Правда, ему все равно пришлось спасаться бегством от обезумевшего существа, которое неистовствовало и выло позади него, обвиняя в похищении какой-то «прелести», что бы это ни означало. Завидев трещину в скале, через которую можно было улизнуть, Бильбо протиснулся в нее, пожертвовав своими любимыми медными пуговицами, но, вывалившись с другой стороны, запнулся и упал. И вот тут случилась еще одна странная вещь. Не успел он грохнуться на камни, как кольцо, будто живое, плавно скользнуло ему на палец. Бильбо удивленно ахнул — мир вокруг будто выцвел, заструился серыми тенями, обрел шелестящий вкрадчивый голос. Само время, казалось, замедлилось, Бильбо мог поклясться в этом. Каждое его движение оставляло в воздухе расплывчатый след, словно отпечаток минувшего, каким-то чудом видимый в неверном полумраке пещеры.
Существо выпрыгнуло из трещины вслед за ним, и Бильбо вскочил на ноги, поднимая клинок и готовясь к схватке. Но к его изумлению, злобное создание вертело головой, словно не замечая хоббита, который стоял от него не более чем в двух футах. Словно… Бильбо Бэггинс был невидим! Кажется, кольцо на самом деле оказалось непростым, а уж сколько пользы можно извлечь из его волшебного дара, просто мысли разбегались!
Бильбо осторожно пошел вслед за существом, которое бросалось из коридора в коридор, жалобно воя и причитая, пока его не спугнули чьи-то приближавшиеся шаги. Хоббит тоже затаился — и вдруг, к его огромному облегчению и радости, впереди мелькнула серая мантия волшебника. Гэндальф! И остальные гномы — вся компания, в полном составе!
Бильбо уже собирался было покричать, чтобы привлечь их внимание, но вовремя вспомнил, что, во-первых, он по-прежнему невидим, а во-вторых, между ним и его друзьями притаилось существо, которое совсем недавно выражало бурную радость в предвкушении полакомиться свежим хоббичьим мясом и обглодать косточки. Поэтому Бильбо затаил дыхание и подошел совсем близко к созданию, примериваясь клинком к его тощей шее. Действительно, что удерживает его руку, готовую одним движением снести эту уродливую голову с плеч? Ничего. Ничего, кроме одной вещи — Бильбо не мог этого сделать, не мог хладнокровно лишить жизни того, к кому чувствовал острую жалость. А ведь он уже почти решился, но за мгновение до решающего удара существо повернулось и посмотрело сквозь него глазами, полными тоски и слез. И если раньше Бильбо убеждал себя, что смерть будет милосердием для такого жалкого создания, то при взгляде на это потерянное отчаявшееся лицо у него сжалось сердце. Рука дрогнула и опустилась, так и не довершив смертельного удара.
«Наверняка существо, способное на такую печаль, способно и на любовь, не менее сильную», — растерянно подумал Бильбо. Отчаяние, сквозившее в каждом жесте создания, было рождено из потери чего-то крайне дорогого для него. Бильбо мог убить орка или гоблина, не испытав при этом ни тени раскаяния, но лишь потому, что эти темные твари были рождены в ненависти и злобе и не знали ничего другого. А это существо могло испытывать любовь и привязанность. И не имело значения, насколько жалким и жестоким было его прозябание во тьме подземных пещер — Бильбо не чувствовал себя вправе оборвать его. Поэтому он разбежался, хорошенько оттолкнулся, перепрыгнул через скрючившееся за камнем создание и кинулся вперед, к благословенному солнечному свету, лившемуся через широкое отверстие в скале, не обращая внимания на крики ярости и проклятия, летевшие ему в спину. Не сбавляя скорости, Бильбо бежал вниз по склону горы, поросшему травой и деревьями, ловко огибал редкие валуны и очень надеялся, что компания не успела уйти далеко.
