Тут они рассмеялись оба, каждый представил скорбную физиономию Кили, в деталях повторявшую мрачное выражение лица Торина.
— Благодарю тебя, мистер Боггинс, — тихо сказал Кили, отсмеявшись.
— Не за что.
Так они и сидели, привалившись друг другу в поисках тепла и уюта, охраняя сон Фили. Веки Бильбо отяжелели. Он то и дело усиленно моргал, но глаза закрывались сами собой, и в какой-то момент, вынырнув из дремоты, он осознал, что наступила, должно быть, поздняя ночь. Рядом тихо сопел уснувший Кили, свесив голову на грудь и крепко сжимая в кулаке косичку брата.
Бильбо как раз собирался вновь сомкнуть веки и придвинуться поближе к Кили, как на плечи им опустилось что-то тяжелое и меховое, окутывая теплым коконом. Бильбо попытался поднять голову, но по уши утонул в мягком мехе, который упорно лез в глаза и мешал разглядеть подошедшего. Впрочем, это все равно мог быть только один гном.
Торин опустился на землю рядом с Бильбо с грацией, которая казалась невероятной, учитывая его недавние ранения.
— Как он? — спросил он тихо, не желая тревожить сон племянников.
— Кровотечение остановилось, и вроде бы дрожь ушла. Нужно дать ему выспаться — и наутро он будет более-менее в порядке. Не считая ран от зубов, конечно, но они, по счастью, не так глубоки и скоро затянутся, особенно если мазь Беорна будет действовать как надо.
Торин задумчиво кивнул, глядя на пострадавшего племянника.
— А ты сам? — вдруг сказал он. — Прости, что не спросил раньше. Полагаю, я был слишком… ошеломлен случившимся с Фили.
Бильбо попытался пренебрежительно махнуть рукой, отметая извинения Торина, но обнаружил, что двигаться, будучи закутанным в одеяло и шубу, достаточно затруднительно.
— Со мной все отлично. Может, немного замерз и преждевременно поседел от таких-то событий, но в остальном все тот же.
— Это… хорошо. Я рад, что с тобой ничего не случилось.
Бильбо с трудом сдержал ироничную ухмылку, но спохватился, что не следует ставить под сомнение неловкие попытки Торина проявить дружелюбие. Поэтому он только кивнул и, не зная, куда девать глаза, вновь уставился на спящего Фили. Торин проследил его взгляд и заговорил:
— Ты относишься к моим племянникам с большой добротой и заботой, мистер Бэггинс. Наследники Дурина не единожды обязаны тебе жизнью и в неоплатном долгу перед тобой.
Бильбо вздохнул. Эти разговоры о долгах сбивали его с толку и заставляли чувствовать себя неуютно.
— Я вовсе не думал ни о чем таком, когда стремился помочь вам, чем смогу, Торин. Я сделал то, что на моем месте сделал бы всякий, кто искренне считает вас своими друзьями.
— Ты несправедлив к себе, мистер Бэггинс. Я хорошо знаю, каким жестоким бывает мир и как мало тех, кто, не рассуждая, бросается на помощь в смертельной опасности. — Торин говорил по-прежнему тихо, но в его голосе зазвучали новые мягкие интонации. — Я не мастер говорить, но я… я рад, что ты с нами, мистер Бэггинс.
Бильбо завозился в коконе из одеяла и шубы, чтобы хоть немного высунуться наружу и взглянуть Торину в лицо. Улыбнувшись, он сказал:
— Я тоже, Торин. Я тоже.
Они замолчали, вслушиваясь в окружающую тишину, нарушаемую лишь тихим сопением уснувших гномов. Бильбо совсем разморило в тепле. Его медленно окутывала дремота, и, не в силах противиться усталости, он прислонился к плечу Кили и поплотнее закутался в шубу Торина. Мгновение — и он уже спал, с двух сторон согретый телами своих друзей, убаюканный их ровным дыханием. Несмотря на то, что день выдался суматошный и беспокойный, Бильбо, балансируя на самой грани яви и сна, ощущал себя в полной и совершенной безопасности.
========== Глава 12 ==========
На следующее утро пробуждение вышло не особо приятным. Бильбо всю ночь так и проспал на плече у Кили, карауля бессознательного Фили, и теперь все его тело немилосердно ныло. Наверняка давно уже рассвело, но переплетенные ветви деревьев почти не пропускали солнечный свет, и на тропе царил полумрак.
