Какой же он трус, самый подлый из всех трусов Средиземья.

«Но он же пообещал убить тебя», - ожил вдруг внутренний голос. – «Если ты вернешься, Торин сдержит свое слово, завершит начатое у врат Эребора и перережет предателю горло».

Пальцы Бильбо судорожно вцепились в вымокший жилет на груди.

Он будет обузой в битве. Каждый из отряда Торина – обученный воин, способный постоять за себя в сражении. И уж конечно в такой момент им совершенно не нужно, чтобы под ногами мешался неуклюжий хоббит, которого у них есть все основания ненавидеть.

«Одна шальная случайная стрела», - как наяву услышал он вдруг голос Тауриэль. – «Одно незамеченное движение врага».

И вспомнил ту ночь, когда Торин оказался лицом к лицу с Азогом. Вспомнил раны, оставшиеся на плече гнома от клыков варга, и синяки, долго не сходившие с его кожи. Азог теперь где-то рядом. И в любой миг может вновь оказаться лицом к лицу с Торином.

Торин, конечно, был лучшим воином, которого Бильбо доводилось встречать, и все же он едва не погиб в ту памятную ночь. И единственная причина, по которой он еще жив, это… это упрямый глупый хоббит, не рассуждавший в тот миг, насколько жалким и неумелым может оказаться против орочьей орды, и обнаживший меч против бледного орка.

«Ты ему не нужен», - не сдавался внутренний голос, истекая ядом. – «Ты всегда был для него всего лишь обузой».

Бильбо медленно выпрямился.

Но ведь… это не так. Он, Бильбо Бэггинс, стал нужен Торину с той поры, как вся компания ввалилась в его нору. Конечно, причины, по которым он был нужен гномам и конкретно Торину, менялись на протяжении всего путешествия, но, несмотря на все промахи и даже на роковую ошибку Бильбо с кольцом, он в глубине души всегда знал, что нужен Торину – точно так же, как сам Торин был нужен ему.

«Он убьет тебя. Перережет горло и, смеясь, будет смотреть, как твоя кровь впитывается в землю, а тело коченеет».

Что-то изменилось. Бильбо ощутил, как привычная, изматывающая, выворачивающая наизнанку боль в сердце сменяется чем-то иным, как в груди становится горячо, словно внутри бушует и ширится драконье пламя.

- Ну и что с того? – отчаянно крикнул он, чувствуя непривычную уверенность в решении, которое только начинало зарождаться из полыхавшего в груди драконьего пламени. – Ну и что?

Однажды он спас Торину жизнь. Он был готов умереть, встав между ним и Азогом, в те далекие времена, когда считал гнома всего лишь другом. Он вернется назад. Вернется, найдет Торина и сделает все, чтобы защитить его, как защищал тогда, среди ревущего пламени и клыкастой смерти, подстерегавшей их со всех сторон.

И если… если после этого Торин все равно захочет убить его – что ж, Бильбо Бэггинс готов принять свою судьбу. По крайней мере, Торин будет жить. Много хуже, много страшнее сейчас уйти прочь и просто невыносимо прожить остаток жизни, не зная, могло ли его возвращение изменить хоть чуть-чуть исход битвы для Торина и прочих гномов.

В общем, если одна случайная стрела могла унести жизнь, один неуклюжий хоббит наверняка мог ее спасти.

Это была плохая идея. Наверное, самая глупая и опасная идея, когда-либо имевшая неосторожность прийти ему в голову, но все же… теперь Бильбо мог только удивляться, почему этого не случилось раньше. Он же не сможет спокойно жить, если сейчас уйдет, оставив Торина и своих друзей. Он не сможет… просто вернуться в Бэг Энд, словно ничего особенного не случилось, снова возиться в саду и на огороде, читать старые книги, будто никогда и покидал родных краев. Только не после того, как узнал, что значит любить - искренне, всецело и неотвратимо.

Бильбо натянул поводья, разворачивая пони, и ударил его пятками, понукая двигаться быстрее. Послушная лошадка бодро затрусила по окаймленной деревьями тропе, подковы отбивали четкий ритм по утоптанной земле.

- Давай же, шевелись! – крикнул Бильбо пони, и его голос заглушил громовой раскат, расколовший небеса. – Быстрее!

