Он так ослаб и вымотался, что с готовностью цеплялся за Тауриэль, как утопающий в страхе и отчаянии цепляется за одинокую скалу посреди моря.

Эльфийка не говорила ничего, только крепче прижимала его к груди, а Бильбо тихо всхлипывал в ее плечо. Ему больше не надо было думать, что сделать и что сказать, не надо было изображать из себя сильного, не надо было таить в себе скорбь, которая по-прежнему казалась огромной и неодолимой. Окружающий мир стремительно тонул в ней, погружаясь все глубже.

Туника Тауриэль насквозь пропиталась его слезами – Бильбо понимал, что нужно отодвинуться и извиниться, но сил на это совершенно не осталось. Собственное тело ощущалось неуклюжим и чужим. Казалось, только тронь – и струны истерзанного сердца, натянутые до предела, лопнут с оглушительным звоном. Поэтому первой отстранилась Тауриэль – и мягко провела ладонью по его щекам, стирая следы слез.

Беорн топтался позади, хмуро разглядывая Бильбо.

- Нам нужно обратно в лагерь.

Тауриэль резко вскинула голову и прошипела тоном, обещавшим ему мучительную медленную смерть:

- Мы уйдем, когда он будет готов, оборотень.

Леголас шагнул вперед и успокаивающе коснулся ее плеча, прежде чем опуститься на колени рядом с Бильбо:

- Ты сможешь идти? – в его глазах отражались участие и скорбь.

Больше всего на свете Бильбо хотелось свернуться калачиком и никогда не подниматься, но он взял себя в руки и утвердительно кивнул Леголасу. Тауриэль встала на ноги и протянула ему руку. Но прежде, чем Бильбо успел за нее ухватиться, Беорн скользнул вперед с удивительным для такого массивного человека проворством и подхватил его на руки так же, как делал совсем недавно.

- Не надо тебе ступать на раненую ногу, хоббит. Иначе заживет плохо.

Бильбо не стал возражать. Он закрыл глаза, покачиваясь в такт шагам Беорна, пока их маленький отряд шел обратно в лагерь в лучах заходящего солнца. Голоса, время от времени раздававшиеся рядом, окутывали его потоком неразборчивого шепота, хотя Тауриэль и оборотень и тут выделялись, их интонации звучали громче и настойчивее. Наверное, они пытались отвлечь его и друг друга от мрачных мыслей, но Бильбо очень старался не вслушиваться

Вскоре все закончилось – Бильбо усадили на мягкие одеяла. Открыв глаза, он увидел, что все сгрудились под крышей шатра Барда. Тауриэль о чем-то спорила с Беорном, а сам хозяин шатра сосредоточенно рылся в сундуке, вскоре вытащив оттуда прозрачную бутыль с янтарной жидкостью.

Леголас извлек откуда-то пять кружек и вручил их Барду. Беорн с подозрением покосился на Тауриэль, подошел ближе и решительно потянул бутыль к себе.

- Нипочем не поверю, что таким благонравным народам ведомо истинное мастерство разливания браги.

- В твоей берлоге хоть фляги-то есть? – ядовито поинтересовалась Тауриэль.

- Каждая с твою голову, эльф, - пробасил Беорн, щедро наполняя кружки. – Хотя, наверное, даже их не хватит, чтобы вместить твое самовлюбленное чванство.

- Чванство? – Тауриэль выхватила у него кружку. – А ну-ка, повтори! Нет во мне никакого чванства!

Леголас раскашлялся – Барду даже пришлось осторожно постучать его по спине. Тауриэль метнула на него обвиняющий взгляд и вновь повернулась к Беорну.

- Это не чванство, а чистая правда! Я – одна из лучших в королевской страже и заслужила это звание тяжким трудом!

- Ага, - с деланной серьезностью согласился Беорн. – Не покажет ли леди свое искусство в тонком мастерстве выпивки? - тут он ехидно ухмыльнулся. – Уверен, она и здесь лучшая.

- Хочешь убедиться, оборотень? – процедила Тауриэль, прищурив зеленые глаза.

- Именно, леди-эльф, - Беорн отвесил ей низкий поклон. – Покажи, на что способна.