Смаргивая с ресниц остатки сна, Бильбо заметил, что Торин был уже на ногах — бродил по лагерю, поднимая гномов. Правда, свою шубу он так и не забрал, и теплый мех по-прежнему согревал сонного хоббита и прижимавшегося к нему Кили.
Бильбо принялся выпутываться из одеяла, которое непостижимым образом поймало его в ловушку, но, к его досаде и немалому раздражению, это удавалось плохо — и в итоге размотавшийся от его резких движений и возни конец одеяла шлепнул спавшего Кили по лицу.
— Что за!.. — тут же вскинулся тот, хватаясь обеими руками за пострадавший нос. — О! Мистер Боггинс, за что?
Он обиженно уставился на Бильбо, который изо всех сил пытался сдержать улыбку, глядя на его заспанную недовольную физиономию.
— Прости, прости, — пробормотал Бильбо, справившись наконец с упрямым одеялом и поднимаясь на ноги. — Немного переусердствовал.
Кили шмыгнул носом, потянулся и застонал, разминая затекшие мышцы. Бильбо немного прошелся взад и вперед, пережидая, пока не стихнет покалывание в онемевших ногах, и тут услышал за спиной его обеспокоенный голос:
— Разве он не должен уже… — Кили вдруг замолчал, и Бильбо обернулся, немедленно встревожившись его странной интонацией, — не должен проснуться? Или хоть пошелевелиться, а?
У Бильбо екнуло сердце. Он медленно опустил глаза на безмятежно-спокойное лицо Фили, который по-прежнему крепко спал. «Пожалуйста-пожалуйста, пусть с ним будет все в порядке!» — мысленно взмолился Бильбо, с возрастающим беспокойством глядя, как Кили осторожно похлопывает брата по щекам, безуспешно пытаясь его добудиться. Вместе со страхом пришло чувство вины — ведь он считался в отряде кем-то вроде лекаря, и по какой-то непостижимой причине гномы полагались на него. А он ничем не смог помочь, ничем!
Торопливо опустившись на колени рядом с Фили, Бильбо положил ладонь ему на грудь и низко опустил голову, стараясь уловить дыхание. Ну же! Тихий выдох, сорвавшийся с губ Фили, тронул волосы Бильбо у виска. Грудь Фили поднялась и опустилась. Он дышал — неслышно и размерено.
Бильбо выпрямился со вздохом облегчения.
— Он жив!
Кили с ужасом уставился на него, потом перевел взгляд на брата.
— То есть ты хочешь сказать, что он вполне мог быть мертв? — Голос Кили сорвался на крик, и он вновь вцепился в порядком растрепанную косичку Фили.
— Откуда я знаю? — огрызнулся в ответ Бильбо, сверх всякой меры раздраженный собственной беспомощностью и злившийся на то, что окружающие почему-то бросались к нему за ответами на все вопросы, тогда как в лекарском деле он разбирался едва ли лучше того же Кили.
Впрочем, он тут же осекся, увидев помертвевшее лицо юного гнома.
— Прости… прошу прощения, я знаю, это все нелегко. Я сорвался, прости. — Бильбо осторожно дотронулся до руки Кили, надеясь, что он не отшатнется прочь. — Давай… я проверю его раны, хорошо? Может, мы с тобой сможем сообразить, что не так.
Кили исподлобья уставился на него, потом коротко кивнул и быстро отвел глаза. Посчитав это за согласие, Бильбо принялся разматывать тряпицу, которой он вчера замотал рану Фили. К его удивлению и радости, от укусов острых зубов, кроме самых глубоких, не осталось и следа.
— Мазь мистера Беорна на самом деле чудодейственна, — пробормотал Бильбо и даже присвистнул, поворачивая руку Фили к свету, чтобы лучше рассмотреть гладкую здоровую кожу.
— Может, вы перестанете насвистывать, мистер Боггинс, и будете столь любезны ответить, что с моим братом? — зло выговорил Кили, вырывая его из размышлений.
— Да… конечно, прости, — торопливо сказал Бильбо, вскинув на него виноватый взгляд. — Я… не думаю, что это от ран. Смотри, они почти полностью исцелены.
Тут за спиной послышались тяжелые прихрамывающие шаги Торина — Бильбо с закрытыми глазами узнал бы их где угодно.
— Что произошло? Почему ты кричал, Кили?
Лицо Торина было мрачно, а взгляд метался между племянником и Бильбо.
— Ничего не произошло, в этом все и дело, — проворчал Кили, беспокойно морща лоб. — Мистер Боггинс говорит, что раны Фили затянулись, но он все равно не просыпается!
