Бильбо подавился воздухом, закашлялся и торопливо произнес:

— Но… но ты же такой… такой… непохожий на него, такой приветливый!

Ори захихикал.

— Фили и Кили тоже вполне любезны, а ведь они его племянники.

Бильбо вздохнул.

— Наверное, ты прав. Значит, это не фамильная особенность.

— Должен заметить, мы очень дальние родственники, но твои предположения верны — нрав у Торина ковался не одним десятилетием суровых испытаний. Хотя мы с братьями пошли в поход не только по зову крови.

Ори еще раз вздохнул и поднял глаза к луне, в неверном свете которой на его лице плясали переменчивые тени.

— У нас были… некоторые трудности как раз в то время, когда Торин объявил о своем намерении отправиться в поход на Эребор. Так что желание вернуть наш дом и настоятельная необходимость на время исчезнуть в равной мере поспособствовали сборам в дорогу.

Ори помолчал немного. Бильбо даже начал ерзать на скамье от нетерпения — так хотелось поскорее услышать продолжение истории.

— Нори, Дори и я происходим из весьма зажиточного рода. Насколько мне известно, на протяжении многих поколений наши предки были торговцами — покупали и перепродавали редкие драгоценные камни из самых глубин горных шахт. Наверное, ты не удивишься, узнав, что Дори унаследовал семейное дело и продолжил его с превеликим усердием и прилежанием. Наши родители не могли на него нарадоваться, а все вокруг считали Дори достойным сыном.

Ори принялся беспокойно теребить кожаный переплет книжицы.

— Память о нашем детстве полнится счастливыми воспоминаниями, и в какой-то мере, я полагаю, это сыграло свою роль. Но как бы там ни было, мы с братом подрастали, а все родительские устремления и надежды по-прежнему были связаны с одним лишь Дори. Думаю, тогда Нори и… нет, не то чтобы затаил обиду на старшего брата, но очень переживал, что наши родители зачастую не замечали вокруг никого и ничего, кроме Дори. Наверное, поэтому он постепенно стал отдаляться от семьи. Я в то время был слишком мал, чтобы это понять, но теперь-то знаю, что Нори стал заниматься делами… не слишком одобряемыми в добропорядочном обществе.

Бильбо в изумлении вытаращил глаза.

— Ты хочешь сказать, что Нори… — тут он наклонился поближе к Ори и затараторил свистящим шепотом, — Нори — разбойник?

Ори невесело ухмыльнулся.

— Не делай вид, что настолько поражен этим известием, мистер Бэггинс. Ты же не думал, что все гномы нашего отряда в прошлом жили исключительно во дворцах и воспитывались как наследные принцы?

Бильбо откинулся назад и фыркнул.

— Конечно, нет. Но и не предполагал, что среди нас есть любители прикарманить чужое добро. У нас в Шире все на виду, все друг друга знают и потому такого просто… не случается.

Ори посмотрел на него с интересом.

— Этот твой Шир — странное место, мистер Бэггинс. Я даже порой забываю, что сам побывал там. Время бежит — и наша первая встреча уже как не со мной была… — Он потряс головой. — О чем я говорил… ах да. Мои родители так радовались успехам Дори, что даже не заметили, как Нори связался с плохой компанией. Я до сей поры не знаю, чем именно он промышлял. Но это неважно — Нори всегда был рядом: возился со мной, развлекал как мог, поддерживал, когда мне было одиноко… Наверное, то, что наши родители были так сосредоточены на Дори, сослужило мне хорошую службу: я мог выбрать себе занятие по душе. Никто не смотрел косо на юного гнома, повадившегося писать рассказы и стихи, но мой осознанный выбор пути книжника многие встретили с недоумением.

Бильбо преисполнился сочувствия к Ори — ведь по всему выходило, что он большую часть жизни чувствовал себя одиноким среди своих соплеменников.

— Мне говорили, что предания минувших веков уже написаны, а все великие труды уже составлены. Мои сверстники большей частью выбирали стезю, на которой могли приумножить богатства своих семей и своего королевства. Я был на попечении у Нори до тех пор, пока он наконец-то не попался с поличным. Родители едва со стыда не сгорели и боялись показаться родичам на глаза. Дори пришлось впервые выступить как полноправному главе семьи. Он принял все торговые дела и забрал меня к себе в лавку. Нори пустился в бега, и мы с тех пор его почти не видели… Дори редко позволяет заглянуть себе в душу, но я все равно знаю, что он любит меня и Нори больше всех сокровищ, которые только можно отыскать в недрах гор.

