- Потому что… - он судорожно выдохнул, - потому что я предал вас. Я… предал Торина, я отдал Аркенстон эльфу, которого вы ненавидите больше всего…

- Лично я никогда не испытывал ненависти к эльфам, мистер Бэггинс, - тихо ответил Бофур. – И ты никого не предавал. Я знаю, зачем ты сделал то, что сделал, и все остальные тоже.

Бофур запнулся и замолчал. Потом заговорил вновь:

- Тогда, перед битвой… все пошло наперекосяк. Мы все видели, что Торин ведет себя странно, но думали… в общем, не могу сказать, о чем мы там все думали, особенно до того, как Фили… парень тогда накричал на Торина, обвинил его, что он напал на тебя.

Бильбо невольно потянулся к шее, где до сих пор багровели синяки.

- А Торин ударил его, а потом ушел говорить с эльфами и Бардом. Вот тогда-то мы и скумекали, что происходит что-то странное и неправильное. Торин никогда раньше… в общем, он никогда не бил мальчишек, что бы те ни натворили. Мы тогда не знали, что делать, - продолжал он, щедро поливая Бильбо водой. – Решили дождаться, покуда они вернутся, а там уже посмотреть, что будет, но они возвратились в Гору мрачнее тучи и все кричали друг на друга. Мальчишки… они сказали, что Торин почти убил тебя там, парень, - жалобно протянул Бофур, явно до сих пор пребывая в замешательстве. – Мы не могли в это поверить, никто из нас не мог. Ты же… Ты же был его избранным, парень. Гномы не… Они не поступают так со своими половинками, вот что я тебе скажу. А Торин… он тогда готов был драться со всеми нами. Я думал, он кинется на нас с мечом – такой у него был вид. Совсем бешеный сделался - никогда я не видел в нем такой ярости. А потом он… - тут Бильбо ощутил, как дрогнули пальцы гнома, - он страшно закричал, выронил меч и схватился за голову. И кричал потом… словно не нам, а себе самому. А кричал он страшные слова, и даже голос его звучал по-иному.

Бильбо тут же нарисовал это в воображении: Торин, подавшийся вперед, стоящий перед кучкой гномов и готовый броситься на них в любой момент, его пальцы, судорожно вцепившиеся в волосы, и лязг Оркриста по каменным плитам. Торин, отчаянно сражавшийся со злой волей проклятого кольца.

- Он выкрикивал все эти вещи о тебе, мистер Бэггинс. Как ты предал нас и как… как он собирается убить тебя за это. И все это не своим голосом, как я уже сказал, словно в нем было сразу два Торина, а не один. А затем вдруг схватился за кольцо на пальце, рывком стащил его, отбросил прочь и вдруг… рухнул сам.

Бофур принялся тереть его плечи.

- Он долго был в беспамятстве, и мы не знали, что стряслось и что делать с ним таким. А ведь орки надвигались, нужно было выступать против них, а наш король… впал в безумие или был недалек от этого. Потом… Торин очнулся незадолго до рассвета… и заплакал, парень. За всю свою жизнь, что я следовал за ним, не было такого, чтобы он пролил и слезинки. Мальчишки и мистер Двалин пытались с ним говорить, но он все повторял одно и тоже – что предал и покинул тебя.

Казалось, больнее быть уже не могло, но сердце Бильбо вновь зашлось от горя с удвоенной силой. Значит, Торин сумел снять кольцо еще до битвы… А сам он в это время во весь опор мчался прочь. Если бы подождать немного, хотя бы попытаться… не терять надежды и не отступаться от Торина, все повернулось бы иначе. Бильбо с самого начала битвы оказался бы там, где нужнее всего, рядом с друзьями и любимым… и, быть может, не допустил бы их смерти.

Из груди вырвалось бесслезное рыдание, и Бильбо крепче обхватил руками колени.

Бофур прекратил скрести его плечи, а вместо этого принялся неловко поглаживать их, стремясь утешить.

- Мы пытались убедить его пойти за тобой, парень. Каждый из нас – ведь мы знали, что ты будешь рад его видеть, да и поговорить вам нужно было. Но Торин не слушал. Он все твердил, что предал тебя и не заслуживает… в общем, после всего, что натворил, не вправе ждать, что ты его простишь.

