— Слушайте, — попытался он воззвать к разуму Фили и Кили. — Я понимаю — признаваться Торину в том, что вы упустили пони, будет весьма болезненно в самом прямом смысле этого слова, но идти втроем на троллей — чистое безумие!
Для пущей убедительности Бильбо поочередно адресовал каждому из братьев самый что ни на есть возмущенный взгляд, всем своим видом демонстрируя решительность.
— А идти на троллей в одиночку — безумие втройне!
Фили и Кили переглянулись, а затем дружно перевели кристально-честные недоуменные взгляды на хоббита, явно не впечатлившись его словами, и потому по-прежнему считающие, что отправить взломщика вызволять пони из тролльего плена предпочтительнее, чем идти каяться перед Торином.
— Быть этого не может! — воскликнул Бильбо в отчаянии. — Вы же сами всерьез не думаете, что это хорошая идея!
— Ну… — хором протянули Фили и Кили, дружно отступая назад, в кусты. Кажется, они именно что всерьез думали насчет этой несомненно замечательной идеи.
— Мы же будем прикрывать тебя, мистер Бэггинс, — пообещал Фили, ободряюще похлопав хоббита по плечу.
— Конечно, мистер Боггинс, с чего ты так переполошился? Всего и надо-то, что незаметно прокрасться у них под носом, как… как истинный взломщик. А потом ты вернешься сюда и расскажешь нам, что там у них в лагере, и мы все вместе пойдем к Торину, обещаю! — добавил Кили с улыбкой, которая в нынешних обстоятельствах показалась Бильбо чересчур самоуверенной.
Хоббит помотал головой, все еще не веря, что его пытаются втянуть в такое самоубийственное мероприятие. Лезть в лапы к троллям! Да у него даже руки до сих пор заняты мисками с похлебкой!
— Я… я… ну хорошо. Я подберусь поближе, чтобы одним глазом — слышите, одним глазом! — взглянуть на троллей и наших бедных пони, и быстро вернусь. А вы будете ждать меня здесь.
С этими словами Бильбо, не особо церемонясь, сунул миски братьям и резво повернулся лицом к тролльей поляне. Если уж он решил пробраться в логово этих тварей, нужно торопиться, поскольку еще немного — и бэггинсовский здравый смысл возьмет верх над туковской безрассудностью.
Он уже направился было по тропе, как вдруг почувствовал на плече руку Фили.
— Если попадешь в беду, ухни один раз совой, а потом крикни два раза сипухой. Мы тут же прибежим!
Бильбо на это только молча кивнул. В голове было гулко и пусто. Он успел сделать полных три шага, прежде чем осознал, что именно сказал ему Фили. Гулкая пустота в голове мгновенно сменилась панически перепутанными обрывками мыслей и слов.
— Один раз крикнуть ухающей совой? — в отчаянии пробормотал Бильбо. — А как она кричит? И вообще, разве ухающие совы существуют в природе? О нет, нет-нет-нет!
Он крутанулся на пятках, решив на всякий случай уточнить, кому именно из семейства пернатых следует подражать в крике, но на тропе было пусто — лишь сплошные листья и смыкающиеся ветки. Ни следа Фили и Кили.
— Выбрали именно этот момент, чтобы сбежать! Ну попадись мне эти двое, когда я вернусь в лагерь! Они до конца дней своих будут сожалеть о содеянном! — в сердцах воскликнул Бильбо, косясь в сторону отблесков костра на тролльей полянке. — Если я, конечно, вообще вернусь…
Выбора у Бильбо не было — до него доносилось отчаянное ржание Миртл и остальных пони, которых тролли бесцеремонно зашвырнули в загон. Он пригнулся и, крадучись, пошел вперед.
По крайней мере, Гэндальф не соврал, уверяя Торина, что у хоббитов есть скрытые таланты — у Бильбо вполне получалось пробираться сквозь кусты и спутанные травы, не шумя и не привлекая к себе ненужного внимания. Он незамеченным добрался до стоянки троллей и чуть не уткнулся носом в изгородь, за которой беспокойно метались несчастные пони. Деревянные опоры загона были глубоко вогнаны в землю, а калитка плотно примотана к ним крепкой веревкой, завязанной вдобавок хитрым узлом. Насколько Бильбо мог судить, голыми руками сладить с веревкой нечего и думать. Тут нужен был нож или еще что-нибудь острое — в любом случае, нечто поострее хоббичьих зубов.