Его сердце едва не выпрыгивало из груди, нетерпеливое волнение захлестывало с головой, но, кажется, впервые за долгие-долгие дни душевная боль пошла на спад. Чувство вины за невольное предательство Торина никуда не делось, но оно больше не довлело над ним, парализуя волю и загоняя все глубже и глубже в отчаяние. Теперь оно подстегивало и гнало его вперед.

Он будет защищать Торина, как только сможет, и не добавит к длинному списку своих ошибок последнюю – не уйдет прочь, навсегда оставив своих друзей позади. Он будет сражаться – за Фили и Кили, за весь их отряд. Но прежде всего – и эта причина была наиглавнейшей – он будет сражаться за того, кого любил. Эребор, семья, будущее – ведь все, что Торин желал получить больше всего на свете, лежало прямо перед ним. Нет и не будет для Бильбо ничего страшнее, чем знать, что все мечты Торина были так близко – руку протяни, - а он, Бильбо, не сделал ничего, чтобы оградить и защитить эту надежду на обретение. Даже страх вновь увидеть ненависть в глазах любимого существа или погибнуть от его меча меркнул по сравнению с этим.

Когда Бильбо вновь очутился на опушке леса, окончательно рассвело. Хотя плотные серые тучи по-прежнему клубились в небе и закрывали солнце, света было вполне достаточно, чтобы понять, что время движется к полудню. Первым вестником начавшейся битвы для Бильбо стал шум – за холмами то и дело трубил боевой рог. Струи дождя по-прежнему поливали окрестности, затянутые серой дымкой, и рассмотреть что-либо дальше пары ярдов было трудно. Бильбо поежился под порывом холодного ветра, гулявшего в долине – к этому времени он весь вымок до нитки. Путь его лежал по склону того самого холма, который на пути к лесу мешал Тауриэль рассмотреть движение армий. Подковы пони отчаянно скользили по грязной мокрой траве, но Бильбо, не обращая на это внимания, понукал его скакать быстрее. Если только гномы, эльфы и люди не поспешили встретить орков на юге, прямо сейчас битва должна идти в долине, много ниже того места, где находился Бильбо со своим пони, поэтому на вершине холма перед ним должен открыться ничем не заслоняемый вид сражающихся армий.

То, что он увидел, привело его в ужас.

Потоки дождя мешали видеть происходящее в долине во всех подробностях, но там, где Бильбо ожидал увидеть блеск клинков, зеленые и коричневые одежды защитников Горы, черной лавиной кишели орки. Оставалось только молиться, что зрение подвело его из-за погоды и расстояния – но испуганный внутренний голос неумолимо твердил ему, что перевес в этой битве определенно на стороне вражеской армии. Ужас волной подкатил к горлу – а что, если Торин уже… Что, если…

Нет. Бильбо усилием воли оборвал панические мысли. Сейчас не время думать об этом.

Он пришпорил пони и послал его в галоп, навстречу крикам и лязгу оружия, навстречу смертельной схватке. Ночью, когда они с Тауриэль скакали по этим холмам прочь от лагеря, время тянулось невыносимо медленно, и дорога казалась бесконечной, но теперь, когда Бильбо во весь опор летел обратно, до основной арены битвы было не так уж далеко. Чем ближе он подъезжал, тем отчетливее сквозь дождь проступали отдельные фигуры и группы, схлестнувшиеся в напряженном бою. Наверное, битва началась не здесь, но объединенные силы эльфов, людей и гномов рассеялись по всей долине, и теперь отчаянно бились за каждый куст и каждый холм, пытаясь сдержать натиск орков и гоблинов. Бильбо заметил варгов, чьи массивные силуэты отличались особым ростом и мощью даже по меркам их злобного вида.

Основное сражение, кажется, шло возле границ Мирквуда, где лес полукругом выдавался в долину – эльфы, привычные к деревьям, атаковали орков с ветвей, но и на тракте, и на берегу Кельдуина кипел бой.

Разве возможно отыскать Торина в этом месиве? Бильбо понятия не имел, но был полон решимости это сделать. Он подгонял и подгонял бедного пони, боясь не успеть вовремя, но ему все же хватало благоразумия держаться самого края леса и не высовываться на открытую местность. Дождь по-прежнему заливал глаза, и Бильбо приходилось полагаться на свои уши и нос куда больше, чем на зрение. Звуки приближающейся битвы ужасали. Крики и орочий визг стали куда слышнее – вернее, Бильбо очень надеялся, что этот жуткий вой издавали именно орки, но, скорее всего, предсмертные стоны и вопли, несущиеся ото всюду, раздавались с обеих сторон.