Тауриэль фыркнула.

- Уверена, что пожалею об этом. Но увидишь, я перепью вас всех.

- Но если нет, - тут желтые глаза Беорна сверкнули, - впредь будешь называть меня по имени.

- А если одержу верх над вами – а так и случится, - будешь называть меня эльфийской владычицей, справедливейшей из женщин и бесстрашной воительницей западных пределов.

- Идет, - равнодушно согласился Беорн, явно не приняв ее угрозы всерьез.

- Идет, - огрызнулась Тауриэль в ответ.

Бард подошел к ним – торжественный и серьезный. При его появлении перепалка мгновенно затихла.

- Прежде, чем напиться до смерти, следует почтить память павших в битве.

После его слов даже Бильбо, до этого не отрывавший взгляд от своей кружки, поднял голову.

- За ушедших братьев, чье мужество и жертву мы никогда не забудем, - медленно произнес Бард.

- За друзей, которые навсегда останутся в наших сердцах. Пусть они обретут покой в Чертогах Мандоса, - добавил Леголас, поднимая кружку.

- За друзей, - эхом повторили Тауриэль и Беорн.

- За друзей, - прошептал Бильбо и отхлебнул из кружки.

Крепкая брага ожгла горло. Не следовало, конечно, пить слишком много слишком быстро, но, быть может… быть может, это поможет хоть немного пригасить боль. Так что он принялся торопливо глотать содержимое кружки, не особенно заботясь об обжигающем привкусе.

После нескольких глотков тело вдруг стало невесомым, голова легкой, а мысли несвязными и неторопливыми. После того кошмара, что вгрызался в его разум и душу последние несколько дней, это казалось истинным блаженством. Осушив кружку, Бильбо вернул ее Барду, жестом попросив налить еще.

- Такое ощущение, что ты тоже хочешь потягаться с ними, - улыбнулся Леголас, вывернувшись из-за спины Барда и перехватив протянутую кружку.

Беорн хмыкнул, но глаза его оставались серьезными – он внимательно следил за Тауриэль, которая опустошила свою кружку и звонко стукнула ей о деревянную столешницу. Его собственная кружка, которую он обнимал огромными ручищами, казалась не больше чашки из кофейного сервиза.

Леголас, наполнив и передав кружку Бильбо, уселся рядом с ним на одеяла.

- Если будешь продолжать в том ж духе, не продержишься долго, эльфийская леди, - заметил Беорн, опустошив вторую кружку.

- Ха, - парировала Тауриэль, в свою очередь усаживаясь на стул. – Ты, очевидно, никогда раньше не пил с эльфом.

Беорн вновь хмыкнул и тяжело опустился на шаткий табурет, жалобно заскрипевший под его весом.

- Есть ли хоть что-то в этом мире, не долженствующее, по твоему мнению, доказывать твое эльфийское превосходство над нами, жалкими смертными?

- Не думаю, что превосхожу в чем-то всех смертных, - вздернула бровь Тауриэль. – Только тебя, оборотень.

- Как тебе будет угодно, эльфийская леди, - Беорн оскалился и налил себе еще. – Но ты скоро убедишься, что по части выпивки я куда более вынослив, чем любой эльф или человек, имевший несчастье оказаться с тобой на хмельном пиру.

Тауриэль фыркнула в кружку.

- Так говорил каждый, кто хвалился передо мной своей выдержкой.

- Ага, но я, в отличие от них, отвечаю за каждое сказанное слово.

- Увидим, - Тауриэль улыбнулась ему нарочито кроткой издевательской улыбкой.

У Бильбо кружилась голова. Он уже успел выпить две полные кружки и наверное… теперь он достаточно пьян, чтобы проспать до утра без снов. Он упрямо поднял кружку и чуть не промахнулся мимо рта – и промахнулся бы, угодив себе по щеке, если бы не Леголас, который неуловимым движением подтолкнул деревянный край посудины к его губам.

- Может, хватит, Бильбо?

Лицо Леголаса качалось перед глазами всполохами золотого и белого.

- Нет уж, - воспротивился Бильбо, вновь опрокидывая в себя обжигающее пойло. Язык во рту ворочался тяжело, и слова выходили невнятно.