Бильбо все порывался пойти к Торину, но каждый раз, когда почти набирался смелости, то вспоминал их последний разговор, вновь ощущал, как его с головой затапливает злость и печаль, и оставался где был – рядом с тем из гномов, на чью очередь в текущий момент выпадала трудная задача «подбодрить хоббита». Он не понимал, почему никого не волнует то тревожное обстоятельство, что их король в открытую предложил армии из эльфов и людей напасть на них. Может, гномы думали, что врата Эребора удержат снаружи любую враждебную силу до подхода Даина, который уравняет их шансы на победу и в конце концов заставит неприятеля сдаться.

Бильбо как раз заканчивал запихивать в себя еду перед тем, как улечься спать в их третью – как он полагал - ночь со времени разговора с Бардом, как вдруг услышал знакомое чириканье, эхом разносившееся под сводами Эребора. В лагере остались только он, Кили, Двалин и Торин, остальные разбрелись по залам. С усилием оторвав взгляд от Торина, беседовавшего с Двалином и с аппетитом уплетавшего свою порцию, Бильбо проследил за полетом старого знакомого дрозда, который устремился прямо к нему, спикировал вниз и уже привычно устроился прямо на макушке. Подпрыгнув несколько раз, пичуга встряхнулась – и в руки Бильбо упал аккуратно сложенный лист пергамента. Дрозд перелетел к нему на колени и принялся оживленно чирикать, так и норовя клюнуть неосторожно подставленные пальцы.

- Хорошо-хорошо! Отцепись хоть на минуту, будь любезен! – проворчал Бильбо дрозду, но про себя не мог не признать, что навыки общения пичуги понемногу улучшались – раньше удары клювом были единственным способом привлечь к себе внимание.

Он раскатал сложенный пергамент, обнаружив убористо написанный текст, и затылком ощутил, как все гномы, оставшиеся в лагере, прожигают его спину настороженными взглядами.

Бильбо Бэггинс!

Хотел бы я принести эту весть лично, но время играет против нас, а ты должен получить ее как можно скорее. До нас дошли сведения, что войско орков и гоблинов под предводительством Азога Осквернителя идет на Эребор. Их манят богатства, скрытые внутри Горы, и, боюсь, они не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть ими. Бард и я готовимся к сражению, но вынужден просить тебя говорить от нашего имени с Торином Дубощитом. Мой отец отказывается рисковать своим народом ради гномов, которые даже не союзники нам, а без помощи эльфов Бард не сдержит орочью орду и будет вынужден отступить к Озерному городу, оставив вас с врагом один на один, если не подоспеет армия с Железных холмов. Как ни больно мне писать об этом, но без объединения сил эльфов, гномов и людей это будет не битва, а бойня. Ты должен убедить Торина Дубощита предложить моему отцу что-либо из сокровищницы Эребора в знак нашего будущего союза. Молю тебя, Бильбо Бэггинс, убеди его, иначе гномы потеряют свой дом в Одинокой горе во второй раз.

Леголас.

Пальцы Бильбо невольно сжались, сминая края тонкого пергамента. Неужели всего несколько часов назад он наивно полагал, что их положение хуже быть не может? А ведь жизнь уже должна была научить – никогда не надо зарекаться. Теперь и бледный орк идет на них войной, а из-за яростного упрямства Торина у гномов нет никого, кто встал бы с ними плечом к плечу защищать Эребор, кроме воинов Даина, а их, насколько Бильбо понял со слов Леголаса, не хватит, чтобы остановить дикую орочью орду, которая вскорости захлестнет Гору как кипящие воды ядовитого моря. Она уничтожит все на своем пути или, если гномам удастся отсидеться внутри, уморит их голодной смертью.

- Мистер Боггинс, что там? – это Кили подошел к нему и теперь выворачивал шею, пытаясь заглянуть в послание.

Бильбо поднял голову и встретился глазами с Торином.

- Азог идет сюда во главе армии орков и гоблинов, чтобы захватить Эребор.

Торин некоторое время молча смотрел на него в ответ, потом презрительно хмыкнул и вернулся к еде.

- Пусть идет. Эта падаль не прорвется в Гору.

