Бильбо моргал, все еще глядя на место, где чуть ранее стоял Торин, когда рука Фили мягко опустилась ему на плечо.

— Не переживай, мистер Бэггинс, — сказал он тихо, пытаясь утешить хоббита. — Он просто не в себе от волнения, не принимай его слова близко к сердцу.

— Точно, мистер Боггинс, — поддержал брата Кили. — Слышал бы ты, как нам с Фили в свое время доставалось от дяди! Наверное, все мы поначалу кажемся ему неумехами и обузой, это просто нужно пережить. Это как… сталь закаляется. Как… — Тут Кили получил ощутимый тычок под ребра и умолк.

— Кили хотел сказать, — невозмутимо пояснил Фили, бросив на брата грозный взгляд, — что Торин ничего не имеет против тебя лично, он иногда просто не выбирает слов, вот и все.

Бильбо слабо улыбнулся.

— Конечно. Будем считать, что это просто усталость и волнение за отряд.

Кили закивал.

— Именно, мистер Боггинс! Он же в ответе за нас всех!

Фили не купился так легко на примирительные слова Бильбо и порывался сказать что-то еще, но тут к ним подошел Двалин и буркнул, что они могут или зайти уже наконец в пещеру, или замерзнуть до смерти снаружи, ему все равно.

Протиснувшись в узкую трещину в каменной глыбе, Бильбо оказался в поразительно просторном гроте. Он тянулся куда-то вглубь горы, теряясь в темноте, и был не слишком-то широк, но все же компании хватило места, чтобы разместиться внутри с относительным удобством.

— Я только достану огниво, — сказал Бофур, проходя мимо Бильбо к сваленным в кучу рюкзакам.

— Нет. Никакого огня, эти места кишат гоблинами, — предостерег Торин откуда-то из глубины пещеры. Бофур с грустью оглядел свою одежду и удрученно стянул с шеи насквозь промокший шарф. — Бофур первый в дозоре. Остальные — постарайтесь поспать. Выходим с первыми лучами солнца.

Бофур вздохнул и согласно закивал, устраиваясь на плоском камне поближе к выходу. Во всей его усталой позе сквозило обреченное смирение с тем, что ночь будет не из легких. Бильбо решил улечься поближе к Бофуру и подальше от остальных. Фили и Кили, как ни странно, не стали ему в этом мешать. Юные принцы устроились в нескольких футах от него, а не по бокам, как обычно. Правда, перед этим они немного повздорили, но Фили быстро убедил брата, что не стоит донимать Бильбо хотя бы до утра, за что хоббит был ему искренне благодарен.

Он открыл рюкзак, доставая теплое одеяло, и вдруг заметил среди прочих вещей черный кожаный переплет — книгу, которую он одолжил у Элронда. К счастью, сухую и неповрежденную. Бильбо осторожно погладил обложку и покосился на Ори, который тихонько шептался о чем-то с Нори и Дори. Наверное, гном незаметно положил книгу в его рюкзак вчера ночью, пока сам Бильбо крепко спал. И хотя получалось так, что Бильбо ненамеренно стащил этот, без сомнения, редкий и ценный экземпляр у одного из самых древних и могущественных эльфийских владык Средиземья, на сердце стало чуть легче и теплее. На всякий случай он упрятал книгу обратно, тщательно завернув в сухое, а сам принялся стаскивать промокший плащ и ножны с эльфийским мечом. Укутавшись в одеяло, Бильбо постарался как можно скорее согреться и заснуть, но не тут-то было. Гномы еще долго гомонили, искали наилучшее место для ночевки и никак не могли успокоиться. Прошли долгие часы, прежде чем они один за другим погрузились в сон. Где-то рядом безмятежно похрапывал Кили, а Бильбо все лежал с открытыми глазами, не в силах уснуть. В ушах до сих пор звучали слова Торина, снова и снова. Что бы там ни утверждали Фили и Кили, а в этот раз Торин говорил с ним совсем иначе, чем раньше — хотя и тогда он частенько отпускал о хоббите нелестные замечания. Называл его неумехой, высмеивал, когда Бильбо случалось вывалиться из седла пони, косился на него грозным и суровым взглядом, но никогда — никогда еще не прогонял прочь. А ведь Бильбо только поверил, что нашел свое место в компании! Стал глупо надеяться, что не совсем уж бесполезен в походе — хотя сейчас, оглядываясь на весь пройденный путь, Бильбо честно признался себе, что действительно был для гномов чаще обузой, чем помощником. Да, он выручил Кили и Ори — но это вышло случайно, его спасла слепая удача, а не искусное владение клинком или неодолимая храбрость. «Что я здесь делаю? — снова и снова спрашивал себя Бильбо, отдаваясь во власть горьких мыслей. — Разве мне место среди этих отважных гномов? Какое я право имею мешаться им на пути к родному дому, который еще предстоит отвоевать?» Он вцепился в одеяло и натянул его на уши, желая отгородиться от одной простой мысли, вдруг пришедшей ему в голову. Бильбо старательно гнал ее прочь, но это оказалось не так-то просто. Он должен вернуться в Шир. Вернуться домой — в знакомый и уютный край, который ждал его. Здесь, посреди диких земель, опасно, здесь он не найдет ни счастья, ни подвигов, снова и снова твердил он себе. Зажмуривался, сворачивался клубочком — но тут перед глазами снова возникало мрачное яростное лицо Торина, презрительно скривившееся, когда он насмешливо посоветовал хоббиту возвращаться. Почему так? Почему он продолжал думать о Торине после всего, что тот ему наговорил? Торин не желал видеть Бильбо в своем отряде — и предельно четко высказался на этот счет.

