- Что это? – спросил Торин – его лицо было мрачно, глаза холодны, а взгляд пугающе отрешен и пуст.
Трандуил извлек руку с Аркенстоном, лежавшим у него на ладони.
- Знак доверия между нашими народами.
Звук, вырвавшийся из груди Торина, поразил Бильбо прямо в сердце. В нем слышались отголоски тысяч смертей, горечи, отчаяния и предательства – словно та лучшая часть Торина, которая еще оставалась в нем, и которую так любил Бильбо, рассыпалась острыми осколками, тут же без следа поглощенных гневом и яростью, изливавшихся словно кровь. И каждая капля этой крови была болью, несправедливостью и злобой, причиненных Торину за все эти долгие годы.
Ноги Бильбо приросли к месту, и сам он не мог дышать, двинуться, заговорить. Взгляд Торина медленно перебежал с камня, зажатого в руке Трандуила, и остановился на нем. Словно острыми клыками полоснуло по сердцу Бильбо, терзая и разрывая его на части, когда темный горящий взгляд Торина встретился с его. Определенно никакой любви там не было – а еще ни теплоты, ни привязанности, одна лишь свирепая беспощадная ярость. Обжигающая и неистовая, которая оказалась во много раз смертоноснее огненного дыхания Смауга.
- Ты! – крикнул Торин, неуловимым движением выхватывая Оркрист из ножен и бросаясь к Бильбо - так быстро, что ни Леголас, ни Бард, ни кто угодно другой не успели ему помешать. Тяжелый кулак сгреб хоббита за рубашку, вздернул вверх, а в следующий миг к его горлу прижалась ледяная сталь.
- Ты предал меня! – кричал Торин, сильнее вдавливая клинок в шею Бильбо – так, что показалась кровь. – Ты знал, что значит для меня Аркенстон! – он задохнулся от ярости. – И все же отдал его этому эльфийскому отродью!
За спиной Торина раздались крики и нестройный хор голосов, умоляющих и требующих отпустить Бильбо.
- Молчать! – крикнул он. – Иначе я перережу предателю горло!
Клинок врезался в кожу еще глубже, но почему-то никакой боли Бильбо не ощущал. Зато прекрасно видел три стрелы, нацеленные на Торина, - Бард, Леголас и Тауриэль были готовы в любой момент отпустить тетиву, и удерживала их от этого, очевидно, только высказанная угроза. Прочие гномы явно растерялись, заметавшись между эльфами и Торином, но так не решив до конца, кому же они должны грозить оружием.
Для Бильбо же не осталось в целом свете никого, кроме Торина – гнома, которого он любил, и гнома, который прямо сейчас угрожал лишить его жизни. Он понимал, что должен был сильным. Стойким, как сказала Тауриэль. Но глядя в глаза Торина и не видя в них ничего, кроме отражения собственного предательства, Бильбо испытывал такую всепоглощающую сердечную муку, по сравнению с которой меркло все прочее – сил не осталось совершенно, последняя тень уверенности в правильности своего поступка растворилась, как не было ее. Бильбо закрыл глаза, попытавшись напоследок вспомнить, как когда-то – давным-давно – Торин улыбался ему, но даже это ему не удалось.
- Почему? – прорычал Торин, встряхнув его как тряпичную куклу, по-прежнему не отнимая клинка от горла.
Как ответить на это? Как объяснить, что это было единственным верным выходом? Бильбо хотел сказать, что доведись ему выбирать заново – он поступил бы так же. Что пожертвовал бы не только Аркенстоном для спасения их жизней, но что толку… Теперь он всей кожей чувствовал цену своего выбора, его втоптанная в пепел любовь горчила на языке, а слов просто не осталось. Кроме…
- Потому что, - прохрипел он, и с каждым сказанным словом лезвие впивалось все глубже в горло, - я люблю тебя.
Это было правдой. Самой непреложной истиной, которую Бильбо когда-либо кому-либо говорил или мог сказать. Все, что он совершил, он совершил во имя любви, из-за любви теперь его сердце истекало кровью. И самое ужасное – в итоге, это не имело никакого значения для Торина.
