- Хочешь отдохнуть в моем шатре? Я могу посмотреть, что с твоей шеей…

Бильбо утомленно покачал головой.

- Н-нет… Не хочу…

Он не хотел, чтобы его осматривали. Не хотел, чтобы лечили. Эту несильную боль от пореза, которым его наградил Торин, он уж точно заслужил, она его не убьет. К тому же это хоть немного отвлекало от тихого голоса, с некоторых пор поселившегося у него в голове и шептавшего пугающие мрачные вещи.

Лицо Барда смягчилось.

- Но мы не можем оставить тебя без помощи.

- Не глупи, полурослик, - вклинилась Тауриэль с высоты своего немаленького роста.

Бард бросил на нее сердитый взгляд, а потом опять сосредоточился на Бильбо.

- Помнишь, как ты позаботился о моих ранах?

- Конечно, - слова по-прежнему выходили болезненным шепотом. – Это было недавно.

- Разреши отплатить тебе тем же, - Бард положил руку ему на плечо.

Первым побуждением Бильбо было сбросить ее, шагнуть назад и… может быть, сбежать. Прочь от этих людей, от этого места – хоть ненадолго, но чтобы никого не видеть и не слышать. Бард словно прочел его мысли, и хватка его пальцев на плече вдруг сделалась жестче.

- Разреши помочь тебе, Бильбо, - его зеленые глаза сверкнули угрюмой решимостью, а потом вдруг потеплели. – Пожалуйста.

Некоторое время Бильбо молчал, раздумывая. Он был вымотан, и вряд ли сумел бы убежать достаточно далеко и достаточно быстро. Что ж… Он вздохнул, признавая поражение, и кивнул Барду. Тот поднялся на ноги, не выпуская, впрочем, плеча хоббита, и повел его к потрепанному шатру, в котором Бильбо провел нынешнюю ночь. Тауриэль неодобрительно скрестила руки на груди и двинулась за ними след в след.

- Ты разве не должна охранять своего правителя? – спросил у нее Бард, удивленно вскинув бровь.

- Должна. Но я обещала полурослику, что буду рядом, - ответила она, воинственно тряхнув головой.

Бильбо вздохнул.

- Опасности больше нет, леди Тауриэль, не стоит нянчиться со мной.

Ее голубые глаза сверкнули искренним возмущением, тогда как Бард хмыкнул, пробормотав что-то вроде: «леди, ну-ну».

- Тебе сейчас не угрожают мечом, но это не значит, что опасности больше нет, - хмуро сказала Тауриэль. – И ты глупец, если думаешь, что я не понимаю, о чем ты думаешь, когда у тебя такое лицо.

Бард вновь взглянул на нее.

- Я останусь с ним.

Тауриэль ядовито ему улыбнулась.

- Я тоже. Ты не мой правитель и даже не его родич, поэтому не можешь указывать мне, что делать.

Бард примирительно поднял руки ладонями вверх.

- Я не ищу драки с тобой. Не хочу лишь, чтоб Леголас потом выговаривал мне, раз его стража лишится на время своего лучшего воина.

- Для тебя он – принц Леголас, человек, - сурово одернула его эльфийка.

Бард на это только головой покачал и продолжил путь по извилистым тропкам к своему шатру.

- Кажется, ему нет особого дела до того, как я к нему обращаюсь.

Лицо Тауриэль вспыхнуло, а сама она бросила рассерженный взгляд на идущего впереди Барда.

- Это лишь потому, что его доброта и благородство поистине не имеют границ, - и по ее тону было понятно, что она, скорее, осуждает Леголаса за подобные добродетели, а не приветствует их. – Даже к тем, кто этого недостоин.

- Как скажете, леди Тауриэль, - ответил на это Бард. Они, наконец, дошли до шатра, и он придержал полотняный полог, пропуская Бильбо вперед. Тауриэль с высоко поднятой головой проследовала туда же, упорно не глядя в его сторону.