Бильбо зажмурился, и от души пожелал, чтобы все просто… остановилось. Время, мысли о возможном и неслучившемся будущем, фантазии о несделанном выборе, в котором он не бежит позорно прочь, или же о том, как Торин соглашается последовать за ним и догоняет на пути к лесу… А пока оставалось только изо всех сил стиснуть гудящую голову, не обращая внимания на боль в потревоженной ране на виске.

- Мальчишки, конечно, очень старались. Уж они-то знали наверняка, что ты… - Бофур помедлил, словно подбирая слова, - что ты обязательно захочешь с ним свидеться и не прогонишь прочь. Он ведь и твой избранный, разве нет?

Избранный.

Он и раньше слышал, как гномы говорили о таком. Бильбо прежде думал, что так они называют тех, кто связан узами любви, но теперь ему показалось, что за этим простым словом стоит нечто большее. Не предназначенные друг другу, не соединенные свыше – нет, здесь чувствовалось нечто куда более могущественное, не отдающееся на откуп слепому случаю. Полагаться на капризы судьбы в таком вопросе – слишком опрометчиво и глупо, потому что она не оставляет выбора и лишает свободы воли. Когда сам выбираешь, кого любить, то сам решаешь, сможешь ли ради избранника принять то, что принесет будущее – плохое и хорошее.

- Он был… - Бильбо вздрогнул, осознав, что это лишь половина правды. – И до сих пор есть.

Ничто из его любви к Торину не могло остаться в прошлом.

- Что это значит для вас? – тихо спросил он, по-прежнему тревожно зарываясь пальцами в мокрые волосы. – Что значит быть избранным?

Конечно, он знал, что это значило для него. Что Торин был и останется его избранным на всю жизнь, которая отпущена ему впереди.

- Когда гном избирает себе пару… - Бофур мягко отвел руки Бильбо от головы и опустил их в воду, - в общем, это длинная и путаная история. Ма всегда говорила, что дела сердечные всегда приносят больше хлопот, чем того заслуживают, но, думаю, это она просто хотела подразнить моего отца. А обычно… Все начинается с подарков и всякого такого. Отец дарил ма самоцветы, чтобы показать серьезность своих намерений. И это не просто безделушки, парень, это… знак расположения. И возможность показать, что гном может предложить своему избранному.

- Например, кольчуга из мифрила? – Бильбо вспомнил подарок Торина, и сейчас он показался ему куда более значимым, чем раньше.

Знак защиты и обещание безопасности. А потом Торин попытался убить его. Теперь Бильбо понимал, почему в целительском шатре Торин отворачивался от него, пряча глаза, и говорил о непрощении. Наверное, он тогда решил, что нарушил обещание, данное своему избранному.

Бофур озадаченно примолк и сосредоточенно обдумал ответ.

- Ага, точно, парень, - наконец сказал он. – Это был бы… достойный дар. Ну, в общем… Когда подарок преподнесен и принят… наши союзы не скрепляются клятвами и не объявляются во всеуслышание, но все же они нерасторжимы. Кажется, у твоего народа это зовется свадьбой. Мы же зовем это связью. Гномы сходятся один раз и на всю жизнь, парень. Поэтому к выбору пары относятся очень серьезно, зная, что жить с однажды избранным предстоит долгие годы.

Бильбо горько рассмеялся, опять едва не сорвавшись в плач. Долгие годы? Торин подарил ему кольчугу менее двух недель назад. А теперь, значит… Торин, оказывается, хотел… хотел прожить с Бильбо до конца своих дней. А самое страшное – что его желание осуществилось в точности.

У них было всего несколько дней вместе. Всего несколько дней, когда они осознали, чего хотят, - а потом все внезапно и резко оборвалось. Их любовь была похожа на яркую, ослепляющую вспышку – словно звезда взорвалась в темноте, расцветив небеса мерцающими всполохами, и так же стремительно угасла, поглощенная извечной пустотой.

- Мне жаль, парень, - Бофур взял чистую тряпицу и принялся оттирать лицо Бильбо от грязных потеков. – Я знаю, как… Я видел, что творилось с Бифуром после того, как он лишился своей избранной. А еще мальчишки… Мне… мне очень жаль.