Так что Бильбо просто лежал в полутьме, надеясь, что вот сейчас непременно что-нибудь произойдет. Надеясь на чудо, на озарение, которое, быть может, его посетит. В его любимых книгах с героями всегда случалось нечто подобное, особенно в самые черные минуты, когда они уже готовы были опустить руки. Но книжных героев от всех прочих отличало именно то, что они никогда не сдавались и делали то, что правильно.

Вот только сам он не в книге, и обычная жизнь – вовсе не геройская, записанная в назидание, призванная увлечь и восхитить читателя. В обычной жизни плохие вещи случаются без всяких причин, просто потому, что так иногда бывает. Обычные люди совершают ошибки, любят и теряют любимых, предают друг друга, и нет никакой магической силы, вознаграждающей достойных и наказывающей злодеев.

Но даже, если каким-то чудом путешествие Бильбо оказалось бы легендой на страницах старинной книги, сам он нипочем не стал бы в ней героем. Вот Торин – он да, он настоящий герой. Король гномов, в одночасье лишившийся своего королевства, обреченный на скитания, но не сломленный, отчаянно защищавший выживших подданных. Ставший им отцом, хотя сам не имел ни сыновей, ни жены – только сестру и племянников, которых не мог бы любить сильнее. Торин – проливавший кровь, страдавший, ни разу не дрогнул перед лицом испытаний, посланных ему судьбой, потому что хотел, чтобы его семья и народ вновь обрели мир и процветание. А Бильбо… наверное, в той легенде стал бы мелким злодеем. Ведь такую роль он сыграл в жизни Торина в переломный момент их путешествия? Где на тонких страницах, запечатлевших истории великих народов и великих сражений, отведено место для воришек и предателей? Где место для того, кто отравил дыханием зла своего любимого?

Руки Бильбо сами собой сжались в кулаки. Что ж, наверное, он заслужил этот груз вины и боли, сковавший его по рукам и ногам. В книгах злодеи в конце концов всегда получали по заслугам от героев и жестоко расплачивались за свои злодеяния. Правда, ни в одной старинной книге, которые он взахлеб читал ночами с тех самых пор, как выучился складывать буквы в слова, не было ни слова о том, что злодеяния могли совершаться ради любви. Бильбо не припоминал ни единой истории, в которой беды на героя навлекал его друг, искренне не желавший ничего плохого.

Прошло, должно быть, несколько часов. Бильбо не двигался, весь отдавшись своим невеселым мыслям. Шум за стеной шатра сначала сделался почти неразличим, а потом и вовсе перестал его беспокоить. Уже без страха Бильбо равнодушно пялился в темноту на парусиновую крышу шатра, пока печаль и чувство вины опутывали его душу, словно колючие побеги молодой лозы.

Когда отодвинулся полог у входа, он даже не сразу это заметил, а очнулся только, когда услышал свое имя.

- Полурослик, - сказала Тауриэль.

Бильбо не спешил поворачиваться к ней. Он даже не был полностью уверен, что это настоящая Тауриэль, а не прихотливая фантазия его бурлящего разума. Видимо, не дождавшись ответа, она подошла ближе, потому что ее лицо вдруг оказалось прямо перед ним.

- Я принесла вести, - склонив голову ниже, произнесла она. Голос казался спокойным, но мрачные нотки в нем выдавали тревогу.

Бильбо медленно сел, держась за гудящую голову.

- Какие?

- Орки будут здесь на рассвете, они идут на север вдоль реки.

Тауриэль скрестила руки на груди жестом, который был уже хорошо знаком Бильбо.

- Ждать осталось недолго, воины готовятся к бою. Мы вместе с гномами Железных холмов встретим орков на южной окраине долины.

- Зачем ты мне это говоришь? – Бильбо взглянул на нее, не удержавшись от болезненной гримасы. В душе его по-прежнему царило смятение.

- Я просто подумала… - Тауриэль на мгновение отвела глаза, - что тебе нужно знать. И что тебе будет трудно следить за битвой издали, зная, что ничем не можешь помочь.

- Наверное, я уже довольно напомогался, - горько усмехнулся Бильбо. – А ты будешь сражаться, леди Тауриэль?

