- Сначала ты уговариваешь меня отдать чужакам Аркенстон, - зло проговорил Торин. – Теперь хочешь лишить единственного наследия, оставшегося от деда. На чьей ты после этого стороне?

Бильбо словно хлестнули по лицу мокрой тряпкой. Гнев оставил его мгновенно.

- Я на твоей стороне, Торин! Я просто… просто хочу тебе помочь.

- Я не нуждаюсь в твоей помощи, - ответил Торин, повернулся и зашагал прочь из лагеря. – И никогда не нуждался.

Это все кольцо виновато! Бильбо был уверен - никак иначе! Должно быть, Торин надел его той ночью, когда ворон принес весть о смерти Смауга. Это единственное объяснение разительной перемене в поведении гнома, его гневу и злобности. Раз кольцо так опасно, как предупреждал Гэндальф, то оно… наверное, могло сотворить со своим владельцем еще и не такие штуки. Если бы Бильбо только знал, как… Письмо! Может, оно все еще в бывших комнатах Торина.

Развернувшись на пятках, Бильбо помчался туда, не обращая внимания на окрик Кили. Повернув дверную ручку и ввалившись внутрь, он устремился к столу и принялся лихорадочно перерывать стопки книг и пергаментных карт. Потом обшарил все полки, но и там ничего не нашел. В отчаянии он плюхнулся прямо на пол, готовый отказаться от бесплодных поисков, и вдруг заметил бумажный краешек, выглядывавший из-под стола.

Окончательно распластавшись на полу, Бильбо дотянулся до него и вытащил пергаментную страницу на свет. Ему повезло – это было то самое письмо. Торопливо развернув его, он принялся читать послание, написанное неразборчивым почерком Гэндальфа.

Торин,

Я оставляю эту вещь мистер Бэггинсу для того, чтобы он передал ее тебе, когда уверится, что владение ей не окажется для тебя слишком тяжким испытанием. Знаю, ты воспримешь это как очередное подтверждение моего чрезмерного вмешательства в дела вашего рода, поэтому надеюсь лишь, что твое доверие к мистеру Бэггинсу окажется достаточным, чтобы прислушаться к его словам, раз уж ты все равно не прислушиваешься к моим. Это кольцо твоего деда Трора. Я полагал, оно уничтожено, но твой отец, встреченный мной в крепости Дол Гулдура, завещал мне карту, ключ и это кольцо. Он хотел, чтобы я сохранил его. Это кольцо, как ты знаешь, одно из Семерых, данных правителям твоего народа Черным властелином - обманный дар, извращенный в сути своей. Оно затуманит твой разум, превратит друзей во врагов и сделает жажду золота неутолимой. Оно будет отравлять твою душу, пока там не останется ничего, кроме черных дел и помыслов. Твой дед достойно сопротивлялся силе кольца, но ты ведь помнишь, как его обуяла жажда золота, мало-помалу подчинившая себе все его естество. Ты силен, Торин Дубощит, но твой разум уязвлен утратами и испытанным горем. Боюсь, если ты наденешь кольцо, оно легко найдет способ навязать тебе свою волю. Ты – его владелец по праву, владей же им, но не надевай. Храни его – от себя самого и всех прочих – или же его влияние окончательно уничтожит род Дурина.

Гэндальф.

Бильбо перечитывал неровные строки послания опять и опять. Казалось, прошли недели и годы с тех пор, как он нашел этот пергамент. Если даже Торин прочел его – а Бильбо очень в этом сомневался – вряд ли слова волшебника вызвали у него что-либо, кроме раздражения. Торин наверняка увидел в них вызов, а не предупреждение и надел кольцо для того, чтобы доказать это Гэндальфу и самому себе. А Бильбо своими руками отдал ему проклятое кольцо! Он вложил его в руку Торина и тут же позабыл об этом, словно о чем-то неважном и несущественном.

Бильбо вцепился в письмо, чувствуя, как по телу волной разливается страх. Теперь он хотя бы знал, что вины Торина в случившемся у врат Эребора было немного, и что он опредленно не впал в безумие. Гном, которого Бильбо так любил, по-прежнему был где-то под слоем черного тумана, окутавшего его разум по злой воле кольца.