Торин разразился страшным горьким смехом, полоснувшим Бильбо по ушам, словно острый нож.
- Как ты смеешь! - прорычал он. – Ты лжец, вор и предатель!
Он отвел руку с занесенным мечом чуть назад, как вдруг из ниоткуда возник деревянный посох, который от души приложил его по спине. Торин покачнулся и отступил, выпустив Бильбо, который тут же мешком свалился на землю.
Закутанный в плащ незнакомец откинул капюшон – и оказался Гэндальфом, хмуро взиравшим на Торина из-под насупленных бровей. Конец посоха он предусмотрительно утвердил между гномом и Бильбо.
- Назад, Торин, - мрачно сказал он.
Тут его взгляд упал на руку гнома, где поблескивало кольцо Трора, и Гэндальф тяжко вздохнул.
- Вижу, даже Бильбо не смог удержать тебя от искушения. Надеялся, что ты сильнее этого.
- Так и есть! – зло выкрикнул Торин. – Я сильнее, чем мой отец и мой дед! Я отстрою Эребор заново во всем блеске его прежней славы! Я сделаю это! Своими руками!
- Гэндальф, - попросил Бильбо дрожащим, прерывающимся голосом, - сними это кольцо с него, прошу!
Печальный взгляд волшебника обратился к нему – он был полон сожалений и сострадания:
- Не могу, Бильбо. Кольцо может снять лишь тот, кто его носит.
Торин задышал часто и тяжело, а потом прошипел:
- Кольцо мое, Аркенстон мой, и я не отдам их предателям и древолазам!
Трандуил покосился на него со скучающим выражением крайнего отвращения.
- Я верну тебе камень, если ты поклянешься возместить мне и Барду затраты на восстановление Озерного города. Я верну тебе камень, если твои люди, - тут он глянул на Даина, который до сих пор пребывал в замешательстве, явно не зная, что и думать после поступков и слов Торина, - окажут мне честь вступить со мной в союз.
Торин в свою очередь впился взглядом в Аркенстон, и темная жажда исказила его черты.
- Почему я должен верить тебе? Чего стоит твое слово?
Трандуил улыбнулся, хотя Бильбо мог поклясться, что от его высокой фигуры вдруг явственно повеяло холодом.
- Выбор у тебя невелик, Торин Дубощит. Я предлагаю это лишь из уважения к полурослику и в знак нашего будущего союза.
Торин сверкнул на него глазами, и на несколько долгих томительных минут воцарилась напряженная тишина. А потом вдруг он выругался и вогнал меч обратно в ножны.
- Торин, - высказался Даин, - нам нужна помощь.
- Отлично, - отрывисто ответил тот, - я знаю. Но, - тут он наставил палец на Трандуила, - я не позволю предать меня во второй раз.
Тут он перевел взгляд на Бильбо, который по-прежнему сидел на земле, не делая попытки подняться.
- Ты изгоняешься из Эребора, предатель, - проговорил он. – Род Дурина навсегда проклинает род Бэггинсов, род лжецов и воришек. – Он развернулся и направился к вратам Эребора, но потом остановился, словно какая-то новая мысль вдруг поразила его. - И если я увижу тебя в своих владениях еще раз, - бросил он через плечо, - то убью на месте.
- Дядя! – в унисон воскликнули Фили и Кили.
- Так нельзя! – выкрикнул уже один Кили и выступил вперед, стиснув кулаки и с отчаянием глядя то на Торина, то на Бильбо.
Фили схватил его за плечо и оттолкнул себе за спину, вставая между братом и Торином.
- Ты же не серьезно, - сказал он с безумной надеждой в голосе.
- У меня нет времени, чтобы тратить его на предателей, - Торин стремительно прошагал мимо них к вратам, не удостоив взглядом. – Впереди нас ждет битва.
Фили и Кили застыли на месте с растерянными и очень нечастными лицами. Они беспомощно поглядывали на Бильбо, словно ждали от него каких-то слов или хоть намека, что же теперь делать, но тут от Бильбо проку не было – он ничем не мог им помочь. Он не мог помочь даже самому себе.
- Фили! Кили! Идем! – крикнул Торин через плечо. – Или хотите биться в армии древолазов?