Эльфийка вдруг непринужденно уселась на кучу одеял рядом с ним и кивнула.

- Я - глава королевской стражи, мое место рядом с владыкой и его сыном, я обязана защищать их даже ценой собственной жизни.

- Думаешь, дойдет до этого? – прошептал Бильбо.

Яснее выразиться он просто не смог – язык не повернулся, - но надеялся, что Тауриэль поймет, о чем был его неловкий вопрос. Он хотел знать, есть ли у людей, эльфов и гномов хоть малый шанс на победу, есть ли шанс у Торина выйти из этой битвы живым.

Тауриэль пристально глянула на него и вздохнула.

- Во всяком бою есть опасность погибнуть, полурослик. Одна шальная случайная стрела, одно незамеченное движение врага… много чего может пойти не так.

Сердце Бильбо болезненно сжалось.

- Но мы… мы сможем одолеть орков?

- Орки обычно сражаются свирепо, - подумав, ответила Тауриэль, - и не знают жалости.

Бильбо перехватил ее взгляд и разглядел в его глубине то самое пламя, которое так часто видел в синих глазах Торина во время похода.

- Орков ведет ненависть и злоба, жажда крови и битвы.

Бильбо вспомнил бледную морду Азога, его острые зубы – и вновь ощутил, как по спине бежит ледяной озноб. Что можно противопоставить такой свирепой мощи? Да, благодаря Аркенстону и его, Бильбо, действиям эльфы, люди и гномы объединились перед лицом общей опасности. Но разве могут они выстоять против врага, не знающего страха и умеющего только рубить и убивать?

- Но мы будем сражаться за свои дома, полурослик, за наших родных, за шанс еще раз увидеть рассвет. За наше будущее на этой земле. Не важно, сколько врагов мы встретим завтра на поле битвы, все они увидят, что значит подлинная храбрость. Наша воля к жизни сильна, но мы готовы умереть за то, что по праву считаем своим.

Бильбо смотрел на Тауриэль, удивляясь ее спокойствию в рассуждениях о грядущей скорой смерти. Разве к такому исходу можно быть готовым?

- И это тебя совсем не беспокоит? Что ты можешь… можешь не пережить завтрашний день?

Тауриэль коротко рассмеялась.

- Конечно, беспокоит, полурослик, не говори глупости.

- Ты же… - начал было Бильбо, но она перебила его.

- Я не хочу умирать. Но есть вещи, за которые умереть не жалко.

- Эльфийский правитель? И Леголас, его сын? – Бильбо ощутил, как что-то дрогнуло в душе, и понимание мотивов Тауриэль вдруг забрезжило перед ним тонким лучиком среди бескрайней тьмы.

Тауриэль кивнула.

- Конечно. Он… Они, - тут же поправилась она, - для меня превыше всего.

- Ты любишь Леголаса? – выпалил Бильбо то, чего не собирался, но было поздно – слова обратно не загонишь. Он попытался было извиниться за грубое вторжение в личное, но Тауриэль только рассмеялась.

- Ты не первый, кто задается подобным вопросом, полурослик, - она лукаво вскинула бровь. – И – нет. По крайней мере, не в том смысле, который ты имел в виду.

- Прости. Я не хотел… - пробормотал Бильбо.

- Возможно, когда-то много лет назад это действительно было так. Ничего удивительного, разве нет? – она пожала плечами. – Он красив, добр и, к тому же, благородного древнего рода. Половина приближенных владыки была так или иначе без ума от него, но, насколько я знаю, все знаки внимания оставляли его равнодушным. Мы взрослели вместе. Однако… Леголас – наследник рода Синдар, я – из Сильван. Даже если… Вряд ли такой союз приняли бы благосклонно.

Бильбо нахмурился.

- Разве эльфы тоже делят друг друга по родовитости и знатности?

- Разумеется. Так же, как гномы и люди, - удивилась Тауриэль. – Почему бы нам этого не делать?

- Не знаю, - Бильбо поморщился, сам не очень понимая, почему это открытие так его удивило. – Наверное, я всегда думал, что ваш народ… в чем-то лучше всех прочих. И выше этих мелких распрей.