Бильбо вылетел из комнаты так же быстро, как залетел в нее немногим ранее. Он просто обязан стащить это проклятое кольцо с пальца Торина, иначе потеряет его навсегда! Гномы, потихоньку возвращавшиеся в лагерь, проводили его странными взглядами. Бильбо без тени сомнения выбрал коридор, ведущий в сокровищницу, потому что Торин все не оставлял попыток отыскать Аркенстон.

Путь туда по-прежнему был устлан обломками камня, но Бильбо уже достаточно хорошо знал дорогу, чтобы ловко огибать одни и отпинывать другие, не сбавляя скорости – теперь, когда он знал, что ему делать, он не намеревался медлить ни мгновения. Порядком запыхавшись, он добежал до сокровищницы – факелы, зажженные еще дыханием Смауга, отбрасывали на потолок золотые блики, которые мерцали, словно звезды на ночном небосводе.

- Торин! – крикнул Бильбо, замедляя шаги. Сокровищница казалась пустой, но где-то в глубине раздавалось мерное металлическое лязганье. В любом случае – как бы кольцо не туманило разум Торина – он вряд ли подойдет близко к тому месту, где покоятся кости Фрерина, в этом Бильбо не сомневался.

Он принялся медленно обходить груды золота, пока не прошел всю сокровищницу из конца в конец. Обогнув последнее нагромождение самоцветов, он обнаружил Торина, склонившегося над кучей монет – кажется, он перебирал их по одной, просеивая в бесплодных поисках вожделенного самоцвета.

- Торин… - Бильбо подошел к нему со спины, преисполнившись решимости сделать все, что угодно, лишь бы стащить с него кольцо, но Торин, казалось, не слышал его – он был слишком поглощен своим занятием.

- Торин, - повторил Бильбо, подойдя еще ближе, и осторожно тронул его за плечо. Гном дернулся прочь.

- Чего тебе надо? – холодно и зло спросил он – таким тоном он никогда прежде не разговаривал ни с кем из отряда.

Бильбо упрямо потянул его за рукав рубахи, вынуждая повернуться к себе – Торин нехотя поддался, но смотрел сумрачно и хмурил брови. Бильбо глубоко вздохнул, готовясь к очередной вспышке ярости, и напомнил себе: что бы ни случилось, стоящий перед ним Торин с перекошенным злобой лицом - не тот гном, с которым он прошел весь путь до Одинокой горы, не тот, с кем его связали узы дружбы, и не тот, кого он в конце концов полюбил всей душой.

- Торин, ты должен снять кольцо, - Бильбо постарался произнести это как можно убедительнее, хотя чувствовал себя идущим по лезвию ножа. И все же упрямо не отводил взгляд от лица Торина, боясь даже моргнуть.

Торин же просто дернул рукой, заставив Бильбо выпустить его рукав, и вернулся к прерванному занятию – повернувшись к хоббиту спиной, он принялся вновь перебирать монетки одну за другой.

- Пожалуйста! Пожалуйста, сними его! – Бильбо забежал сбоку, изо всех стараясь поймать его взгляд.

Ничего. Тишина и шорох осыпающихся монет.

- Я прочел письмо. Торин, эта вещь… - он невольно уставился на синий самоцвет. Захотелось тут же, невзирая на резоны и последствия, сорвать кольцо с пальца Торина, втоптать его в прах, обнажить всю обманичивость ложной безобидности, с которой оно нагло мерцало в свете факелов, словно обычная безделушка. – Эта вещь отравляет тебя! Разве ты не чувствуешь? Не видишь, что оно делает с тобой?

Торин молчал так долго, что Бильбо решил было, что он не ответит вовсе, но все же гном заговорил, и голос его звучал подозрительно и враждебно:

- Думаешь, я слаб? Думаешь, я глупец, который должен верить словам старика просто потому, что он называет себя мудрым?

- Нет, конечно, нет! – воскликнул Бильбо, к досаде своей слыша нотки разочарования в собственном голосе. – Но ведь Гэндальф прав, кольцо – зло, Торин!

Гном холодно рассмеялся.

- Зло? Это всего лишь драгоценная безделушка.

- Тогда сними его! – голос Бильбо дрожал все сильнее от отчаяния пополам с беспомощным страхом. – Если это просто безделушка, почему бы тебе просто не снять ее, и дело с концом?

- Потому что, - Торин наконец-то повернулся к нему лицом, - это знак. Так же, как Аркенстон – знак. Им я утверждаю свое право на наследие предков, свое право на Эребор, свое право быть сильнее и могущественнее всех прочих!