Бильбо подумал о Кили и Фили, о Бофуре и Ори, которых считал своими друзьями — и ощутил слабый укол вины. Он представил, что никогда больше не поучаствует в веселых розыгрышах братьев, не услышит забавных историй Бофура, который многому его научил, не увидит рисунков Ори, не поговорит с ним о древних поэтах, и на душе стало совсем тоскливо. Но он ведь оказывает им всем большую услугу, разве нет? Возможно, они немного погрустят, но потом поймут, что Бильбо своим уходом избавил их от множества забот и хлопот — не надо будет приглядывать за бедным неумехой, который даже не имеет никакого отношения к гномам и Одинокой горе.

Значит, решение принято и больше нет смысла тянуть. Бильбо скатал одеяло, запихнул обратно в рюкзак. Стараясь двигаться тихо, он вновь опоясался мечом и накинул на плечи все еще непросохший плащ. Он отправится в Ривинделл. Пойдет к лорду Элронду, вернет ему книгу и будет уповать на милосердие эльфов, которые, быть может, не откажутся одолжить бедному страннику пони и немного еды. А потом он вернется в Шир. В родную Хоббитанию, в Бэг Энд, где в глазах окружающих он не помеха и обуза, а напротив, весьма уважаемый, добропорядочный хоббит.

Но, несмотря на уверенность в правильности своего решения, сердце Бильбо заныло, стоило ему только окинуть прощальным взглядом спящих гномов. Торопливо отвернувшись, он заспешил к выходу из пещеры и едва не наткнулся на Бофура, который должен был стоять в дозоре. Тот сидел, свесив голову на грудь. Шапка сползла, закрывая почти все его лицо, а откуда-то из-под нее доносилось тихое размеренное дыхание. Должно быть, испытания минувшего дня окончательно сморили Бофура, и он уснул прямо на посту. Бильбо тихо прокрался мимо гнома к узкой трещине в скале, через которую ему предстояло протиснуться. При мысли о узкой тропе над пропастью он передернулся, но строго напомнил себе, что другого пути нет. Он уже почти дошел до стены, как вдруг позади раздался тихий возмущенный голос:

— Ты что это делаешь?

Бильбо мысленно выругался и повернулся лицом к Бофуру, который вовсе не спал и теперь рассматривал его прищуренными усталыми глазами.

— Я… я… — забормотал хоббит, лихорадочно соображая, как получше объяснить другу свой поступок, — я возвращаюсь в Ривинделл.

Бофур рухнул на камень, ранее служивший ему стулом, в изумлении вытаращившись на него.

— Ты не можешь сейчас уйти, парень! Мы уже на полпути к Горе!

Бильбо зло выдохнул. Он просто не хочет причинять неудобства! Не хочет, чтобы по его вине кто-нибудь пострадал! Неужели Бофуру так трудно сообразить?

— Ты же слышал Торина! — в отчаянии зашептал он, очень надеясь, что гном все поймет. — Мне здесь не место! И никогда не было! Я не похож на вас, я не гожусь для приключений, я не… я не создан для них!

Бофур нахмурился.