От недостатка отдыха и еды у него кружилась голова, но мысли о товарищах, которые обрадуются возвращению блудного хоббита, о счастливом смехе Фили и Кили, о теплой улыбке Бофура подстегивали его бежать еще быстрее. Назад дороги не было. Он не вернется в Ривинделл до тех пор, пока не закончится поход и его обязательства перед гномами не будут исполнены, разве что Торин решит самолично притащить его обратно. Вдали от мрака пещер мягкий вечерний свет резал глаза, а свежий ветер обжигал грудь при каждом вздохе, но Бильбо чувствовал себя словно заново родившимся. Тяжкие мысли ушли, как не было их. Возможно, Торин в самом деле хотел избавиться от него и искренне считал, что хоббит не стоит затраченного времени и усилий. И пусть. Перед мысленным взором Бильбо виделся Бофур, совсем недавно сказавший слова, справедливость которых хоббит впервые прочувствовал до конца — он часть отряда Торина Дубощита, его место рядом с тринадцатью отважными гномами, которые, как никто другой, достойны отвоевать и отстроить заново свой дом.
И когда он услышал впереди за деревьями знакомый голос волшебника, вопрошавший, где же хоббит, то едва не рассмеялся от радости.
Гэндальфу ответил Торин:
— Хоббит нас покинул. Он воспользовался подходящей возможностью и, наверное, уже на пути домой.
Голос короля звучал зло и отрывисто, но Бильбо померещилась в нем какая-то обреченность, которой быть там определенно не должно было.
Гномы загомонили. О чем они спорили, Бильбо не уловил, но потом различил громкие голоса Фили и Кили, отчаянно звавших его по имени. Позабыв, что все еще невидим, он рванулся было навстречу друзьям, но на полдороге остановился, ощутив вдруг неодолимое желание сохранить свое маленькое сокровище в секрете — по крайней мере, на какое-то время. Надежно спрятав кольцо в карман, Бильбо вышел из-за деревьев на поляну, где сгрудились гномы.
— Нет, хоббит все еще здесь!
Он понимал, что представляет из себя не самое внушительное зрелище — ведь он был весь покрыт грязью, лишился пуговиц на жилете и расцарапал лицо, а потому чувствовал себя немного неловко под устремленными на него взглядами всей компании. Но Фили и Кили вряд ли обратили внимание на его жалкий вид. Они ринулись к нему и дружно обняли так крепко, что едва не оторвали от земли.
— Где ты пропадал? И как проскочил мимо гоблинов? — быстро спросил Фили, не скрывая сквозившего в голосе облегчения.
— Да, ты нас до смерти напугал, — бесхитростно добавил Кили, сияя счастливой улыбкой.
Бильбо обнял братьев в ответ, едва получил такую возможность.
— Я… немного отстал от вас после падения из тоннеля. Думаю, гоблины просто никогда не видели таких, как я, хоббитов, вот и не поняли, что к чему. Кроме того, господин гном, если в том есть нужда, я могу ходить совершенно бесшумно, — с улыбкой ответил он.
— Почему ты вернулся?
Бильбо медленно обернулся и поднял глаза на Торина, который смотрел на него очень странным взглядом. Помолчал, раздумывая, как лучше выразить то, что лежало на сердце.
— Я вернулся, потому что… — медленно проговорил Бильбо, ощущая странное спокойствие, которое пришло вместе с твердым решением пройти с гномами весь путь до конца, — потому что скучаю по дому.
Взгляд Торина изменился, теперь в нем сквозила растерянность. Очевидно, это был не тот ответ, который он рассчитывал услышать. Гном озадаченно нахмурил брови, ожидая пояснений. Бильбо пожал плечами.
— Я знаю, ты сомневаешься во мне. И ты прав. Когда это путешествие только начиналось, я и подумать не мог, что буду так часто вспоминать о доме. Я скучаю по моим книгам, по камину и креслу, — Бильбо тихонько рассмеялся, — даже по узорным салфеткам, которые я оставил в Шире. Но я понимаю, почему мне не хватает всего этого — потому что там мой дом. Единственное место в мире, где я на своем месте.
Взгляд Торина, прикованный к нему, оставался по-прежнему непонятным, поэтому Бильбо поторопился добавить:
— Когда все это закончится, я вернусь туда. Вернусь домой. Вот почему я возвратился. Потому что у вас его нет… дома, я имею в виду. Его отняли у вас, — Бильбо печально улыбнулся Торину¸ — и я помогу вам его вернуть.
Пауза затягивалась. Бильбо не отводил взгляда от лица Торина, ожидая, как тот воспримет сказанное, и мысленно готовил себя к любому исходу — к одобрению или вспышке ярости. Но если гном и собирался что-то ответить, ему помешал раздавшийся вдруг позади леденящий кровь вой.