Бильбо кивнул и ободряюще похлопал Ори по плечу.

— По твоим словам выходит, что они оба — вполне достойные братья.

На губах Ори заиграла нежная улыбка.

— Они такие и есть, мистер Бэггинс. Мы не получали никаких вестей от Нори, пока до нас не дошли слухи о намерениях Торина вернуться в Одинокую гору. В ту ночь Нори вдруг объявился на пороге дома и сказал, что будет убит, ежели не покинет город до наступления утра.

Бильбо вновь в изумлении распахнул глаза.

— Как это? Что же он совершил такого ужасного?

Ори пожал плечами.

— Не знаю. Я никогда не спрашивал. Все, что тогда было важно — брат пришел ко мне и попросил о помощи. Так что я схватил самое необходимое и уже собирался незаметно улизнуть, но Дори нас перехватил. — Ори криво усмехнулся. — Он не хотел отпускать нас в ночь, даже грозился, что сдаст Нори стражникам. Мы стояли на своем, и Дори в конце концов сдался. Сказал, что мы можем идти куда пожелаем, только он пойдет с нами. Наверное, он и вправду верил, что без него мы с Нори пропадем в глуши. Я его отговаривал, и Нори тоже — ведь в то время вся торговля и хлопоты в родительской лавке лежали на его плечах, но Дори сказал, что без нас не будет больше семейных традиций и семьи тоже не будет. А потом мы отправились на встречу с нашим далеким родичем Торином Дубощитом и с радостью согласились присоединиться к его отряду.

Бильбо долго молчал, глядя на Ори со смесью изумления и испуга.

— То есть Дори все бросил, получается? И ты тоже?

Ори опять пожал плечами, бездумно листая замусоленные страницы своих путевых заметок.

— Когда ты так говоришь, оно и вправду кажется странным… Наверное, так и есть. Мы ведь особо даже не рассуждали. Вот так и получилось, что еще вчера я просиживал дни напролет в хранилищах книг, копаясь в древних свитках с позабытыми легендами, а теперь вот оказался в Последнем домашнем приюте, куда допускается мало кто из гномьего народа… так что не мне жаловаться, верно?

Бильбо покачал головой.

— Как видно, не зря я полагал тебя близким мне по духу… насколько гном может быть близким по духу хоббиту, разумеется. Отрадно знать, что в нашем отряде есть еще один ценитель прекрасного, даже если это прекрасное создано руками эльфов.

Ори рассмеялся, запрокинув лицо к небу, потом посерьезнел.

— Я хочу… поблагодарить тебя, Бильбо Бэггинс.

Хоббит озадаченно заморгал.

— Эээ… конечно, если хочешь… Но за что?

Ори тоже поглядел на него удивленно, потом хитро ухмыльнулся.

— За спасение от тролля, разумеется.

Бильбо замотал головой.

— Если ты об этом, то не стоит. Это был… я не знаю… порыв, наверное. Если честно, я до сих пор удивляюсь, как во время стычки с троллями умудрился не свалиться где-нибудь в беспамятстве.

Тут уж Ори в настоящем изумлении вытаращился на него.

— Разве, мистер Бэггинс? Я ведь тебе жизнью обязан! Ты очень храбро держался, даже Торин это отметил.

Бильбо на это только фыркнул. Одна мысль о том, что Торин одобрительно высказался о каком-то его поступке, казалась нелепой. Впрочем, по мнению хоббита, слова «Торин» и «чем-то доволен» вообще не могли ужиться в одной фразе.

— Что касается меня — я говорю от сердца, — с воодушевлением закивал Ори. — Видел бы ты Нори и Дори после схватки! Они меня чуть не задушили в объятиях, потом, правда, выговаривали, что так глупо подставился под удар. Уверен, они еще поблагодарят тебя от своего имени, ну а я воспользуюсь возможностью и сделаю это сейчас.

Ори нерешительно помялся, потом все же наклонился вперед и неловко обнял Бильбо. Тот справился с изумлением и обнял гнома в ответ.