Внутри шатра Бильбо первым делом приметил шаткий деревянный стул и без сил опустился на него, прикрыв глаза и пытаясь не вслушиваться в перепалку, которую Тауриэль вновь затеяла с Бардом. Прямо перед ним маячил колеблемый ветром кусок парусины, и как он ни старался выбросить из головы все мысли, ничего не получалось. Впрочем, он уже не знал, что хуже – слушать мелочные разборки этих двоих, понятия не имевших о боли, которая вгрызалась все глубже ему под ребра, или остаться совершенно одному на растерзание мраку, клубившемуся в душе.

Бильбо резко поднял взгляд – Бард бродил по шатру, пытаясь, видимо, отыскать медицинские принадлежности, чтобы промыть порез у него на шее, а Тауриэль хмуро наблюдала за ним, скрестив руки на груди. Он припомнил вдруг их давнишний разговор с лучником, состоявшийся еще в Озерном городе – Бард рассказал тогда, что его жена умерла… что ее убили. Может быть, он сумеет понять.

Бард отыскал все необходимое и направился к Бильбо с тканью для перевязки и склянкой какого-то бальзама в руках. Опустившись на колени перед стулом, на котором сидел хоббит, он открутил крышку, зачерпнул немного густой мази, чтобы обработать порез, но, приглядевшись к шее Бильбо, нахмурился и принялся разглядывать ее с пугающим вниманием.

- Здесь не только след от меча, но и синяки, - сказал он, глядя на Бильбо. – Что с тобой произошло?

Бильбо прекрасно понимал, какое зрелище сейчас представляло его горло. Темные следы пальцев украшали его подобно жуткому ожерелью, но он… он не мог в довершение всех бед дня поведать Барду о своем столкновении с Торином в сокровищнице.

- Что ты чувствовал, когда умерла твоя жена? – спросил он вместо этого.

Голос его был тих – не громче шепота ветра над морским берегом, - но Бард его прекрасно расслышал. Он замер, словно пораженный громом, словно застигнутый подлым ударом врасплох. В обычных обстоятельствах Бильбо никогда не решился бы на подобную бестактность, у него даже мысли бы не возникло спрашивать о таком – но то в обычных обстоятельствах. А сейчас ему нужно было знать.

Бард долго молчал, сжав губы в жесткую прямую линию. Потом принялся медленно втирать мазь в шею Бильбо.

- Она не умерла, ее убили, - начал он, и в его голосе отчетливо звучало предостережение. – Зачем ты спрашиваешь?

- А разве не очевидно? – вдруг спросила Тауриэль – оказывается, она бесшумно подошла к ним совсем близко.

Бард на мгновение вскинул на нее взгляд, но тут же опять вернулся к своему занятию. Его лицо было спокойно, и лишь вертикальная морщина, перерезавшая лоб, стала еще глубже. Прервав звенящую тишину, Тауриэль раздраженно пояснила:

- Полурослик только что лишился любимого. Тут хватит одного взгляда на его лицо, чтобы понять…

- Замолчи! – раздался сдавленный шепот Бильбо, побледневшего как мел. Очередная волна боли обрушилась на него при этих словах, растекаясь от саднящего пореза на шее до самых кончиков пальцев. Огромных усилий ему стоило спокойно усидеть на месте, когда больше всего на свете хотелось свернуться калачиком и вновь уйти в себя, подальше от их сочувственных глаз и безжалостных реплик.

Бард вновь бросил острый взгляд на эльфийку.

- Помолчи, Тауриэль, или выйди вон.

Ей хватило совести покраснеть.

- Я… я не то хотела… - тут она замолчала, неловко попытавшись подобрать слова, но так и не преуспела. – Извини, - прозвучало в конце концов, и эльфийка молча уселась чуть поодаль на один из деревянных стульев.

Бард тоже молча вернулся к прерванному занятию и зачерпнул еще мази, но Бильбо отшатнулся от него, закрывая глаза, закрывая себя от окружающего мира и его обитателей.

- Бильбо, - донесся до него непривычно мягкий голос лучника. – Могу я закончить с твоей раной?

Он решил не открывать глаза и ничего не отвечать. Бард тоже замер рядом, не делая больше попыток прикоснуться к нему.

- Не знаю, как описать то, что я чувствовал, когда она умерла.

Глаза Бильбо распахнулись против его воли. Бард смотрел на него с пониманием и сочувствием.