Бильбо неверяще уставился на него. Бравировать перед объединенными силами Барда и эльфов – это одно, но так легкомысленно отзываться о полчищах орков! Он вскочил на ноги, от злости стиснув зубы, и в ярости обрушился на Торина.

- Ты!.. – от переполнявших его чувств слова не выходили, теснились в горле. – Ты не можешь вот так просто сидеть здесь и ничего не делать, Торин!

Он потряс перед ним зажатым в кулаке посланием.

- Леголас говорит, эльфы и люди собираются отступить…

Торин в ответ тоже поднялся на ноги.

- Ах, Леголас говорит, неужели?

Бильбо дошел до того, что готов был вцепиться ему в волосы – почему же Торин не понимает очевидного?

- Да, Леголас. Тот самый эльф, который помог нам сбежать из темниц собственного отца! Он говорит, они отступят, если ты не встретишься с Трандуилом и не выкажешь ему готовность заключить союз!

Торин шагнул ближе с едкой ухмылкой на лице.

- Полагаю, он хочет заполучить Аркенстон в обмен на помощь?

- Нет, он такого…

- Им придется сначала переступить через мой труп!

- Торин, ради всего святого, твой кузен и его армия будут разбиты! Мы все погибнем, и Эребор вновь будет потерян для гномов! Неужели твоя гордость стоит этого? – воскликнул Бильбо в запале, молясь про себя всем валар, которых мог вспомнить, чтобы гном наконец-то признал справедливость его слов.

Торин вдруг взмахнул рукой, и на мгновение Бильбо показалось, что тяжелый кулак сейчас впечатается в его тело, но гном лишь ухватил его за ворот рубахи и рванул к себе.

- Моя гордость тут не при чем, - процедил Торин.

Кили подбежал к ним и растерянно застыл, не зная, что делать и делать ли что-то вообще. Бильбо понимал, что в драке Торин легко возьмет над ним верх, и даже не потому, что искуснее в поединке и гораздо тяжелее – хотя и это тоже, - а потому, что как бы там ни было, Бильбо не сможет причинить ему боль. Даже теперь, когда гном совершенно определенно не в себе.

- Гордость как раз очень даже при чем, - выпалил он в ответ. – Ты скорее обречешь на смерть всех, кого знаешь, чем расстанешься с пригоршней блестящего металла – как можно, ведь она же до последней монетки принадлежит тебе!

- Ты ничего не понимаешь, Бильбо Бэггинс, ничего! – Торин сильнее рванул Бильбо вверх за ворот – так, что его ноги теперь едва касались земли.

- Пусти меня, Торин, - он вцепился в сжатые кулаки гнома и попытался выдернуть ткань своей рубахи из судорожно стиснутых пальцев.

- А иначе что? Побежишь к своим дружкам эльфам?

- Дядя! – наконец отмер Кили, круглыми глазами глядя на разворачивавшуюся перед ним сцену.

- Я сказал – пусти, Торин!

Что-то вдруг изменилось в лице гнома, и он разжал пальцы, глянув на них в немом изумлении, как на нечто чужеродное. Бильбо невольно проследил за его взглядом и лишь тогда заметил сверкнувшую синим молнию – небесной чистоты камень сиял у Торина на пальце. Кольцо. Кольцо Трора. То самое, которое Гэндальф просил никогда не надевать.

О, нет. Нет-нет-нет…

- Ты все-таки не послушал меня, - тихо сказал Бильбо и рванулся вперед, попытавшись ухватить Торина за руку, чтобы сдернуть проклятое кольцо, но тот оказался быстрее и быстро отступил от него прочь.

- Торин! Тебе нельзя было его надевать! Гэндальф сказал, это опасно! – Бильбо еще раз повторил свою отчаянную попытку и вновь неудачно. – Сними его немедленно!

- И не подумаю! – огрызнулся Торин. – Это кольцо моего деда – единственная вещь, оставшаяся от него, и я буду носить его, когда пожелаю!

- Гэндальф сказал, оно опасно! Он просил меня проследить, чтобы ты никогда не надевал его! – Бильбо не сводил глаз с мерцающего синего камня. – Он не стал бы говорить такое просто так!