Тролли, к счастью, были слишком увлечены спором. Кажется, речь у них шла о белках и почему-то о соплях, но Бильбо большую часть слов старательно пропускал мимо ушей, не желая вслушиваться в их болтовню и множить свои и без того немаленькие страхи. В поисках чего-нибудь, чем можно было бы разрезать веревку, он оглядел поляну и пополз на четвереньках к костру, стараясь держаться в тени огромных тролльих туш. Бильбо быстро перебирал руками и ногами, как вдруг под пальцы ему подвернулось что-то острое, подозрительно похожее на кость — слишком крупную, чтобы принадлежать белке или кролику. Бильбо застыл, глубоко и часто дыша. Стараясь успокоиться, он зажмурился и прошептал:
— Перестань, глупый Бэггинс, конечно, это не кость! Не человеческая кость, в любом случае!
Приоткрыв один глаз, он едва подавил истеричный смешок:
— Нет-нет-нет, это же тролли, а не орки! Они гораздо менее опасны. Они не едят разумных существ!
С этими словами он перевел взгляд вниз, на подозрительный предмет, судорожно стиснутый в руке.
— И все же… Это кость. Человеческая громадная кость.
Он едва удержался от немужественного взвизга и торопливо разжал пальцы, словно обглоданная кость жгла ему руку. Именно в этот момент Бильбо Бэггинс в полной мере ощутил всю опасность своего положения — совершенно один против троих здоровенных троллей, без оружия и без самого завалящего плана действий.
Трясясь от страха, как осиновый лист, Бильбо с удвоенным пылом зашарил вокруг себя в поисках чего угодно, чем можно было бы разрезать веревку. При этом он случайно скользнул взглядом по ближайшему троллю, и в глаза ему вдруг бросился сверкнувший в свете костра нож — длинный, изогнутый, грубо сработанный нож, пристегнутый к поясу великана.
Бильбо несказанно обрадовался искомому, немедленно рванулся к нему и даже как-то упустил из виду, что нож еще нужно стащить у тролля с пояса. Осторожно пробравшись за спинами пререкающихся великанов поближе к обладателю ножа, он несколько раз попытался ухватиться за рукоятку, но безуспешно — тролль постоянно двигался, лезвие ходило ходуном и грозило изрезать незадачливому вору все руки. И тут тролль неожиданно решил с размаху усесться на камень. Бильбо не удержался на ногах, рухнул на спину и замер от ужаса, решив с перепугу, что его присутствие обнаружено. Но тролль всего лишь почесал свой зад, прежде чем умостить его поудобнее. Бильбо перевел дух и постарался успокоить бешено колотящееся сердце, грохот которого отдавался в ушах, заглушая все прочие звуки.
«Ну что же ты, Бильбо Бэггинс! Соберись, встань и просто стащи уже этот нож!» — строго сказал себе он, решительно стиснув зубы. Будь он проклят, если позволит бедняжке Миртл окончить свои дни в этом логове!
С вновь обретенной смелостью уняв предательскую дрожь в руках, Бильбо поднялся на четвереньки, а потом и во весь рост, примериваясь к ножу. Он уже протянул руку и почти схватился за рукоять, когда тролль оглушительно чихнул, и его огромная лапа внезапно ухватила Бильбо за пояс, вздергивая куда-то вверх. Бильбо заверещал, молотя ногами по воздуху, и, как будто всего этого оказалось недостаточно, прямо перед ним вдруг очутилась самая отвратительная морда из всех ранее виденных. Более того, тролль использовал несчастного хоббита в качестве носового платка — и это был явно не тот опыт, который Бильбо желал повторить. И без того ощущение липких тролльих соплей, размазанных по лицу и одежде, наверняка будет преследовать его в кошмарах еще долгие-долгие годы.
Что последовало дальше, Бильбо толком не понял — вот только что его вздернули в воздух, обчихали самым отвратительным и тошнотворным образом, а в следующий миг уже швырнули обратно на землю. Проморгавшись, он быстро вскочил на ноги и услышал над головой изумленное:
— Чего… Чего это такое?
Тролль, у которого на поясе висел тот самый нож, который так хотел заполучить Бильбо, таращился на него в ужасе. На морде у него отражалась усиленная работа мысли — он явно не понимал, как умудрился вычихнуть хоббита из собственного носа.
