасть. Ему стало не по себе – угроза словно приблизилась, стала зримой и опалила его своим горячим дыханием.

- Я приказал Дис уходить, а сам поспешил в сокровищницу, чтобы отыскать Трора. Она отказывалась, конечно, пришлось напомнить ей о маленьком Фили, которому в эти страшные времена особенно нужна была мать рядом. Я нашел деда и даже вытащил его из сокровищницы, но это оказалось нелегко. Трор… не хотел уходить.

Бильбо недоуменно уставился на склоненный затылок Торина. На языке уже вертелись вопросы «Как?» и «Почему?», но задавать их сейчас показалось ему неправильным. И все же он решительно не мог понять, отчего кто-то добровольно пожелает оставаться рядом с огромным, огнедышащим чудовищем, которое несет разрушение и смерть.

- Мой дед… - Торин помедлил, словно взвешивая про себя слова, которые собирался сказать, - жажда золота завладела его разумом. Он кричал, что лучше погибнет среди богатств Эребора. Мне пришлось тащить его по каменным плитам наверх, прочь от дыма и осыпающихся с дракона монет. Чудом мы выбрались за ворота, и тут ко мне кинулась Дис. Она кричала, что Фрерин вернулся и побежал в сокровищницу следом за мной.

Торин медленно поднял голову и уставился на свои ладони, словно у него на руках до сих пор проступала кровь погибших жителей сгинувшего королевства.

- Страх и отчаяние сжали мне сердце. Мой родной брат вернулся в Эребор, где царили смерть и огонь, и, не раздумывая, кинулся мне на помощь, - он стиснул кулаки. – А потом я взглянул на вершину скалы, окаймлявшей границы наших владений, за которой начиналось Лихолесье. Там стоял Трандуил, - костяшки его стиснутых кулаков побелели, и Бильбо вдруг испугался, что натянувшаяся кожа сейчас лопнет, обнажая кости.